Подоспел дядя. Он улыбался, выставляя безупречно-белые, керамические зубы. На пенсии он поправился, загорел и помолодел.
- Молодец, что приехал, Марк! Давно не виделись. Очень, очень рад.
Широко расставив руки, обнял племянника, чуть прижал, отстранился и осмотрел с тем же вопросом, что Амелия - не похудел ли? Осмотром остался доволен.
По дороге к дому продолжил разговор, начатый по телефону.
- Познакомлю тебя с Джеком и его семьей. Замечательные люди. Миллионеры и совершенно не заносчивые. Разговаривают на любые темы, кроме политики, но это как обычно. Мы с Джеком голосуем за разные партии и не обсуждаем действия сенаторов или президента. У этих людей свои причины для поступков. Они посвящены в такое, что простым гражданам знать не положено. Ну, неважно. Джек - отличный парень, тебе понравится. На самом деле его зовут по-другому, длинно: Теодорус Герардус Мария, у него то ли бельгийские, то ли голландские корни. Это имя он возненавидел, как только впервые услышал. Ха-ха-ха! Захотел называться коротко и по-американски - Джек...
Усадьба Саймона небольшая, компактная. Вдоль ограды зеленые насаждения, защищающие от любопытных взглядов с улицы. От ворот белая дорога ведет в гараж слева, оттуда плиточная тропинка через лужайку - к дому. Дом одноэтажный, широкий, из терракотовых кирпичей и деревянных балок приглушенно-красного, будто запылившегося, цвета. С правой - солнечной - стороны от крыши идет навес, который опирается на столбы, под ним терраса. Стоят лежаки и столики. Там почти целый день солнце и долго находиться невозможно, несмотря на тень от крыши и ветерок от бассейна рядом.
С левой стороны точно такой же навес с террасой, и далее нечто вроде природной беседки, которую образуют деревья с причудливо изогнутыми стволами и ветками. Что за деревья - неизвестно, Марк их в других местах не видел. На метр от земли стволы прямые, затем раздваиваются или растраиваются и больше прямых линий не образуют. Сидеть в их красивой, кружевной тени - любимое занятие хозяина. И конечно, Купера. Молодой, жизнерадостный, пес не знал слова «стеснение», в любой компании чувствовал себя полноценным членом. Ради похвалы готов ходить на задних лапах и показывать фокусы - притворяться мертвым или долго держать собачье печенье на носу, ожидая команды «съесть!».
С задней стороны дома плиточная тропинка ведет к калитке, спрятавшейся среди кустов. Саймон пользуется ею, когда прогуливается с Купером или ходит в гости к соседям. Там же большой агрегат барбекью на безопасном расстоянии от стены. Агрегат многофункциональный: можно жарить мясо на открытом огне, запекать рыбу в фольге на плоском поддоне, томить сосиски на полочке и даже варить суп на газовой конфорке.
Под левым навесом, на раскладывающихся пластмассовых стульях, покрытых цветастыми матрасами, полулежали мужчина и две женщины - постарше и помоложе. Все трое читали: отец - газету, мать - нашумевший порно-роман с серым галстуком на обложке, дочь - сообщения на телефоне. При появлении нового гостя, мужчина поднялся навстречу, за ним дамы.
У Джека были слезящиеся глаза и узкий рот, который он часто вытирал двумя пальцами. Свекольного цвета майка мешковато висела на узких плечах, из рукавов ее торчали длинные, незагорелые, волосатые руки. На животе майка выпирала далеко вперед. Шорты открывали тоже незагорелые и тоже волосатые ноги с обвисшей на коленках кожей. Джек не походил на успешного человека в общепринятом понятии. Скорее на продавца-ассистента, который всю жизнь заполнял овощные полки в супермаркете и вышел на пенсию выжатым как лимон, зато с чувством исполненного перед страной долга.
Его жена Анна одета в сплошной купальник неонового розового цвета. У нее бледное лицо со смазанными чертами и округлое туловище, похожее на баклажан. Живот и верхняя часть ног особенно вышли из-под контроля - она прикрыла их косынкой-парео с черно-синими разводами. Анна обильно потела и держала под рукой рулончик кухонной бумаги, чтобы вытирать выступавшую на лбу влагу. Когда не вытирала, обмахивалась как веером женским глянцевым журналом, который привезла с собой. Невозможно сказать, была ли она когда-то красавицей - женщины в возрасте «после климакса» совершенно не походят на себя молодых.
Дочь звалась Кирой. Первое впечатление - полуидиотка. Нет - Даун. Нет, слишком сильно и несправедливо. Наблюдалось отдаленное сходство: характерно набухшие верхние веки, раскосые глаза, не всегда сконцентрированный взгляд. Она, конечно, знала свой недостаток и очень умело подкрашивалась. Со второго взгляда ее даже можно назвать симпатичной. Марк поздоровался и отвернулся. Не собирался знакомиться с Кирой ближе или вообще удостаивать ее разговором. Он приехал пообщаться с мужчинами. Дамы пусть развлекают себя сами.
6.
- Как вам Калифорния? - спросил из вежливости Марк.
- Уф, жарко, - сказала Анна.
- Здорово! - сказала Кира и сверкнула глазами. - Здесь серфингисты крутые. Я тоже хочу научиться на доске по волнам летать. Поможете? - спросила, требовательно глянув на Марка.
Шустрая девушка, надо ей так же шустро сделать внушение - не на того напала.
- Я не занимаюсь серфингом. Тем более не даю уроков.
Вмешался Джек:
- Кира, уроки серфинга возьмешь в другой раз. Мы приехали ознакомиться с достопримечательностями...
- Ой, надоели они. - Кира не сводила глаз с молодого гостя. - Сколько ходили по звездным дорожкам, взбирались на Голливудские холмы, а никого из живых артистов не встретили. Вот ты живешь в Лос Анджелесе, а хоть раз видел живьем... - она назвала пару имен, которые Марку ничего не сказали.
- Не видел и не хочу, - ответил грубовато, чтобы отвязалась.
Разговор не вязался, подключился Саймон.
- Не желают дамы чего-нибудь холодненького - мороженого, сорбета? Или другого...
- Я желаю другого... - сказала Кира, сделала многозначительную паузу и подмигнула Марку.
Кокетничать с мужчиной в присутствии родителей - это идиотизм. Первое впечатление не обмануло. Наглость в девушках Марк не переносил печенкой и раскрыл рот поставить ее на место. Поставить не успел: папа схватил дочку за локоть и подтолкнул к лежаку. Она села, широко расставив ноги и свесив их по краям. Под короткой, расклешенной юбкой мелькнуло что-то темное - Марк заметил боковым взглядом и тут же отвернулся.
Ей нравилось провоцировать, но компанию выбрала неподходящую. У Джека заслезились глаза, дрогнули губы. Саймон взял его под руку и потянул за собой.
- Пойдем, принесем напитки, закуски и арбуз, а то дамы от жары совсем разомлеют. Марк, ты тоже. Поможешь.
- Захватите для меня мохито с ромом, - попросила Анна.
Джек уставился, будто она попросила накрыть ее шубой.
- Дорогая, алкоголь в жару...
- Помогает от потливости, - закончила она всезнающим тоном.
- А почему никто не загорает? - подала голос неугомонная Кира. Она терпеть не могла, когда на нее не обращали внимания.
- Потому что солнце в зените. Загорать сейчас решился бы только самоубийца, который из всех видов гибели предпочел бы медленное самосожжение, - витиевато ответил хозяин и вошел в дом.
Первым делом достал из холодильника новую бутылку содовой, разлил в три стакана, насыпал ледяных кубиков, раздал гостям.
- Что покрепче выпьем вечером, а сейчас самое лучшее - вода. За встречу!
Чокнулись. Выпили.
Саймон вытер кулаком губы и замер на секунду, вроде о чем-то задумался. Его распирало выговориться, но не знал с чего начать. Засуетился по кухне.
- Анна заказала мохито, из чего оно конкретно делается, Джек?
- Лайм, содовая, ром, лед. Еще листки мяты... Есть у тебя? А, вижу. На подоконнике растет.
- Обожаю как пахнет мята. Иногда сорву стебелек и сижу, нюхаю. Как наркоман.
- Или кот. Коты ее обожают. Еще еноты.
Пока Джек смешивал коктейль, Саймон достал из холодильника арбуз - идеально круглый, как зелено-полосатый глобус, и попросил племянника нарезать небольшими частями. Выложил на блюдо, вынес к дамам.
- Холодный арбуз - лучшее средство от жары! - провозгласил он, взял кусок и впился зубами в сочную мякоть. - Дамы, вы не обидитесь, если мы ненадолго уединимся?