- Нет, все не то, что думаешь. - Марк замолчал.
- Ты в порядке?
- Да.
- Не хочешь рассказывать?
- Зак, мне неудобно опять нагружать тебя своими проблемами. Ты и так чуть из клуба не вылетел по моей причине. Мы оба вымотались, давай по домам? Я тебе завтра, то есть сегодня вечером позвоню.
- Ты устал? - Зак повел плечами. - Я не устал. Побыл на улице, взбодрился.
- Вообще-то, я тоже. В клубе в сон клонило, теперь нет.
- Вот именно. Чем дома займешься? Знаю тебя - будешь лежать, переживать. В твоем состоянии одиночество противопоказано. Давай, рассказывай. Вместе что-нибудь путное придумаем.
- Хорошо. Давай пройдемся.
На этой стороне улицы было мало отдыхающего народа, все больше темных личностей: девушек сомнительной профессии, мужчин с угрожающим взглядом, подростков, неизвестно чем занимающихся среди ночи. Легко попасть в переделку с ограблением или в лапы наглой проститутки, которая вцепится и заорет, что ей не заплатили. Друзья перешли на другую сторону - там тротуар светлее, публика приличнее. И вдалеке стоянка такси.
Уставившись в асфальт, Марк прокручивал события назад, чтобы начать с начала.
- Помнишь последний номер, самба? Сказал - он твой любимый, посмотрим и домой.
- Конечно, помню. А что такое?
- Ты до конца не досмотрел, отвлекся на официантку. А я досмотрел. У танцовщицы на спине точно такая татуировка, как у Тиффани.
- Как ты ее спину-то разглядел?
- У нее платье с вырезом сзади.
- Никогда не замечал. А лицо?
- Не разобрал - слишком сильно была накрашена. Ноги тоже похожи. Подумал, это Тиффани...
Зак приобнял друга.
- Извини за правду, бади, но ее потеря повлияла на твои умственные способности. Страдаешь, в каждой девушке ищешь ее черты. Давай порассуждаем. Согласно твоему вчерашнему рассказу, ее похитили и держат где-то взаперти. Как же она оказалась в клубе, да еще на сцене? Даглас сказал, она работает там больше двух лет. Ее похитили и заставили танцевать? Глупость. Второе. Если любит, почему не позвонит тебе, не объяснится? Не вяжется что-то. Говоришь, татуировки одинаковые. Да их делают по шаблону. Все эти змеи, цветы, ангелы... Ноги у танцовщиц тоже похожи - ровные, тонкие. Кривоногих туда не берут.
- Логично. Наверное, ты прав. Я тоже сомневался. Хотел сходить за кулисы выяснить. Меня этот двустворчатый шкаф Даглас остановил. Я попросил пропустить - вежливо, не буянил, не ругался...
- Ты точно сумасшедший, - дружелюбно перебил Зак. - Гримерки артистов - святая святых любого заведения, охраняются лучше, чем кабинет главного менеджера. Туда муха не пролетит, не то, что любопытный поклонник, тем более подвыпивший. Прежде чем лезть напролом, со мной бы посоветовался.
- Хотел посоветоваться, да ты Синди обхаживал. Не стал мешать. Кстати, как получилось, что ты в самый нужный момент появился?
- Боковым зрением отметил, что ты с места сорвался. Спросить «куда?» не успел. Только спину увидел, скрывшуюся за перегородкой. Подумал, у тебя там дела. Подождал, потом пошел проверить, все ли в порядке. Я и не знал, что там проход во внутренние помещения.
- Извини, Старки, навлек на тебя неприятности. Ты, кстати, здорово мне отомстил - представил идиотом Итаном из Висконсина.
- Ха-ха! Ничего, переживешь. Мы еще легко отделались. Если бы та директриса вызвала полицию... Ладно, забудем. Что дальше собираешься делать?
- Не знаю. В голову ничего полезного не идет. А ты как бы поступил на моем месте?
Несмотря, что много выпил, Зак рассуждал трезво.
- Прежде всего ответь самому себе. И мне тоже. Ты все еще желаешь найти Тиффани или... как получится?
- Очень хочу найти. Сейчас сильнее, чем когда-либо.
- Хорошо. Буду тебе помогать. - Зак недолго подумал. - Учитывая, что «Анаконда» - наша единственная зацепка, предлагаю сходить туда еще раз и попытаться встретиться с танцовщицей. Как ее псевдоним?
- «Белая Орхидея».
- Вот. Узнать, кто скрывается за этой «Орхидеей». План простой и гениальный. Как тебе?
- План хорош. Одна загвоздка: в клуб меня не пустят, а ты Тиффани в лицо не знаешь. Фотографий нет...
- Нет - сделаем, - сказал Зак и остановился возле голубого с белой крышей такси. - Не печалься, Марки, поезжай домой и спи спокойно. Займусь твоим делом. Самому интересно, чем закончится.
- Только не откладывай.
- Понимаю. Доверься мне. Завтра вечером позвоню.
34.
Ночь Марк не спал - от переутомления, днем ездил в Сан-Франциско на переговоры с возможным клиентом. Клиент - миллионная компания из Силиконовой долины, ее представлял ведущий менеджер Дэйв Паланик. Он попросил защитить их доброе имя в борьбе против уличных демонстрантов. «Коммунистов» - сказал Паланик и постучал пальцем по лбу. Они каждый день с утра пораньше выходят к автобусам, на которых возят работников компании, и требуют закрыть все инновационные предприятия вообще. Потому что из-за них одни неприятности: рабочие места сокращаются, цены на жилье взлетают, социальное неравенство растет. А самое противное - видеть каждый день снующие по хайвэям директорские «Лексусы» и «Порше», символы загребущего капитализма.
Паланик прослышал про успех адвоката Руттенберга и желал побеседовать именно с ним. Марк провел переговоры и контракт заполучил, но слишком большой кровью. Домой явился поздно, около полуночи, еле передвигая ноги - дохлый лангуст с нервами, скручеными как бельевые веревки.
Домашний телефон надрывался рингтоном «Я люблю двигаться» из мультфильма «Мадагаскар». Рингтон заводной, оптимистичный, услышишь, так и хочется потанцевать или попрыгать.
Только не сегодня.
Пусть орет, болтать ни с кем желания нет.
Марк бросил у порога портфель с ноутбуком, пиджак, скинул ботинки. Понес на кухню пакет с продуктами.
Телефон продолжал веселиться.
Дурацкая музыка. Раздражает. Зачем он ее скачал? Лучше бы поставил что-нибудь серьезное. Гимн США. Нет, похоронный марш. По скончавшейся на самом пике любви. Или по угасшей преждевременно надежде. Нет - по умершей радости бытия.
Нарочито не спеша выложил фрукты, хлеб, сыр, распределил по полкам в холодильнике. Закрыл. Постоял.
Телефон замолк, резко - вроде обиделся.
Пить хочется. Открыл дверцу. Апельсиновый сок, лесные ягоды, родниковая вода... Смешал воду с ягодами, едва поднес ко рту, опять звонок.
Надоело! Где этот тупой телефон с его неистребимым оптимизмом? Грохнуть об пол, пусть узнает, что такое боль...
Марк стукнул неотпитым стаканом по крышке стола и бросился в гостиную. Трубку нашел не сразу, разнервничался, стал чертыхаться. А, вот она - спряталась в углу дивана, за подушкой. Схватил, собрался отключить. В суматохе вместо сброса нажал на прием, не заметил и продолжил изрыгать ругательства...
- На кого ты так взъелся? - спросил из трубки Зак. Голос звучал бодро - позавидуешь.
- На себя, на кого же еще, - ворчливо ответил Марк и плюхнулся на диван. Откинул голову на спинку, прикрыл глаза, провел пальцами по векам.
- Ощущаешь себя лузером?
- Ну, не Капитаном Америка!
- Ха-ха-ха! - Старки зашелся смехом так заразительно, что Марк не выдержал, улыбнулся. Потом хохотнул. Раз, другой. И вдруг разразился громогласным хохотом - сотрясая грудь и надрывая горло.
Смеялся долго и до слез. Когда успокоился, почувствовал - нервный комок над сердцем распустился, стало легче дышать. Смехотерапия в действии. Надо почаще ее применять. Неприятности жутко утомляют.
- Спасибо, что насмешил.
- Не за что. Не усугубляй, Марк, относись к себе толерантно. Ты не лузер, а человек с отложенным успехом, так сейчас принято говорить. Вообще - как настроение? Не передумал искать свою таинственную Тиффани? - спросил Старки и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Слушай, бади. У меня несколько неловкое ощущение.
- Насчет чего?
- Насчет истории с этой неуловимой девушкой. Чем больше я в нее углубляюсь, тем страннее она мне кажется. Ты уверен, что Тиффани существует в действительности, а не только в твоей фантазии?