Лия задумчиво пожала плечами. Перевела взгляд на Сашку, который вместе с инструктором пытался покорить парусную доску. Получалось у него с каждым разом все лучше, наверное, это в отца. У самой Лии с координацией дело обстояло довольно туго.
- Их было много, Саша... Всех не упомнишь. Я ведь не одного тебя виню в том, что случилось. И с себя ответственности не снимаю.
- Ты ни в чем...
Невесело улыбнувшись, Лия поймала взгляд бывшего мужа, и его пылкая речь оборвалась на полуслове.
- Саша-Саша... Человечество давным-давно разделилось на своих и чужих... И, знаешь, предателей всегда убивали. Всегда. Под любыми звездами, богами и флагами. В этом есть что-то животное, правда? Мне ведь тоже много раз хотелось вырвать сердце из твоей груди... Но ты опередил. У тебя были средства и силы. У меня - нет. Кто из нас виноват в случившемся? Ты, потому что поддался безумию? Или я, потому что его недооценила? Теперь уже все равно. Наши чувства... наши души разорены. Ничего нет... Ничего. Лишь вина осталась. И будет всегда.
Глава 27
Температура у Сашки поднялась к вечеру того же дня. И это могло быть все, что угодно, но Лия как-то сразу поняла... На этот раз болезнь действительно вернулась. Паника. Такая, что встряска после секса с Чалым детским лепетом показалась... А тут!
- Не паникуй! Мы еще ничего не знаем.
Лия перевела на Чалого расфокусированный полубезумный взгляд и медленно кивнула. Он выругался под нос, схватил телефон, принялся кому-то звонить, отдавать приказания. Собранный. Понимающий, что делать дальше. В отличие от нее самой...
- Лия, собери чемоданы... Самолет будет готов, как только утрясут все формальности.
- Самолет? - тупо переспросила женщина.
Александр посмотрел на нее. Остановился. Свернул на несколько секунд свою кипучую деятельность. Подошел вплотную.
- Не бойся, маленькая. Ты только не бойся, ладно? Я все улажу...
Она кивнула. Он все уладит. Уладит. Если это и было кому-то под силу, то только ему...
Сборы помогли отвлечься. Она складывала в огромный чемодан Сашкины вещи и что-то ему рассказывала. А он улыбался в ответ. Широко... Он улыбался...
Дорога... Бесконечная, долгая. Лие хотелось выйти из машины, чтобы подтолкнуть ту, заставляя двигаться быстрее, хотя они и без того ехали на максимально позволенной скорости. От безумства ее спасала рука Чалого. Сильная. Загорелая. С непонятно откуда взявшимися мозолями. В тот момент его рука была для неё единственной константой. Спасательным кругом, удерживающим на плаву. Она забыла... из памяти стерлось, как эти руки её ломали.
- Лия, присядь... Нам придется подождать еще минут сорок. Саша, ты как?
- Нормально. Зря ты этот кипиш устроил... - буркнул мальчик, откидываясь на спинку кожаного кресла в зале ожидания аэропорта.
- Зря - не зря... А лучше перестраховаться.
Кивнув, потому что хоть как-то должна была отреагировать на слова Чалого, Лия нервно осмотрелась по сторонам. Они находились в VIP-зале. Здесь не было шума и толкотни. Здесь все располагало к приятному времяпрепровождению. Но она не могла расслабиться. То и дело сжимала руки в кулаки и бросала на сына пытливые взгляды. Незаметные, как ей казалось.
Спустя пару минут входная дверь распахнулась. Представитель аэропорта подошел к Чалому и о чем-то с ним заговорил, экспрессивно размахивая руками. Александр внимательно выслушал собеседника. Не задумываясь, кивнул и вернулся на свое место.
- Что он хотел? - равнодушно спросила Лия.
- Спрашивал позволения на то, чтобы к нам присоединились другие ожидающие, - ответил Чалый, вытянув шею. Лия тоже скосила взгляд. В предусмотрительно открытую дверь зала въехала инвалидная коляска, которую толкала вперед уставшая неулыбчивая женщина чуть постарше Лии. Неловко оглядевшись, она изменила траекторию движения коляски, чтобы «припарковаться» у соседнего дивана.
- Здравствуйте...
Лия сглотнула, но все же нашла в себе силы кивнуть в ответ.
- Добрый день.
- Надеюсь, мы вам не слишком помешаем. Просто... Катеньке тяжело в общем зале, и...
- Никаких проблем. Мы... рады помочь, - пробормотала Лия.
Она посмотрела на девочку. Наверняка красивую. С огромными голубыми глазами, которые на исхудалом лице казались какими-то совершенно инопланетными. Улыбнулась ободряюще, через силу.
- Мы не просто так путешествуем... Вы не подумайте, что я бы стала таскать больного ребенка... Катеньке сделали операцию, а теперь мы возвращаемся домой.
Кивнув, в отсутствие слов, Лия перевела взгляд на Сашку. Жестом, знакомым каждой матери, потрогала его лоб. Она никогда не была равнодушной, просто... сейчас в ней было слишком много собственной боли. И не хотелось усугублять ту историями из жизни посторонних по сути людей. Но, очевидно, женщине нужно было выговориться, потому как она продолжила свой рассказ:
- Сложная операция, тяжелая. Единственный шанс выжить... А Катенька у меня одна, понимаете? Я для нее... Я все, что хочешь... Всем миром деньги собирали на операцию. Муж не помогал... Ушел. Я где-то читала, что так происходит в большинстве случаев, я его не виню...
Лия сосредоточила взгляд на женщине. Игнорировать ее рассказ и дальше не было никакой возможности. Чалый тоже время от времени поглядывал на неожиданную попутчицу, но, как и Лия, молчал.
- Надеюсь, сейчас уже все позади... - нашлась та с ответом.
- Да, я тоже на это надеюсь... Нам бы, конечно, не мешало пройти курс лечения до конца, но... Деньги. Проклятые деньги... Как много от них зависит. Едва ли не все.
Телефон Чалого зазвонил, и через несколько минут их пригласили на посадку. Сам перелет Лия помнила плохо. Они о чем-то болтали с Сашкой, что-то планировали на будущий год... Смеялись, вспоминая случаи из его детства, которые, на удивление, тот очень хорошо помнил, а после приземления сразу же поехали в больницу.
Лия была слабым звеном в их команде. Она поняла это сразу. Когда неутешительные результаты анализов ее ребенка попали на стол к врачам... Чалый не дрогнул. Мужался и Сашка. Одна она... одна она едва сдерживала подступающую истерику. Сглатывала собравшийся в горле ком, но на смену ему тут же подкатывал следующий. Закупоривал ей гортань. Перекрывал кислород. Отнимал голос. Лия пыталась вздохнуть, но из груди вырывались лишь хрипы. Ничего хуже ей не доводилось испытывать. Никогда. Чалому даже пришлось вызвать в больницу Реутова. Но и он оказался бессильным.
- Поедем домой, отдохнешь, - увещевал жену Чалый после ухода ее психотерапевта.
- Нет. Об этом не может идти и речи...
- Лия, пойми... Эта болезнь долгоиграющая...
- Я никуда не уеду! Меня и так не было рядом, когда я так сильно была нужна!
Чалый дрогнул. Неуверенно кивнул головой, сделав шаг назад. Отвернулся. Опустил голову:
- Хорошо... Если ты хочешь, пусть будет так.
Александр провел с ними еще пару часов, но удостоверившись, что ситуация находится под контролем, был вынужден отлучиться. Оставшись наедине с прикорнувшим сыном, Лия обхватила себя за плечи руками и слепо уставилась вдаль. Она бы никому не призналась, как чувствовала себя в отсутствие Чалого. Она была жива... Ее органы исправно функционировали, а на деле казалось, что работают они только лишь наполовину. А другая половина каждого была парализована...
- Здравствуйте! - в палату ворвалась шумная пухленькая женщина, - вы мамочка, я правильно понимаю?
- Так и есть...
- Тогда заполните бумаги, будьте любезны...
- Какие бумаги?
- Да, вот... Для оформления. Столько писанины. Кошмар! Врачам работать некогда... Это - согласие на обработку персональных данных, а это...
- Я поняла. Только у меня ручки нет...
- Вот! Возьмите... Я попозже тогда зайду. Заберу...
Лия кивнула и принялась заполнять документы. Руки немного дрожали, отчего буквы выходили неровными, хотя в школе ее почерк всегда хвалили. Надо же... Она никогда не думала, что этих бумажек так много! Не помнила, чтобы она когда-нибудь заполняла их в таком количестве. Или... Это только у тяжелобольных так? Поставив кривую подпись на последнем документе, Лия отложила бумаги в сторону и пошла к сыну. Давно разуверившаяся в боге и его милости, она молила небо о снисхождении. И, пожалуй, это было единственным, что ей оставалось.