Мишель Лейтон - Все это красивое превосходство

Я: Ты и близко не подойдешь ко мне.

Когда я прочитала его ответ, я почти услышала, каким сексуальным был его тон.

Риз: Тогда, я полагаю, мне просто придется привлечь твое внимание ко мне.

Игнорируя небольшой холодок, который пробежал по моим рукам, я решила, что разумнее в данный момент будет просто уйти, пока я впереди. Сказать Ризу будет явно недостаточно. Я должна верить, что это оттолкнет его от меня.

Глава 11. Риз

Когда я подходил к двери седьмого корпуса в небольшом кирпичном комплексе танхаусов, я заметил, как трепетала занавеска в окне соседнего корпуса. Когда я посмотрел направо, я увидел лицо пожилого мужчины, наблюдающего за мной из-за угла окна. Я вежливо кивнул. Он кивнул в ответ. Он наблюдал за мной, пока я не дошел до крыльца Кеннеди, каждый шаг успешно скрывал меня из его поля зрения.

Еще один мужчина был очарован Кеннеди, подумал я с насмешливой улыбкой. Вероятнее всего, у нее больше поклонников, чем она думает. И я не имею права винить ни одного из них.

Я постучал в дверь и отступил на шаг, чтобы прислониться к одной из толстых белых колонн, которая держала крыльцо. Я услышал небольшой стук, прежде чем дверь распахнулась, чтобы увидеть перед собой запыхавшеюся Кеннеди.

− Я думала, ты пришлешь машину? − она, задыхаясь, сдула несколько прядей шелковистых волос с одного глаза.

Я повернулся, чтобы посмотреть на свою гладкую черную машину, припаркованную на одном из двух парковочных мест прямо перед ее корпусом.

− В последний момент, я решил, что я приеду.

− Но я подумала... я имею в виду, это прозвучало как... о, неважно, − запнулась она, пренебрежительно махнув рукой, когда она потянулась прямо до ручки огромного чемодана. Ворча, она перетащила его через порог и позволила ему упасть, как цементный блок, на крыльцо. − Я почти полностью готова. Держи.

С этими словами она снова исчезла внутри. Дверь все еще была открыта, так что я увидел, как она бегала по своей гостиной, поправляя подушки на оливково-зеленом диване и подобрала пятнышко чего-то с красного ковра под ним. Она остановилась и огляделась, вероятно, мысленно осматривая свою гостиную. Когда она осталась довольной, она бросила все, что было у нее в руке, в мусорное ведро, наклонилась, чтобы почесать кота за ушами и сказала ему, что он хороший мальчик, и что она будет скучать по нему.

Я не смог не заметить, как ее джинсы обтянули ее длинные, стройные ноги и ее круглую задницу до совершенства. Я знал, как выглядела эта задница. Взгляд, который я получил в ту ночь, когда она танцевала, навсегда запечатлелся в моем мозгу.

Я почувствовал стон, нарастающий где-то глубоко в моем животе.

Когда она подошла к двери, я не двигался. Я остался стоять прислоненным к колонне, когда она дернула ручку и засов, а затем развернулась чтобы помахать своему соседу, мужчине, которого я увидел, выглядывающим через занавески.

Наконец она повернулась ко мне лицом.

− Готов?

Ее щеки покраснели, ее глаза стали ярче, а запыхавшиеся голос казался очень грубым для меня, чтобы я держал подальше от нее руки.

− О, я всегда готов, − ответил я ей, когда выпрямился, протянул руку, чтобы убрать прядь волос, которая прилипла к ее блеску для губ. − Вопрос: а ты готова?

Она пристально посмотрела на меня. Она точно знала, о чем я спрашивал. Я мог сказать это по тому, как она, наконец, приподняла подбородок и очень смело встретилась с моими глазами. Она удивила меня своим смехом.

− Поверь мне, тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Ее браваду опровергало лишь расширенные зрачки и легкая дрожь в губах. Она хотела думать, что у нее все под контролем, что сопротивляться мне будет проще простого. Но в глубине души она знала, что между нами что-то есть. И что это неизбежно.

Заставить ее признать, что это будет весело.

Глава 12. Кеннеди

Я краем глаза наблюдала за Ризом, пока он направлял свою мощную, дорогую машину обратно на шоссе. Слишком много деталей, которых я так сильно запомнила. Тень от его глаз. Непослушные волны его волос, когда они становятся слишком длинными. Форма его губ и то, как он их сжимает, когда концентрируется.

Но, с другой стороны, очень многое изменилось. Он стал старше, сильнее, более земным. Теперь он для меня незнакомец. Но все же, в нем что-то есть... Даже я это чувствовала. Что-то, что постоянно меня тянуло к нему.

Риз все еще оставался самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Темные, слегка волнистые волосы, пронзительные глаза цвета морской волны, длинные ресницы. Его кожа была гладкой и загорелой, нос прямой, скулы высокие. Его рот был похож на идеально − слепленный бантик в центре его квадратной челюсти. Боже, какой же он красивый. Богатый. Сильный. Очаровательный. Он был неотразимым, когда был молодым, но теперь... у женщин не было шансов. Единственная причина, по которой я все это делаю, потому что у нас было прошлое. Плохое прошлое. Мои раны сдерживают мое внимание там, где это необходимо.

В основном.

Его большие руки уверенно лежали на руле. Я отвернулась от них, потому что они напоминали мне о вещах, о которых я бы предпочла не думать. Вещи, которые заставляли мой живот чувствовать себя напряженным и нездоровым.

Когда он достиг максимальной скорости на шоссе, он посмотрел на меня, слегка ухмыляясь, когда он увидел, что я смотрела на него.

− Пенни за твои мысли, − нежно сказал он.

− Я просто думала, как сильно ты изменился.

− За четырнадцать лет? – засмеялся он. − Да, я изменился. Как и ты.

На это я просто кивнула, поворачиваясь, чтобы посмотреть в окно.

Когда я даже не пошевелилась, чтобы продолжить разговор, это сделал Риз.

− Как ты поживаешь, Кеннеди? Расскажи мне о своей жизни за последние полтора десятилетия.

Так хочется многое чего рассказать, но мне ничего. Он пропустил все. Каждую частичку всего этого. Когда он ушел. Поэтому он не имеет на это права. Даже права о моих воспоминаниях.

− Особо нечего рассказывать. Я стала танцовщицей. В одном из твоих клубов.

Он был невозмутим.

− Как ты поняла, что хочешь танцевать?

− Я всегда хотела танцевать.

− Ты никогда не рассказывал мне об этом.

− Было столько много вещей, о которых я тебе никогда не говорила, Риз.

−Так расскажи мне сейчас.

− Зачем? Какой в этом смысл? − Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Мой голос был сердитым. Я не хотела, чтобы он знал, что он разозлил меня. − Я имею в виду, что нам не обязательно этого делать. Я просто буду работать на тебя. Все, что тебе нужно знать обо мне, написано где-то в личном деле.

− Ничего такого там нет, чего я хотел бы знать о тебе.

− Тогда, возможно, тебе следует хранить более детальные записи.

К моему большому разочарованию, Риз засмеялся, посылая по моей спине небольшую дрожь. Этот звук... мне всегда нравился этот насыщенный, глубокий звук.

− Это отличный совет. Думаю, я начну прямо сейчас. Итак, как ты оказалась в моем клубе?

Я вздохнула. Очевидно, это не то, что он бы так легко бы смог забыть.

− Я встретила девушку, которая танцевала там. Она рассказала мне, каково это, что никто не требует их раздеваться. По крайней мере, не многих из них, и что мы можем творчески организовать свою программу, пока она будет оставаться сексуальной. Мне понравилась эта идея танцевать так, как я хотела бы, танцевать в том, в чем я чувствовала бы себя комфортно. Поэтому, она замолвила за меня словечко перед администратором, он позволил мне прийти на кастинг, и он принял меня сразу на месте. Конец истории.

− Я знал, что мне понравится этот парень, − пробормотал Риз, подмигивая мне. − О чем ты думаешь, когда делаешь это?

− Что делаю?

− Морщишь, свои губы и хмуришься. Я заметил, что ты делала это вчера у Малкольма.

Его вопрос застает меня врасплох, уступая место более честному ответу, чем следовало бы.

− Не знаю, что было вчера, но сейчас я проклинала пальцы ног.

− Зачем?

Я не ответила, но почувствовала, как мои щеки горели от смущения.

Ты сама напросилась, идиотка!

− Так вот что будет в течение трех месяцев?

Я повернулась к нему со всем своим вниманием и самым серьезным выражением лица.