Чуть больше трех минут я наблюдал за ее танцем со стулом. Она напоминала мне кошку, трущуюся своим стройным гибким телом вокруг ног, когда прогибала спину и извивалась вокруг стула. И только когда танец подошел к концу, она сорвала шляпу и откинула ее, как в тот вечер в «Экзотике», швырнула ее в толпу.

Только на этот раз она бросила ее Зигу.

Ее волосы рассыпались вокруг лица, но не скрыли его, и я отчетливо смог увидеть, как она улыбалась ему. Я также ясно увидел, как она смотрела на него, когда садилась верхом на стул и выгибала спину. За эти несколько секунд моя кровь вскипела и тут же превратилась в лед. Я стиснул зубы, когда услышал, как Зиг сказал.

− Иди сюда, я помогу тебе с остальной одеждой.

 Кеннеди улыбнулась ему, кончик ее языка показался в уголке рта. В течение нескольких секунд, я думал о том, как сейчас встану, возьму свой стул и буду сильно бить им по лицу Зига, пока не услышу хруст костей. Но я сдержался. Не знаю как, но я сдержался.

Пока я кипел от злости, Кеннеди закончила свой танец и грациозно ушла со сцены, как делает только она одна. Я молча сидел на своем стуле, слушая Хейми и Слоун, и в бешенстве думал, что сейчас Зигу лучше попридержать свой язык.

− Хотела бы я быть такой же сексуальной, − сказала Слоун Хейми, все еще говоря о выступлении Кеннеди.

− Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал, детка. Если бы ты танцевала в одном смокинге, ты бы уже лежала голой на этой сцене. Подо мной.

− Боже мой! Вы двое можете заткнуться? У меня было чертовски хорошее настроение, пока от вас из моих ушей не пошла кровь, – недовольно проворчал Зиг.

Когда я больше не смог этого выносить, я соскочил со своего места и вышел на сцену прежде, чем услышать еще хоть одно слово. Я шагал по блестящей черной поверхности сцены и нырнул между двумя половинками тяжелого занавеса в поисках Кеннеди. Только ее там не было. Мгновение я метался в поисках прежде, чем отправился вниз по коридору в носовую часть яхты, где располагались каюты экипажа. Добравшись до ее комнаты, я все еще был в бешенстве и поднял кулак, чтобы постучать в дверь.

Глава 20. Кеннеди

Я не хотела отвечать на первый же яростный стук в мою комнату, но услышав второй град ударов, от которых дверь задребезжала на петлях, я подумала, что, лучше открыть дверь, иначе она слетит с петель. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы меня обвинили в том, что Риз сломал мою хлипкую дверь.

Я подошла к двери и резко распахнула ее, готовая убить Риза. Но до тех пор, пока я не увидела, насколько он был раздражен. Это заставило меня сбавить свой пыл.

Схватив меня за плечи, Риз притянул меня к своей груди и затолкал меня вглубь комнаты, пинком закрывая за собой дверь.

− Что, черт возьми, все это значит?

Мне не хотелось показывать свою растерянность или испуг. И я была довольна собой, что встретила его со спокойным и невозмутимым видом, чего, на самом деле, вовсе и не чувствовала.

− Я танцевала. Я развлекала. Просто меня же наняли как раз для этого.

− Я не нанял тебя не для того, чтобы ты флиртовала с каждым мужчиной на этой яхте, − яростно проговорил Риз.

− Я думала, что это будет только частью моего представления. Как это было сегодня на палубе, когда ты заигрывал со мной.

Я знала, что мои слова задели его за живое, когда я увидела, как его глаза метнули в меня молнии.

− Что ж, тогда мне придется в полной мере воспользоваться нашим положением.

Его тихий, но почему-то еще более сердитый голос снова вывел меня из себя.

− Поэтому ты прислал мне те результаты анализов? Ты полагаешь, что работа на тебя должна обязательно включать такую услугу как секс с тобой? Если это так, то ты можешь просто высадить меня в ближайшем порту, и я сама найду дорогу домой.

− Я велел Карешу отдать их тебе, чтобы ты не думала ни о чем, когда придет время. Что же касается того, если ты все-таки окажешься в моей постели, – сказал он с расстановкой, – ты можешь быть уверена, что это случится не потому, что ты работаешь на меня. Ты сможешь оказаться там потому, что не сможешь устоять перед моими руками. Потому что ты не сможешь устоять перед моими губами.

− Тогда тебе придется очень долго ждать, потому что я прекрасно обойдусь без всего этого.

− Ты уверена? – спросил Риз со странным выражением лица. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что это означало. Решимость. Риз подумал, что я бросила ему вызов. И по тому, как он стиснул зубы, я могла бы сказать, что он более чем готов был согласиться.

Риз сильно сжал мои плечи, он развернул меня и прижал к двери, когда его тело соприкоснулось с моим. Это напугало меня и заставило задохнуться. Риз в полной мере воспользовался моим приоткрытым ртом, накрывая его своим.

Как только его язык касается моего, я потеряла всякую способность здраво мыслить. Все, на что я была способна − это чувствовать, ощущать и вспоминать. Порыв был настолько внезапным, и настолько знакомым, что это вызвало шквал эмоций.

Его вкус не изменился. Ощущать этот чистый, мужской запах с нотками дорогого одеколона... Боже, помоги мне, я никогда не забывала то, как его тело прижималось к моему. Каждый мускул, каждая мышца прижималась к моему телу, обжигая его. Возбуждая.

Риз повернул голову в сторону, углубляя поцелуй, его пальцы заскользили вниз по моим рукам, переплетаясь с моими и приподнял наши сцепленные руки над моей головой, прижимая их к двери. Он наклонился ко мне, его эрекция уперлась в мой живот. У меня закружилась голова, когда он отпустил наши руки, чтобы снять с меня смокинг.

Его губы и язык поразили меня, пока его пальцы расстегивали крошечные пуговицы моей рубашки. Не знаю, когда я запустила руки в его волосы, но я вдруг ощутила их шелковистость и жесткость, напомнившую мне о страстных поцелуях, когда это было так давно.

Первое прикосновение рук Риза к моему обнаженному животу почти вытряхнули меня из рабства, но потом они заскользили по моей талии вниз, чтобы обхватить мои ягодицы и приподнять меня. Автоматически мои ноги обвились вокруг него, и мы еще ближе почувствовали друг друга. Риз застонал мне в рот, пронзая электрическими импульсами прямо в сердце.

Удовольствие взяло вверх, наслаждение от его поцелуя, от его тихих стонов, которые он издавал, от каждого прикосновения переполняло меня. Моя голова автоматически откинулась на плечи, открывая Ризу полный доступ к моей шеи. Его губы жадно заскользили от моего уха до ключицы, а потом я... падала, падала, падала.

Я почувствовала матрас у себя за спиной, когда Риз расстегнул мою рубашку и его рот накрыл мой сосок. Я почувствовала жар и влагу его языка через тонкую ткань бюстгальтера, и застонала, прижимая его голову к себе, когда он протиснулся бедрами между моих раздвинутых ног.

Но потом все закончилось также быстро, как и началось. Риз приподнял голову и пристально посмотрел мне в глаза. Его дыхание было такое же неровное, как и мое, а блеск глаз выражал все чувства, которые переполняли его.

− Я никогда тебя не забывал, Кеннеди. Я никогда не переставал думать о тебе, о нас. Я хочу тебя. И ты знаешь это. Я обещаю тебе, − сказал он, наклонив голову, чтобы поцеловать меня в подбородок, − я сделаю так, что ты сама захочешь прийти ко мне. – Он выгнул бедра так, будто хотел войти в меня, хотя между нами была одежда. − Только не сопротивляйся слишком долго.

Выпрямив руки, чтобы приподнять вес своего тела, Риз прошелся губами по моим и коснулся губами моего все еще набухшего соска. Затем, соскользнув с кровати, он пересек комнату и вышел за дверь, осторожно закрыв ее за собой.

********

Через три дня мы, наконец, приплыли в наш первый порт − Гавайи. Вся яхта оживилась от волнения и суматохи.

Что касалось меня, то я не знала, что делать. Сегодня утром я не видела Риза и ничего о нем не слышала, поэтому не понимала, что мне делать. В любой другой день, он пришел бы, заполучить меня практически сразу, как только я просыпалась. Мы вместе занимались в спортзале, а потом он забирал меня с собой на палубу. Потом, каждый вечер, он приходил за мной на ужин.

До сегодняшнего дня.

Я его еще не видела.

Меня раздражало мое чувство разочарования от того, что он не пришел сегодня утром. Я говорила себе, что просто ждала этого, но все же понимала, что это нечто большее. Как и обещал, Риз очаровывал меня, и с каждой ночью мне все больше и больше хотелось к нему. Он больше не просил меня танцевать с той ночи, когда пришел ко мне в комнату. Когда приходило время ложиться спать, я лежала без сна каждую ночь, гадая, придет ли он ко мне снова, думая о том, что я буду делать, если он придет. Затем, когда он не приходил ко мне, я ворочалась с боку на бок, до самого рассвета, но потом понимала, что зря ждала, он приходил ко мне только утром.