Одним из моих любимых фильмов была история о трудолюбивой девушке, которая днем работала сварщиком, а ночью – танцовщицей. Она всегда хотела быть балериной, и она встретила парня, который помог ей исполнить мечту. Мой отец говорил, что она была простой дешевкой, и что ничего подобного никогда не случится в реальной жизни, но я восхищался ее решимостью, не говоря уже о ее сексуальном теле и о том, как она танцевала. Я почти был уверен, что эта девушка подарила мне, по крайней мере, дюжину моих самых ранних сексуальных фантазий.
Я как-то рассказал об этом Кеннеди, в то далекое лето. Она сказала, что смотрела этот фильм, и что ей тоже нравилось смотреть, как танцевала девушка. Это заставило меня задуматься, насколько сильно это повлияло на нашу жизнь. Я вырос в собственных танцевальных клубах. Кеннеди выросла, чтобы танцевать в одном из них. И вот мы здесь, похожие на этих героев, она была девушкой, у которой практически ничего нет, а я был богатым мужчиной, который может осуществить ее мечту. Может ли быть, чтобы жизнь была похожа на кино?
Если бы у нас когда-нибудь будет своя песня, то только эта. И сегодня она звучала только для меня.
С первыми аккордами Кеннеди тихо выскользнула из-за занавеса. Она шла, вытягивая голые пальцы ног, голова с каждым шагом опускалась все ниже и ниже. Ее стройные ноги были обнажены, не считая длинных носок. На ней была короткая обтягивающая черная юбка и серая толстовка с глубоким вырезом. Толстовка оголяла одно плечо, открывая узкую черную бретельку бюстгальтера. Если бы музыка не подсказывала мне, о чем она думала, то толстовка напомнила бы мне.
Она дошла до середины сцены, опустилась, закачалась и начала изящно кружиться, как балерина. Приятно было заметить, что ее талант был гораздо больше, чем просто сексуальные танцы, хотя каждый ее шаг и сейчас был очень сексуальным только потому, что она Кеннеди. Я не думаю, чтобы она специально добивалась этого.
Зачарованный, я смотрел, как она танцевала. По мере того, как играла музыка, ее движения становились все более возбуждающими, ее глаза все чаще встречались с моими. Когда она раздвинула ноги, ее губы раскрылись в беззвучном стоне, как будто она вспоминала меня. Когда она откинулась назад, идеально демонстрируя свою округлую грудь, она закрыла глаза, как будто чувствовала мои прикосновения. Моя эрекция реагировала на каждое ее движение.
Только когда она подошла к одиноко стоящему стулу, который я не увидел, я перестал понимать, что происходит. Свет тускнел, превращаясь в один луч прожектора, который сфокусировался на ней.
Я смотрел, как она выгнула спину, а ее рука поднималась вверх, чтобы распустить волосы, позволив им свободно упасть ей на плечи густой, блестящей волной. Она снова подняла руку, только на этот раз она схватилась за свисающую с потолка веревку, которую я увидел только сейчас.
Я встал, догадываясь, что сейчас произойдет. Как в замедленной съемке, я увидел, как она дернула за веревку. И появившаяся из ниоткуда вода, обрушилась на ее грудь и живот, расплескавшись по полу.
Она выгнула спину еще больше, и я, даже сквозь музыку, отчетливо услышал ее вздох. Через влажную ткань серой толстовки я увидел, как затвердели ее соски. Как бы мне ни хотелось попробовать их на вкус, сейчас я мог думать только о том, что кто-то еще увидел это, что кто-то еще смотрел на нее в этот момент.
Мой гнев начал быстро подниматься, и я закипел прежде, чем закончилась песня.
– Вон отсюда! – громко заорал я, перекрикивая музыку. Наступила пауза, во время которой я повернулся, чтобы осмотреть комнату прежде, чем я повторил более резко.
– Все вон.
Через несколько секунд комната опустела, на заднем плане играла какая-то песня. Кеннеди сидела на своем стуле, наблюдая за мной, вода стекала с ее кончиков волос. Когда я поднялся на сцену, она не пошевелилась и, казалось, будто даже не дышала.
Я тоже.
Глава 30. Кеннеди
Я увидела, как Риз запрыгнул на сцену одним грациозным прыжком. Я увидела, как его глаза жадно пробежались по моему телу, как будто он решал с чего начать. И я видела как его терпение, которое он проявлял до сих пор, кончилось. Ничего, кроме голода. Желания. Необузданной, животной страсти.
Когда он подошел ко мне, я поняла, что как только он дотронется до меня, это будет подобно взлету ракеты на Луну: яростно, безудержно и умопомрачительно. И я была к этому готова.
Время пришло.
Его руки погрузились в мои мокрые волосы, и он поднял мое лицо. Его рот завладел моим. Наши языки и губы жадно сплелись в поцелуе.
Я почувствовала, как его руки заскользили по моим плечам, пытаясь снять толстовку. Он стянул ее с моей головы и отбросил в сторону. С рычанием прижал меня к себе, наклонился, губами засасывая мою нижнюю губу.
– Скажи мне, что ты хочешь этого так же, как и я? – Спросил он меня глухим хриплым голосом. – Скажи мне, что я могу делать с тобой все, что захочу. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Его слова были подобны искре на сухой траве, и все внутри меня воспламенилось, как лесной пожар в пустыне. Жар сполз по моему позвоночнику и загорелся между ног.
– Да. Все, что захочешь.
Это все, что ему нужно было услышать. Я освободила его, освободила зверя внутри него, но на этот раз я была готова к этому.
С диким рычанием Риз расстегнул бюстгальтер и грубо потянул его вниз, по моим рукам, чтобы обнажить мою грудь. Я прогнулась в спине, и он губами припал к моему соску. Мне пришлось сжать бедра, чтобы удержаться от немедленного оргазма.
Я погрузила пальцы в его волосы и неистово зажала их в кулаке. Когда он выпрямился вместе со мной, я дотянулась до его рубашки, срывая с нее пуговицы одним движением.
От вида его мощной груди, поблескивающей капельками пота на темных волосах, мой рот наполнился слюной желая попробовать его. И я не смогла отказать себе. Я наклонилась вперед, и языком прошла вверх по ложбинке на груди и втянула его сосок.
Он схватил меня за голову и зашипел, когда я прикусила его:
– Черт. – Фыркнул он. – Я не хотел, чтобы все случилось так, но ты сводишь меня с ума.
Я пристально посмотрела на него и высвободилась из его объятий. В этот момент я поняла, что я хотела свести его с ума. Я хотела, чтобы он чувствовал себя так же отчаянно, как и я.
Я опустилась на колени перед ним. Мои пальцы быстро расстегнули пуговицу и молнию его брюк. Я снимала их, спуская по бедрам.
На нем не было нижнего белья, мое дыхание остановилось при виде его огромного члена. Я и забыла, какой он был большой. Но кое-что изменилось. Гладкая круглая головка его пениса была украшена пирсингом с золотым стержнем.
Я зачарованно смотрела на него. Я подняла руку, чтобы погладить ее кончиком пальца. Он вздрогнул от моего прикосновения.
– Тебе нравится? – Тихо спросил он. – Это называется пирсинг принца Альберта19. – Выдохнул он, переходя в шипение. – Я не смог дождаться того момента, когда смогу продемонстрировать тебе ощущения от него. Я хотел, чтобы ты кричала мое имя. – Голос Риза был похож на грубый бархат, ласкающий мою кожу, прикасавшийся ко мне везде, где хотело этого мое тело.
Я наклонилась вперед и языком прошлась вокруг пирсинга. В ответ на его стон и его пальцы, сжимающие мои волосы, я почувствовала, как мои трусики намокли.
Когда я полностью обхватила его головку губами, Риз дернулся, пытаясь поднять меня на ноги. Его губы припали к моим в таком жарком поцелуе, что, я подумала, он запросто смог бы меня поджечь, если бы не лужа воды, в которой я стояла.
Риз сбросил брюки и приподнял меня за ноги, укладывая меня на мокрую сцену. От прикосновения к прохладной воде мои соски затвердели, и Риз припал к ним губами, языком и зубами. Его руки стали стягивать с меня юбку, трусики и носки.
Как только я осталась лежать голой под ним, он начал целовать меня. Он целовал и ласкал горячую дорожку от моего живота до треугольника между ног. Весь мой мир, казалось, был сосредоточен на ощущениях от его прикосновений в этом месте. Он чуть прижался ко мне лицом, но легкое и короткое прикосновение не дало мне облегчения.
Я готова была уже сдаться и просить его прекратить мои страдания, когда Риз перевернул меня на живот. От холодной воды, которая соприкасалась с моим телом, я задыхалась. Первое прикосновение горячих губ Риза к моей холодной спине от прохладной воды, практически причиняло боль. От прикосновения его языка через все мое тело прошла дрожь, от копчика до макушки, а от прикосновений его пылающих ладоней на моих бедрах, у меня перехватывало дыхание.