— Посмотри на меня, Пат. — Когда он поднял на нее глаза, Шейла сказала; — Твоя хозяйка не должна узнать об этом. Во всяком случае от тебя. А если Господь будет милостив, то и ни от кого другого тоже. Ни одна женщина не смогла бы пережить такой удар.
— Я научу его уму-разуму своими кулаками. Если у него есть прекрасная женщина, которая его любит, то зачем ему нужна эта безмозглая идиотка? Когда я с ним посчитаюсь...
— Не ввязывайся в эту историю, Пат, — посоветовала Шейла, и голос ее смягчился. — Она не поблагодарит тебя за вмешательство. Представь, как она смутится, узнав, что тебе обо всем известно. Каждый раз, когда она встретится с тобой взглядом, она будет об этом думать, и это, как стена, разделит вас. Ты и без того ее редко видишь.
Он недооценивал свою Шейлу, подумал Хэллоран, а она продолжала успокаивать его, выводя из состояния потрясения и гнева. Он-то решил, что она ненавидит хозяйку, а она вот советует ему, как поступить, чтобы ей было лучше. Согревшее его дешевое виски Мика Таггарта тоже помогало ему успокоиться, пока его не встревожила мысль о том, почему Мик Таггарт оставил бутылку виски в доме Шейлы.
Когда Шейле наконец удалось спровадить его в постель, он тяжело упал на матрац и потянулся к ней.
— Обойдемся сегодня без этого, Пат. Завтра утром, когда тебя будет мучить похмелье, ты порадуешься тому, что проспал ночью лишнюю минутку.
— А если бы здесь был Мик Таггарт? Ты бы его тоже оставила ни с чем?
— Ой, ты, никак, ревнуешь? Спи, Пат.
И он заснул, да так крепко, что его не беспокоили никакие сны о фасонистых французах.
Шейла Хэллоран постояла за дверью спальни, пока не убедилась, услышав его равномерное похрапывание, что он отключился на всю ночь. Она прошла по узкому коридору до двери в комнату Фрэнсиса и заглянула внутрь. Кровать была еще пуста, хотя был уже почти час ночи. Хорошо, что Пат не додумался спросить про своего внучатого племянника, а не то не миновать бы ей нагоняя от него. Мальчику было уже восемнадцать лет — уже не ребенок, — однако Пат считал, что он обязан приходить домой к десяти часам.
Шейла улыбнулась в темноте. Ее Фрэнсис необузданный, и девушки тоже так считали. Когда-то и сам Пат был таким, вспомнилось ей. Пока не превратился в благонравную старую девку. Пока не встретил свою хозяйку, Гизеллу. Шейла прошла дальше по коридору на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. В целях безопасности она приперла дверь одним из кухонных стульев, хотя сомневалась, что Пат пошевельнется до самого утра.
Ей потребовалось полчаса, чтобы дозвониться до Франции, и еще десять минут, чтобы ее соединили с виллой Александры Мейнворинг в Ницце.
— Это Шейла Хэллоран, — сказала Шейла негромко, чтобы не разбудить Пата в спальне. — Передайте госпоже Мейнворинг, что у меня имеется кое-какая информация о ее невестке, которую ей будет интересно услышать.
Гизелла завтракала на террасе с Ромэном, когда горничная позвала ее к телефону. Звонила Джесси Фидлер. Но когда Гизелла назвала себя, на другом конце линии замолчали.
— Джесси? — спросила она свою секретаршу. — Почему ты молчишь?
— Не знаю, как вам об этом сказать, — воскликнула Джесси.
Гизелла почувствовала бешеное сердцебиение.
— Что-нибудь с Лили? С ней что-то случилось?
— Нет, это не Лили. Это «Нешнл Энкуайрер».
Гизелла рассмеялась.
— Боже мой, Джесси! Я думала, что случилось что-то серьезное.
— Они поместили фотографии. Занимают всю первую страницу. В обнаженном виде, — хрипло рассказывала Джесси. — Они, конечно, прикрыли стратегические места черными прямоугольниками, но от этого фигура выглядит еще более обнаженной.
— Чьи фотографии в обнаженном виде?
— Камиллы Пэйс.
— Только не это! Ведь только что началась новая рекламная кампания. — Гизелла лихорадочно искала выход. — Мы просто скажем, что наша косметика сделала ее неотразимой.
— Это еще не самое худшее. Мужчина... Это Ромэн Мишо.
Гизелла покачнулась, сжимая трубку неожиданно ослабевшей рукой. Только не Ромэн, который сегодня утром стянул с нее простыни и целовал все ее тело в тусклом свете нарождающегося дня. Гизелла вдруг живо представила себе свое тело пятидесятичетырехлетней женщины по сравнению с телом Камиллы. Ее охватил стыд.
— Гизелла? Вы слушаете?
— Слушаю, — сказала она мрачно. — Продолжай. — Она была уверена, что это еще не все. Она догадалась об этом, чувствуя нерешительность в голосе Джесси.
— Заголовок. Там написано «Королева косметики теряет молодого любовника».
— Молодого? Да ему сорок пять лет!
— Да? Но... — сказала кому-то Джесси. — Минуточку, Гизелла. — Джесси закрыла рукой трубку.
Мгновение спустя Джесси вернулась к разговору с ней.
— Это была секретарша Сандры. Сандра тоже видела газету. Она переводит наш разговор на свой офис. О, Гизелла. Я так сожалею.
Послышался щелчок, и затем голос Сандры.
— Мама? Ты слушаешь?
— Я слушаю, — ответила Гизелла. Она посмотрела на террасу, где Ромэн все еще сидел за завтраком. Только теперь к нему присоединилась Камилла. Он наклонился к ней и что-то сказал, а она, откинув голову, рассмеялась. Какая же у нее красивая шея, подумала Гизелла.
— Я только что проконсультировалась с нашими юристами. Камилла уволена. Это нарушает условия ее контракта, но с этим проблемы не будет. Если ты хочешь удержать своего фальшивого графа, это твое дело, но лично я выкинула бы его на свалку.
— Почему ты думаешь, что он фальшивый? — спросила Гизелла, у которой на какой-то момент любопытство возобладало над болью. — Ведь он кузен мужа Орлены.
— Сильвиан тоже незаконно присвоил титул. Я думала, что ты об этом знаешь.
— А как же титул Орлены?
— Она сохранила его после смерти своего первого мужа. Право же, мама, у меня нет времени на всю эту чепуху. Нас осаждают репортеры. Меня удивляет, что они пока не торчат перед твоими воротами.
— Может, уже торчат, — произнесла неуверенно Гизелла, наблюдая, как Камилла намазывает маслом кусочек хлеба для Ромэна.
— Хэллоран резервирует для тебя место на самолет. Завтра во второй половине дня у нас пресс-конференция.
— Пресс-конференция? — А как она будет выглядеть после срочного возвращения самолетом в Нью-Йорк и бессонной ночи, которая, она была уверена, ей предстояла? Гизелла подавила нервную дрожь. — Никакой пресс-конференции. И скажи Джесси, чтобы зарезервировала для меня место на прямой рейс до Парижа.
— Ты не можешь уехать из страны! Нам надо выбрать новую девушку компании «Дюран».
— Ты сама этим займешься, Сандра. — Гизелла повесила трубку, не дожидаясь возражений дочери, и вышла на террасу. Почувствовав на своем лице солнечные лучи, она подумала, что, должно быть, выглядит старой рядом с Камиллой.
Когда она подошла к столу, Ромэн и Камилла посмотрели на нее.
— Гизелла, дорогая, — сказал Ромэн, — мы как раз обсуждали наши планы на сегодняшний день.
— Боюсь, что наши планы изменились. — Гизелла вдруг стала чрезвычайно наблюдательной. Она заметила, как тело Ромэна чуть переместилось, как Камилла затаила дыхание — это означало, что он положил руку на бедро фотомодели. — Меня вызывают в Париж по делам.
— Так неожиданно? — спросил Ромэн.
Она кивнула.
— Тогда мне нужно упаковать вещи, хотя мне и не хочется покидать это очаровательное местечко.
— Ты со мной не едешь, Ромэн. — Голос ее был абсолютно спокоен, но она почувствовала, что ей надо ухватиться за спинку стула, чтобы удержать равновесие. — Тебе и Камилле придется самим о себе позаботиться. Боюсь, что вы не сможете здесь оставаться. Сегодня вечером я закрываю дом. В это время года гостиницы переполнены, но, я уверена, что вы что-нибудь найдете. Если не здесь, то, может быть, в Западном Палм-Бич или в Майами.
Ромэн положил салфетку на стол.
— Конечно же, я еду с тобой.
Она, оставив без внимания его слова, повернулась к Камилле.
— Вам лучше было бы связаться со своим юристом, Камилла. Я уверена, вам потребуется его консультация по поводу того, как поступить дальше после расторжения вашего контракта с компанией «Косметическая продукция Гизеллы Дюран».