Дона Воэн - Все имеет свою цену

— Она все знает, Ромэн, — выпалила Камилла. И это были первые разумные слова, которые от нее когда-либо слышала Гизелла.

— Да, знаю, — подтвердила Гизелла, прежде чем француз смог что-нибудь вставить. — Прошу покинуть этот дом до вечера. — И она направилась к двери.

Она слышала шаги Ромэна за спиной, но не замедлила шаг и не обернулась.

— Моя дорогая добропорядочная американка, — проговорил он. — Ты делаешь из мухи слона. Ведь это такой пустяк. Частный эпизод, касающийся двоих. А может быть, тебя заинтересовала бы любовь втроем? Камилла в этом значительно опытней, чем кажется, и с мужчинами и с женщинами. Не обязательно, чтобы об этом знал кто-нибудь посторонний.

Тогда Гизелла повернулась к нему.

— Об этом известно каждому, Ромэн! — Оставив его стоять на солнечной террасе, она вошла в дом, чтобы упаковать чемоданы для отъезда в Париж.

* * *

Гизелла находилась уже далеко над Атлантическим океаном и дремала под воздействием снотворного и водки, когда вспомнила о папке, которую Джесси сунула ей в руки во время пересадки в аэропорту Кеннеди. Она лениво просматривала содержащиеся в ней документы, а мыслями была в своей парижской квартире. Там еще оставались вещи Ромэна. Она остановится в гостинице на несколько дней и подождет, пока оттуда не удалят все следы его пребывания и не покрасят заново комнаты.

Гизелла перевернула очередную страницу и увидела лицо своей дочери. На глянцевой фотографии Сандра выглядела коварной и опасной и значительно моложе своих тридцати пяти лет. Под фотографией было написано: «Девушка компании Дюран становится женщиной». Сандра поймала ее на слове, Гизелла рассмеялась вслух таким неприятным горьким смехом, что к ней тут же подбежала стюардесса.

Гизелла заказала еще стаканчик и, ожидая, когда его принесут, продолжала изучать фотографию. По крайней мере дюрановская женщина не выглядела совсем безмозглой. В отличие от Камиллы. В отличие от нее самой.

Гизелла, уже одевшись, ждала, пока доктор записывал что-то для себя. Она выбрала его наугад из раздела «врачи» на «Желтых страницах» телефонного справочника.

— Полагаю, вы знаете, в чем ваша проблема, — сказал доктор по-английски, но с сильным акцентом. — Вы знали об этом уже давно.

Гизелла рассмеялась, повернувшись к нему, и жестом руки как бы отмела его диагноз.

— Это не повод для веселья. За состоянием вашего здоровья следует наблюдать. Я пропишу вам одно лекарство. — Он взял ручку и, выписав рецепт, передал его ей вместе со счетом. — На следующей неделе вы придете сделать анализы. Важно помнить, что не следует переутомляться. Вы уже не молоды.

— Сожалею, доктор Адлар, — вздохнула Гизелла, доставая кошелек. — Боюсь, что меня не будет в Париже на следующей неделе. Но я обязательно схожу к доктору, как только вернусь в Соединенные Штаты.

Он пожал плечами, но по его глазам она видела, что он ей не поверил.

Едва выйдя на улицу, она разорвала рецепт на мелкие кусочки и выбросила в первую попавшуюся мусорную урну.

* * *

Когда Гизелла пересекла вестибюль, направляясь к лифту, консьержка из дома на Иль-Сан-Луи пыталась заговорить с ней, но Гизелла ей даже не кивнула. Поднимаясь в лифте, она сжимала и разжимала кулаки. У себя в квартире она отпустила горничную на остальную часть дня и сразу прошла в спальню. Скинув туфли, она бросилась на постель и разрыдалась.

Она не знала, сколько времени пролежала там, но, когда пришла в себя, подушка была мокрой от слез, а ногти прорезали дырки на шелковом покрывале. Гизелла прислушалась к гулким ударам сердца в груди и подивилась тому, что раньше их не слышала.

* * *

Анри Лод провел самую длинную в своей жизни пятницу, сопровождая Гизеллу Дюран по зданию, в котором размещался парижский филиал ее компании, готовый по первому требованию дать ей любую информацию, какая ей может потребоваться. Он провел влажной от нервного напряжения ладонью по блестящей лысине. Давно уже не было у него тех непокорных кудрей, придававших ему, как утверждали когда-то сотрудники, сходство с пуделем. Он иногда шутил, что лишился волос во имя Гизеллы Дюран. Сегодня это вовсе не выглядело шуткой.

«Что, черт возьми, происходит?» — размышлял он. Он, как и все прочие, предполагал, что Гизелла Дюран больше не занимается текущими операциями косметической компании. Уже три года как она возвратилась в Париж, однако впервые за это время она пришла сюда, вникая во все подробности деятельности парижского филиала.

Обход закончился у него в офисе, где Гизелла Дюран провела два часа, просматривая бухгалтерскую отчетность. Закрыв с резким хлопком последний том, она посмотрела на него и улыбнулась.

— Отличная работа, Анри.

Переминаясь с ноги на ногу, как робкий мальчишка, он ждал каких-нибудь дальнейших объяснений относительно цели визита. Она же собралась уходить, взяла свою сумочку и легкий шелковый жакет. Почувствовав, что она сейчас уйдет, не сказав больше ни слова, он не выдержал.

— Что-нибудь еще, мадам?

Она похлопала его по руке.

— Просто держи меня в курсе, Анри.

Она была уже у двери, когда он обрел дар речи.

— Но, мадам... Вы хотите, чтобы я посылал вам отчеты?

— Конечно, Анри.

«Будь я проклят! Что за кошмар!»

— Я... На адрес вашей квартиры?

— Нет, Анри, — сказала она, впервые за целый день, по-видимому, теряя терпение. — Ко мне в офис. В Нью-Йорк. Я буду там с самого утра в понедельник.

Как только за ней закрылась дверь, Анри опустился в кресло, под мышками у него стало мокро. Рука инстинктивно потянулась к телефону, но остановилась на полпути. Разве в Нью-Йорке кто-нибудь заслуживал предупреждения? Разве они предупредили его, что Сатана в юбке летит в Париж? Нет. Без всякого предупреждения прибыла Сандра Ролингс и целые две недели потратила на такую же инспекцию, которая у ее матери заняла всего один день.

Анри глубоко вздохнул и откинулся в кресле, впервые за весь день наслаждаясь отдыхом и не без злорадства представляя себе, какой переполох поднимется в нью-йоркском отделении компании «Косметическая продукция Гизеллы Дюран».

* * *

Патрик Хэллоран встретил Гизеллу в аэропорту. Было бы проще взять такси, но она знала, что этим очень обидит его. Сколько ему теперь лет? Шестьдесят девять? Семьдесят? Ему следовало бы подумать о том, чтобы оставить службу. Или работать поменьше. Эти мысли вызвали в памяти слова французского доктора: «Вы уже не молоды». Пальцы Гизеллы сжали ручку сумочки.

— Вези меня не домой, а в мой офис.

— Но, хозяйка... После такого долгого перелета? Вам наверняка нужно сначала отдохнуть.

— В офис, Патрик.

Она откинулась назад, ощущая на себе все километры пути. Она отдохнет ночью. А завтра запишется на прием к другому врачу. К такому, который не будет считать ее старухой только потому, что ей пятьдесят семь лет. К такому, который умеет держать язык за зубами. Но сегодня она собиралась отобрать назад то, что принадлежало ей. Потребовалось испытать потрясение, подобное тому, которое она испытала в кабинете врача в Париже, чтобы напомнить ей, что она пока еще не готова сдать свои позиции ни в жизни, ни в компании, носившей ее имя.

Хэллоран посмотрел в зеркало заднего обзора, и улыбка на лице его хозяйки бальзамом пролилась на его сердце. Подъехав к парадному входу здания компании Гизеллы Дюран, он выскочил из машины и, обогнув ее, открыл перед ней дверцу.

— Как в прежние времена, хозяйка, — произнес он.

Швейцар узнал машину и уже приближался к ней. Хэллоран стоял и смотрел вслед хозяйке, величаво входившей в свое королевство.

* * *

На столе Джесси Фидлер зазвонил телефон.

— Похоже, что ты снова на месте, Джесси, — сказала Барбара Шератон из отдела бухгалтерского учета. — Гизелла Дюран только что прошла мимо меня к лифту. Смотри в оба, девушка! Ты ведь не хочешь, чтобы твоя начальница застала тебя за решением кроссворда?