Дона Воэн - Все имеет свою цену

Сандра с такой поспешностью отдернула руку от руки матери, что расплескала вино.

— Так, значит, это правда?

— Я сама не знаю никаких подробностей, — быстро проговорила Гизелла. — Тебе придется спросить у дяди.

— Он меня отшил. Ноэл и Уэсли тоже. Но за этим что-то кроется. Я сужу по тому, о чем проболталась тетя Алекс.

— Тебе следует попытаться уложить ее в постель.

Сандра отхлебнула из бокала.

— Это не моя забота.

— Сандра, бедная женщина... — Гизелла замолчала, заметив, что нечто появившееся за ее спиной вызвало непривычное сияние счастья на лице ее дочери. Она обернулась и увидела, что к ним приближается Брайан Ролингс.

Но когда он к ним подошел, он произнес имя Гизеллы, и обнял он Гизеллу, хотя она, напустив на себя холодность, попыталась отступить в сторону.

— Извини, что не смог прибыть сюда раньше. — Он кивнул своей жене. — Привет, Сандра. — Гизелла бросила быстрый взгляд на дочь: сияние исчезло из глаз Сандры.

— Ты? — взвизгнула Алекс Мейнворинг с другого конца комнаты. — Что тебе здесь нужно? — Она, как сумасшедшая, устремилась к Брайану с протянутыми руками.

Брайан стоял на месте, пока в последний момент не понял, что она собирается выцарапать ему глаза.

— Алекс! Побойся Бога! — закричал он, хватая ее за руки. — Что с тобой случилось?

— Я знаю, что ты сделал! — визжала Алекс. — Ты и она. — Тру и Ноэл быстро подошли к Алекс.

— Вызови врача, — сказал Тру Сандре. Она поспешила к телефону, а он и Ноэл наполовину повели, наполовину понесли Алекс к ближайшему дивану.

Гизелла и Брайан остались одни посередине переполненной людьми комнаты, и на них были обращены все взгляды. Гизелла направилась к выходу. Выйдя с виллы, она отыскала слугу Тру, в ожидании прислонившегося к машине.

— Отвезите меня в «Негреско», — приказала она ему.

— Конечно, мадам. Вот только спрошусь у господина Вейла.

— Сию минуту! — сказала Гизелла, сама открывая дверцу.

Слуга Тру оглянулся на виллу, растерянно пробормотал:

— Конечно, мадам. — И скользнул за руль.

Александра Мейнворинг лежала в полутьме своей спальни, уставившись в потолок. Ей никогда раньше не приходило в голову, что в комнате можно чувствовать себя так одиноко. Скрипнув, открылась дверь. Она перевела взгляд в ее сторону. В светлом прямоугольнике дверного проема виднелся силуэт знакомой мужской фигуры. У нее перехватило дыхание. Не успела она произнести имя Чарльза, как услышала голос своего близнеца:

— Я уезжаю в Ниццу, Алекс. Я хотел лишь перед отъездом убедиться, что с тобой все в порядке.

Все в порядке? У нее никогда уже больше не будет все в порядке. А он держал путь к своей проститутке. Она снова уставилась в потолок.

— Алекс? Ноэл и Уэсли останутся, чтобы помочь тебе упаковать вещи. Я сделаю все необходимое, чтобы устроить тебя в Нью-Йорке.

— Благодарю, Тру, — сказала она, не отрывая взгляд от потолка. Если она повернет голову, то увидит пустое место рядом с собой на постели.

— Если тебе ничего больше не нужно, то... — Его голос стал удаляться. Мгновение спустя она снова услышала скрип закрывшейся за ним двери.

Назад в Нью-Йорк. Да. Возможно, это было самое лучшее решение. Она резко повернулась на бок и позволила своей руке доползти до чуть заметного углубления, которое оставило тело Чарльза на матраце.

— Не беспокойся, дорогой, — прошептала она в темноте. — Я обо всем позабочусь.

Она продолжала поглаживать матрац, а мысли ее были уже далеко. Сандра снова вернулась к ней, и она была намерена извлечь из этого максимальную пользу. Вчера вечером она слышала, как племянница рассказывала ее сыновьям о своей попытке запустить в производство косметическую продукцию нового направления и о том, как Гизелла не допустила этого.

В августе будущего года Сандре исполнится сорок лет, и Алекс намеревалась помочь своей племяннице отпраздновать этот день рождения. Она напомнит Сандре, что, благодаря тому, что много лет назад она, Алекс, пошла на жертвы, Сандра станет владелицей достаточной доли компании «Косметическая продукция Гизеллы Дюран», чтобы начать производство косметики нового направления, если ей так захочется. А может быть, даже чтобы полностью вытеснить Гизеллу из компании. Алекс улыбнулась в темноте, словно волчица, оскалившая зубы.

* * *

Из окна своего номера в «Негреско» Гизелла наблюдала, как с закатом солнца темнели до черноты ярко-синие воды Бэй-дез-Анж. Зазвонил телефон, но это был не Тру, а Брайан.

— Ты не поужинаешь со мной? Я жду внизу. Я уже заказал столик в «Шантэклер». Я встречу тебя там через полчаса.

— Брайан. Я бы лучше...

— Мне нужно поговорить с тобой, Гизелла. Если ты не придешь в ресторан, я поднимусь наверх.

У конторки дежурного клерка она задержалась, чтобы сказать, где ее искать, если позвонит Тру. Почему он задержался? Он не представлял себе, как был ей нужен в этот момент.

— Гизелла! — окликнул ее Брайан, когда она вошла в главный зал ресторана гостиницы «Негреско». Она не успела уклониться, и он ее обнял.

Она отпрянула от него.

— О чем ты хотел поговорить?

— За ужином, — сказал он, пытаясь взять ее под руку.

Она на шаг отступила от него.

— Нет, Брайан. Здесь.

— Если ты беспокоишься о Сандре...

— Это тебе следует беспокоиться. Она твоя жена.

— Ты знаешь, что мы не любим друг друга. Мы даже никогда не бываем в одном и том же городе. Как если бы мы официально получили право на раздельное проживание.

— Но она все еще твоя жена.

— Это была ошибка. В своей жизни я наделал много ошибок. Например, позволил тебе выдать моего сына за ребенка Чарльза.

— Не надо! — крикнула она.

Головы повернулись в их сторону. Брайан подошел ближе и взял ее за плечи. Он притянул ее к себе так, что ее голова оказалась на его груди.

— Мне кажется, я понимаю, почему ты это сделала, но...

— Ты понимал, что в противном случае Чарльз убил бы меня? — спросила Гизелла, вырываясь из его рук. — Или тебя? — Она почувствовала, как по щекам у нее потекли слезы, но не пыталась их смахнуть. — Так или иначе, но ему удалось украсть у меня любовь дочери.

— Гизелла, не надо...

— Возвращайся к ней, Брайан. Тебе и мне теперь нечего делать друг с другом.

— Это неправда, — крикнул он ей вслед. Но она даже не замедлила шага.

У конторки она остановилась, чтобы узнать, не передавал ли ей что-нибудь господин Вейл.

— Да, мадам, — ответил дежурный клерк. — Я передал ему, что вы ужинаете в «Шантэклере». И он пошел искать вас.

— Но он не... — Голос Гизеллы становился все тише по мере того, как ею овладевал ужасный страх.

— Все правильно, мама, — сказала Сандра.

Гизелла повернулась и увидела дочь, которая стояла у конторки. Позади Сандры маячил носильщик с ее багажом. — Мой счет, пожалуйста, — бросила она клерку. Затем, обращаясь к Гизелле, заявила: — Мы видели, как вы с моим мужем обнимались у входа в ресторан.

— Все было не так, как вам показалось.

Сандра передернула плечами.

— Мне, конечно, все равно. Но дядю Тру это, кажется, немного расстроило.

— Где он?

— Он возвращается в Нью-Йорк. Как и я. — Сандра посмотрела на нее, как на совершенно чужого человека. — Прощай, мама.

— Госпожа Дюран? Госпожа Дюран? — Голос, казалось, доносился откуда-то издалека, и она слышала, как звенит какой-то колокольчик. Кто-то обхватил ее рукой, и она поняла, что клерк подозвал одного из мальчиков-лифтеров. — Вам нужен врач, госпожа Дюран?

— Нет, — хрипло ответила она. — Просто... отведите меня в мой номер.

— Но врач...

— Нет! Никакого врача.

Оставшись наконец одна в своем номере, Гизелла лежала на постели, прислушиваясь к неровным ритмам своего сердца. Тру не придет, поняла она. Тру действительно не придет.

Когда взошла луна, участники вечеринки переместились от закрытого плавательного бассейна к бассейну на открытом воздухе. Некоторые подростки разбрелись парочками по пляжу. Даже самые крутые парни держались от океана подальше. Совсем недавно приливом выбросило на берег три трупа португальских солдат.