Он усмехнулся.
— Сколько всего в таком небольшом городе. А как насчет занятий спортом?
— Здесь много возможностей для гольфа, рыбалки, водных видов спорта, есть туристские лагеря. Популярен теннис: есть большой городской комплекс и корты в клубе округа Вестлейк, и там и там проводятся большие турниры. За рекой в Айкенс устраивают скачки, недалеко отсюда — автогонки; можно кататься на велосипеде и ходить в походы. На озере Олмстед и на реке Саванне бывают международные регаты и гонки на катерах. Есть всевозможные молодежные команды и команды округов. В округе Колумбия построили огромный спортивный комплекс на Колумбия-роуд, в этом году там проводили чемпионат южных штатов по софтболу, было очень много болельщиков. На стадионе Химтон есть полупрофессиональная бейсбольная команда «Зеленые Куртки». Может быть, ты читал, что отборочные соревнования по боксу перед Олимпиадой будут проходить здесь. — Рэчел умолкла, чтобы отпить глоток, а он с нетерпением ждал продолжения ее рассказа.
— Для тебя, наверное, интереснее всего то, что здесь была полупрофессиональная футбольная команда «Соколы Огасты», но недолго. Насколько я помню, неудача постигла их не из-за недостатка средств или поддержки местных жителей, просто стиль их был не тот. Игроки напоминали Берта Рейнольдса в фильме середины семидесятых годов «Самый длинный ярд». Здесь еще играют «Молотилки из Джорджии», но о них я тоже почти ничего не знаю. Если хочешь узнать подробнее, обратись в Коммерческую палату или в Спортивный совет Большой Огасты. Конечно, во всех школах есть свои спортивные программы: многие футбольные команды давно и упорно соперничают, например, «Батлер» и «АРС». Недалеко отсюда есть еще «Атенские бульдоги», «Соколы Атланты» и «Храбрецы из Атланты», а за рекой — «Климсонские тигры» и «Боевые петухи Южной Каролины». Ты, наверное, играл против «Соколов».
— Да, и побил их. Прошу прощения. — Он ухмыльнулся.
Рэчел засмеялась.
— Спасибо за сочувствие. Будь я футбольной болельщицей, я не стала бы брататься с тобой перед матчем.
Квентин откинулся на спинку стула, внимательно взглянул на нее и пробормотал:
— Уж не знаю, хорошо это или плохо, имея в виду то, чем я занимаюсь.
Рэчел уловила его добродушное настроение и засмотрелась на его великолепную улыбку. Хотя они продолжали избегать некоторых тем, но беседовали непринужденно, как много лет назад. Их влечение друг к другу казалось совершенно естественным. (Любопытно, испытывает ли он тс же чувства?).
— Я…
Молодой парень остановился у их стола и спросил:
— Простите, вы не Квентин Ролс из «Далласких Ковбоев»?
Мгновение поколебавшись, Квентин признался.
— Так я и знал! — Мужчина подсунул ему листок бумаги и ручку. — Не дадите ли автограф для моего сына?
— Как его зовут? — поинтересовался Квентин, беря ручку.
— Можно не писать имя, только подпишите.
Голубые глаза Квентина скользнули по залившемуся краской лицу мужчины.
— Я хочу написать именно ему. Так как его зовут?
— Э… Джеффри.
Рэчел взглянула на него и по выражению его лица и тону заключила, что он лжет и знает, что они это поняли. Она подождала, пока Квентин напишет короткую записку, подпишет ее и вернет листок.
— Спасибо, парень будет беречь это, как сокровище.
Когда мужчина удалился, Квентин нахмурился и проворчал:
— Не будет он беречь. Старина Джеф соображает быстро: он просил автограф, чтобы продать коллекционеру и получить несколько монет.
— Часто люди просят автографы и снимки для продажи?
— Гораздо чаще, чем ты думаешь, что нас очень беспокоит… Но этот не представит для него никакой ценности.
— Почему? Ты же знаменитость, один из величайших квотербеков, если верить прессе.
— Спасибо за комплимент. Я поставил в записке свое имя, но не подписался. Это ему за то, что он солгал мне. Он… — Квентин умолк, видя, что еще несколько человек столпились у их столика. (Черт бы их подрал!)
— Мистер Ролс, не дадите ли и нам автограф?
— Конечно, почему нет?
Кто-то спросил:
— У вас есть бумага и ручка?
— Боюсь, что нет. Я пришел сюда быстро съесть ленч и спокойно поговорить.
— Можете расписаться на салфетке.
— Нет, это неудобно, и вид неопрятный.
— Мы сейчас попросим бумаги у официанта. Подождите, пожалуйста, минуту.
— Поторопитесь, у нас мало времени, мы скоро уходим.
Молодой человек почти побежал к служебному помещению, а Квентин с раздражением вздохнул.
— Надо уходить, а то попадем в осаду, — сказала Рэчел. — Тут не поешь и не отдохнешь. Если проголодаемся, остановимся и что-нибудь купим.
— Спасибо, Рэчел. Ты все понимаешь.
Квентин встал, взял деньги и счет и уже готов был отдать их кассиру, когда болельщики чуть ли не бегом вернулись к их столу. Он наклонился и нацарапал на листках свое имя, на этот раз без всякого текста.
Один из болельщиков вернул ему листок и попросил:
— Поставьте, пожалуйста, дату.
— Какую? — спросил Квентин без улыбки.
— Хотя бы двенадцатое июля. Это достаточно скоро.
Видя, что его собираются задержать разными вопросами, Квентин изобразил улыбку.
— Я же сказал, мы спешим. Простите, ребята.
— Всего одну минутку. Вы останетесь в «Ков…
— Оставьте, ребята, мы опаздываем. — Квентин взял Рэчел за локоть и поспешил к кассе.
Пока он платил по счету, к ним направился лысый мужчина. Рэчел загородила ему дорогу:
— Мистер Ролс рад быть вам полезным, сэр, но мы спешим, и он занят мыслями о предстоящей деловой встрече.
— Я просто хочу задать ему пару вопросов. Только на одну минуту.
— Я понимаю, но ему сейчас очень некогда.
— Трой Айкман нашел бы время поговорить с болельщиком.
Ее охватила злость.
— Но не тогда, когда он занят и опаздывает. Простите. Пока.
Они уже вышли из ресторана, а лысый все ворчал, хмуро глядя им вслед. В машине Квентин сказал:
— Так бывает всегда, когда подпишешь одному: другие видят это и тоже начинают приставать с просьбами дать автограф. Невозможно куда-нибудь выйти, чтобы никто не приставал. Нельзя ни поесть, ни сходить в магазин, нельзя ничего сделать, чтобы тебе не помешали, и обязательно какой-нибудь любопытный бродит следом, стараясь услышать, о чем ты говоришь. За мой столик не раз плюхались посторонние и начинали болтать, даже не спросив разрешения. Встречаются грубияны и настоящие нахалы. Некоторые просят кучу автографов, якобы для друзей и родственников. Люди выпрашивали мои вещи на сувениры, особенно футболки и мячи. Некоторые даже крадут их, стоит только отвернуться. С годами известность начинает утомлять, хочется избавиться от всеобщего внимания. Я люблю своих болельщиков, нуждаюсь в их поддержке, но иногда хочется побыть одному.
— Ты прекрасно справился с ситуацией, Квентин: был вежлив и терпелив, даже когда один оказался нахалом.
— Иногда трудно соблюдать приличия. Стоит ответить на один пустяковый вопрос, и люди думают, что вправе расспрашивать тебя обо всем. Как будто мы бесчувственные. — Запуская мотор, он спросил: — А что это за СРС, о котором я читал и слышал?
Рэчел поняла, что он хочет оставить болезненную тему, чтобы не показаться нытиком.
— Строительство на реке Саванна, за рекой в Южной Каролине, недалеко отсюда. Оно относится к Департаменту энергетики, это предприятие, связанное с радиоактивными веществами. Многие работающие там живут в Огасте и в округе Колумбия. Завод большой, без специального разрешения туда не попасть. В войну там делали бомбы, теперь вырабатывают плутоний и перерабатывают использованные топливные стержни. Можем подъехать туда, но и только: внутрь нас не пустят.
Прежде чем выехать со стоянки, он предложил:
— Может быть, ты покажешь мне ближайшие городки за рекой?
— Эту просьбу легко исполнить, — ответила Рэчел, и они направились к мосту.
За остаток дня они объездили Северную Огасту, Бельведер, Гранитвилл, Айкен, Бат, Клируротер, Бич-Айленд. Квентин задавал множество вопросов, как и в Джорджии, на некоторые Рэчел могла ответить, на другие нет.
— Через реку от твоей гостиницы есть гостевой центр на шоссе И-20, где ты можешь взять брошюры о Южной Каролине. Или еще раз съезди в Северную Огасту и обратись в городской центр. Мои обязанности по приему гостей не включали тот район, поэтому я не очень хорошо его знаю.