Дженел Тейлор - Все ради любви

— Надо сменить, верно, Джен?

— Безусловно. Что ты думаешь о художнике, которому мы помогаем?

Разговор устремился в этом направлении, потом заговорили о детях, о распродаже выпечки в церкви в пользу приюта для бездомных в следующий уик-энд, о планах на субботний вечер.

Вернувшись домой, Рэчел написала длинные письма дочерям с отдельными добавлениями для внуков. Она сообщила, что встречается с Квентином Ролсом, объяснила, где и когда познакомилась с ним, изложила некоторые сведения о нем. Ей очень хотелось поговорить с девочками, узнать их реакцию. Скорее бы они позвонили! Даже если отправленные авиапочтой письма придут после их звонков, они будут знать, что мать почти сразу же сообщила им свою новость. Она была уверена, что дочери порадуются за нее, и надеялась, что Квентин им понравится. Может быть, ей не стоит выходить замуж до следующей весны, пока обе они не вернутся и не познакомятся с ним? За Дэниела она вышла до знакомства с его семьей, и это принесло множество неприятностей, а ей не хотелось вызвать недоброжелательство и обиду в отношении ее нового мужа, будущего отчима девочек. Но в ее возрасте время летит очень быстро, а она жаждала быть с ним каждую минуту. К тому же, пока их отношения не оформлены официально, они рискуют нарваться на скандал.

Квентин заехал за ней, и они отправились к нему в гостиницу, чтобы завезти бумаги, полученные на встрече с агентом по продаже недвижимости, относительно расположения и условий продажи предлагаемых участков. В номере они медленно, с наслаждением, занялись любовью, потом приняли душ, оделись и отправились обедать.

Занятые собой, они не заметили Тодда Харди: на сей раз он принял массу предосторожностей, чтобы остаться незамеченным, и сделал множество записей и снимков.

В пятницу утром Рэчел занималась гимнастикой, потом бегала по магазинам, в частности за продуктами, чтобы вечером готовить ужин вместе с Квентином. Она зашла и на почту, отправила письма дочерям и доплатила за срочность, чтобы девочки получили их поскорее.

По ее просьбе Квентин принес с собой плавки, и, поставив на плиту ужин, они решили поплавать в бассейне, а потом сели рядом, касаясь друг друга, на длинную, погруженную в воду скамейку в мелководном конце бассейна, и разговаривали о футболе, о будущем сезоне, о его семье и друзьях, о ее дочерях и внуках, о ее благотворительной деятельности.

Рэчел решилась наконец рассказать ему о сложных отношениях с родственниками покойного мужа, сохранив, однако, в тайне причину их столь поспешной женитьбы. Квентин слушал сочувственно и с облегчением узнал, что почти ничто не связывает ее с Гейнсами и они не помешают.

— Обещаю, что мои родные не будут к тебе так скверно относиться, — заверил он ее. — Они полюбят тебя и будут считать членом семьи. Это хорошие и добрые люди.

— Они и не могут быть другими, раз воспитали такого сына, как ты.

— Спасибо, они тоже оценили бы твою похвалу. Они будут довольны тобой, Рэчел, потому что ты выявила во мне все лучшее. Родители счастливы, что я нашел подходящую женщину. Хорошо бы, чтобы ты поскорее познакомилась с ними, но я и так уже много рассказал им о тебе. Они считают, что ты идеально подходишь мне.

— Надеюсь не обмануть их ожиданий.

— Не обманешь, не сомневайся. Мама сказала, что мой брат Фрэнк прекрасно устроился в Дотане, он даже встречается с милой молодой женщиной. Ему очень нужно, чтобы кто-то его любил и не давал свернуть с правильного пути.

— Надеюсь, у него все устроится.

— Устроится, если средства массовой информации оставят его в покое. Не знаю, зачем они продолжают мучить его за прошлые ошибки и сравнивать со мной. В большинстве статей, посвященных мне, упоминают и о нем, эта отвратительная жестокость не даст зажить его ранам. Как только я уйду из-под света прожекторов, они перестанут беспокоить его. (И нас.)

— Насколько я понимаю, об этой стороне своей карьеры ты скучать не будешь.

— Да уж… Но как же мне не хочется расставаться с тобой в следующую среду. Мне будет очень недоставать тебя! — Он привлек ее поближе к себе.

Рэчел прильнула к нему, положила голову ему на грудь.

— Мне тоже. Шесть месяцев — почти вечность.

— Но я надеюсь, что за это время мы все же увидимся?

— Что-нибудь придумаем, — Она подняла голову и взглянула на него. Свет полной луны озарял его выразительные черты. Она взглянула ему в глаза и провела пальцем по его губам.

Квентин схватил ее палец губами и начал щекотать языком. Он посадил ее к себе на колени, чтобы было удобнее целоваться и ласкать друг друга. Теплая вода плескалась вокруг, когда движения их тел создавали водовороты. Он развязал тесемку на ее шее и опустил верхнюю часть купальника. Его ладони сжали ее груди, и он приник к ним щекой в блаженном восторге.

Вскоре их купальные костюмы были сброшены и позабыты, пальцы стали нетерпеливыми, губы — торопливыми. Звуки, доносившиеся из соседних домов, не мешали им беззаботно плескаться в бассейне нагишом или предаваться любви на скамейке. Они знали, что снаружи невозможно заглянуть в загороженный двор. Их дерзкое поведение было романтичным и полным эротизма, желания росли и наконец получили удовлетворение.

Окончательно расслабившись в его объятиях, Рэчел сказала:

— Как я люблю тебя, Квентин, мне так приятно с тобой.

Держа ее на коленях, счастливый, довольный, он покрывал поцелуями ее плечи и шею.

— Я люблю тебя, мне с тобой хорошо. Наш брак будет удачным, нас ждет прекрасная совместная жизнь, и я хочу лишь одного — чтобы мы как можно скорее связали этот узел.

Рэчел подняла голову, их взгляды встретились.

— Не стоит торопить события, но ожидание, конечно, будет нелегким.

— Разве я смогу сосредоточиться на футболе постоянно думая о тебе?

— Сможешь, — засмеялась она, — ведь тебе предстоит огромная работа.

— Если будет возможность.

— Так ли ужасно, если возможность не представится? — Рэчел заметила, что он глубоко вздохнул, и уловила тоскливое выражение в его глазах.

— Мне отчаянно хочется сыграть в этом ее зоне: он особенный, и мне не хочется уходить, не победив. Но я готов примириться с любой судьбой, ведь выбора-то у меня нет.

Ясно было, какие сомнения грызут его, но он все же был мужчиной, способным принять неизбежное.

— Я надеюсь и молюсь, чтобы ты добился успеха, и буду ждать тебя, если из этого ничего не выйдет.

— Так мне будет легче смириться с поражением. Боже, как ты добра ко мне.

Она отодвинула с его лба мокрые волосы и улыбнулась.

— И ты очень хорош со мной, просто великолепен. Я люблю тебя.

— Я полюбил тебя с тех пор, как мы познакомились на корабле.

Рэчел снова улыбнулась.

— Именно тогда ты и похитил мое сердце. Обещай, что не забудешь меня, пока тебя здесь не будет.

— Разве я могу забыть? Ведь ты со мной целых двенадцать лет.

— Я тебя понимаю, то же самое чувствую и я. Интересно, что было бы, если бы тот детектив не лишился своей лицензии и отыскал тебя много лет назад.

— По-моему, хорошо, что мы снова встретились именно тогда, кода встретились. Мы теперь сильнее и ближе друг другу, чем тогда. Наши жизни почти устоялись, обязанности изменились. Трудно быть замужем за человеком, который почти все время в отъезде.

— Игра в футбол — требовательная подруга.

— Ты выражаешься довольно забавно, но верно.

— Наверное, мои браки распались еще и поэтому: было слишком много долгих разлук. Возможно, это к лучшему, что нам не придется так рисковать. Конечно, если я выйду в отставку, меня будет легче держать под контролем.

— Да, надеюсь, большую часть времени ты будешь у меня под рукой.

— А сейчас нет? — Он усмехнулся и легонько куснул ее за шею.

Рэчел засмеялась, вывернулась из его объятий и бросилась в бассейн, приглашая его следовать за собой.

Они наслаждались друг другом до одиннадцати часов. Потом Квентин оделся, много раз с поцелуями пожелал ей доброй ночи и удалился с видимой неохотой.

Запирая дверь и включая сигнализацию, Рэчел улыбалась. (Если бы ты мог не уходить! Мне кажется, я целую ночь напролет могла бы наслаждаться тобой. Но кто-нибудь может заметить, как ты уходишь утром, или сообразить, что ты не ушел вечером. Ах, если бы я могла не обращать внимания на то, что говорят и думают люди… Но увы!)