– Девушка, девушка, как вас зовут? – засуетился Федя.
И тут мы попали под обстрел взглядов Зябликовой.
– Идиоты! Это Жанна, – фыркнула она. – Как была уродиной, так и осталась. Правда, Тань?
Ошарашенная Танька промолчала.
– Жанн, выглядишь что надо! – подбодрил Тимур. – Алька, подойди на минуту, разговор есть.
Мы отошли в сторону, и мне показалось, что за спиной раздается рычание разозленной львицы.
– У тебя сегодня последняя игра перед финалом? – спросил Тимур.
Я кивнула.
– В общем, желаю тебе удачи! – он смотрел в пол. – Ты на самом деле здорово играешь…
В спортивном зале собралась целая куча народа, последние игры полуфинала вызывали повышенный ажиотаж. Решалась судьба второй финалистки среди девочек. После чего должна была пройти игра у мальчишек: за место в финале сражались Денис и Филипп. И я была бы рада победе любого из них. В первых рядах болельщиков были подруги шпалы из девятого класса, а также Жанна, Денис и Тимур. Почему-то нигде не было видно Филиппа. А на то, что Зябликова пойдет разделять мой успех вместе с Денисом, я вовсе не рассчитывала. Зато было видно, как здорово мой брат смотрится рядом с Жанной. Я развернулась, заняла свое место возле стола и тут же услышала противный голос Зябликовой.
– Поглядим, как наш кузнечик попрыгает! – Она протиснулась между Тимуром и Денисом, оттеснив Жанну в сторону. – Я в волнении жутком…
Мне показалось, что и Денис, и Тимур кинули на нее сердитые взоры. А Жанна осадила:
– Помолчи лучше…
Ромео поднес свисток ко рту, собираясь дать старт нашей игре. Шпала уже взяла ракетку и разминала ноги. И тут в зал влетел красный и запыхавшийся Филипп.
– Алька, не бери ракетку! – кричал он.
И, в несколько немыслимых прыжков оказавшись рядом со столом, схватил ракетку, к которой я только протянула руку. Роман Эдуардович с перепугу засвистел. А Филипп стоял рядом со мной, зажимая ракетку в руке, с бешеным, но почему-то радостным взглядом.
– Успел! – выдохнул он.
– Кровь, у него кровь! – подпрыгивал над рядами болельщиков шкет из восьмого «Б». – Глядите!
И все посмотрели на руку Филиппа, в которой он сжимал ракетку. По запястью струилась кровь и густыми каплями падала на пол. К нему сразу подскочила завуч, а за ней Роман Эдуардович. Позвали медсестру и толком ничего не соображающего Филиппа отправили в медицинский кабинет.
– Гвоздь!
– В рукоятке ракетки был гвоздь! – пошло по рядам.
– Ничего не понимаю, – чесал голову Роман Эдуардович. – Все же новое! И как он узнал…
Зал гудел, мы со шпалой застыли у стола в полнейшей растерянности. Ромео снова засвистел.
– Ну что, играть можешь? – спросил он меня, протягивая новую ракетку. – Рукоятку я проверил.
И я кивнула. Теперь решимости выйти в финал мне было не занимать. А о том, что же произошло с ракеткой, подумать можно было и позже. В моей помощи Филипп сейчас явно не нуждался – за ним из зала устремилась вся моя группа поддержки. Но мне уже никто не был нужен.
Всю игру шарик летал по столу, будто был у меня на привязи, – это оказалась, наверное, самая легкая победа в моей жизни. Погрустневшая шпала признала поражение и с достоинством пожала мне руку.
– Желаю победы в финале! – только и сказала она.
А я уже неслась выяснять, как там Филипп.
Сразу возле спортивного зала меня перехватила Жанна.
– Пошли скорее! Там такое творится! – она явно была не в себе.
Внизу, около раздевалки, собралась целая компания. Они горячо что-то обсуждали. Там были Глеб с Федей, Тимур и Денис, а за их спинами прыгал шкет из восьмого «Б», но самое интересное, по всей видимости, творилось в середине. Мы с Жанной растолкали мальчишек, и я увидела сидящего на лавке Филиппа. На его лице смешались одновременно возбуждение, ликование и растерянность. Правая рука его была тщательно забинтована. А рядом с ним восседала Танька, она всхлипывала, и плечи ее подпрыгивали при каждом вздохе.
– Я не хотела! Я правда не хотела! – срывающимся голосом повторяла Танька.
– Да что уж теперь, – пожимал плечами явно смущенный Филипп. – Все же обошлось!
– Ничего себе обошлось! – ворвалась в разговор Жанна. – Ты теперь играть не сможешь, а финал, можно сказать, был у тебя в кармане!
Все посмотрели на забинтованную руку Филиппа – теперь он явно был не игрок.
– Да расскажите толком, что произошло! – я наконец протиснулась к Филиппу. – Как ты?
– До свадьбы заживет, – радостно подмигнул мне Филя, гордо демонстрируя покалеченную руку.
А Танька между тем завыла в голос.
– Хватит реветь, – осадила ее Жанна. – Как будто это у тебя рука вспорота!
– Лучше бы у меня, чем у него! – рыдала Танька.
– Больше свою Зябликову слушай, и у тебя будет… и не только рука, – огрызнулась Жанна.
– Тань, что случилось? – насколько возможно миролюбиво спросила я.
– Рита! – проныла она. – Рита хотела избавиться от тебя. Она рукоятку ракетки гвоздем проткнула… и подложила… Я была против подмены, но она меня заставила на стреме стоять!.. А потом Филипп услышал, как Рита мне хвасталась, что все у нее получилось… Она его и заперла, а меня оставила охранять… А я выпустила, он руку и проткнул…
После этих слов Танька снова разревелась.
– Теперь ты рассказывай! – я посмотрела на Филиппа. – Ничего не понятно.
– Я мимо женской раздевалки шел, – начал Филипп. – И тут слышу, Зябликова Таньке рассказывает, что ракетку тебе подменила. Я ворвался, хотел ее удушить, а она меня – раз, и заперла. Таньку вот оставила меня охранять. А сама пошла игру смотреть. А точнее – как ты себе руку проткнешь. У-у, гадина! Я в дверь бьюсь, а никто не слышит – все в зале. Тогда я давай Таньку просить меня отпереть…
– Я и открыла! – перебила Танька. – А он и побежал…
– Я же не знал, что там гвоздь! – снова перебил Филипп. – Думал, просто ракетка сломана – развалится посреди игры. Нет, Зябликова – настоящая преступница!
– Членовредительница! – подтвердила Жанна.
Тимур и Денис молчали, как рыбы.
– Ну дела! – промямлил Глеб.
– Кто бы мог подумать, – вздохнул Федя.
– Что там происходит? Ну расскажите, люди-человеки! – выныривала над плечами Глеба и Феди голова шкета из восьмого «Б».
Только теперь я начинала сводить концы с концами и что-то понимать. Выходит, перед игрой Зябликова подсунула мне ракетку с проткнутой гвоздем рукояткой. Если бы я взяла ее в руку не глядя – сидела бы сейчас, как Филипп, с забинтованной кистью. И никаких разговоров о финале уже не шло бы. Таким образом Зябликова хотела заполучить победу без честного боя со мной. Филипп же нечаянно услышал разговор Риты с Танькой и был заперт в женской раздевалке. Танька его охраняла, а Рита между тем отправилась хладнокровно наблюдать, как я себе руку продырявлю. Только вот Танька выпустила Филиппа из заточения. И как только решилась?..
– Тань, а почему ты выпустила Филиппа? – спросила тогда я.
– Он попросил, – пожала плечами Таня. – Сказал, если у меня осталась совесть – я должна его выпустить. Я и выпустила. Не хотела, чтобы он думал, будто я бессовестная. И я не знала, что там гвоздь, – она снова захлюпала носом. – Вы теперь все расскажете учителям?
– Вот еще глупости, – отмахнулся Филипп и поморщился от боли. – Сами разберемся. Правда, ребят? Рука, по счастью, не сильно пострадала. Через пару недель будет как новенькая.
Все стояли молча, каждый думал о своем. И только шкет все прыгал, как пинг-понговый шарик.
– Хотя мне уже все равно, – вздохнула Танька, вытирая слезы. – Рита меня точно убьет.
– Ну уж нет! – Филипп задорно подмигнул. – Мы тебя в обиду теперь не дадим. Раз уж ты с совестью. Такие люди нам нужны.
– Правда? – Танька смотрела на него с нескрываемым обожанием, а потом прошептала: – Ты очень смелый и благородный. Я это всегда знала. Еще с третьего класса, когда ты давал мне списывать математику…
Жанна захихикала. За ней начали улыбаться Тимур и Денис. А потом уже заржали Глеб с Федей. И даже шкет начал веселиться за компанию. А Танька и Филипп сидели красные, как вареные раки, смущенные и какие-то торжественные. Будто пришли на день рождения и подарили имениннику самый лучший подарок.