Барбара Брэдфорд - Все впереди

Сегодня вечером я убью себя. Мое тело будет обнаружено завтра утром. И вскоре после этого найдут и письма.

Я лежала на диване в моей гостиной наверху, потягивала водку и слушала Марию Каллас, исполняющую арию Тоски. Это была одна из любимых опер Эндрю.

Зимнее солнце давно покинуло бледное холодное небо, и свет стремительно сменялся темнотой. Скоро наступят сумерки.

У меня вырвался глубокий вздох.

Вскоре моя жизнь будет окончена.

Я покину этот бренный мир, я буду свободна и перейду на другой уровень, где они меня ждут. Наконец закончатся все мои страдания. Мы все успокоимся.

В приглушенном свете комнаты я могла видеть лицо Эндрю, смотрящее на меня с портрета, который я написала. Затем я перевела взгляд на портреты близнецов, Джейми и Лиссы. Какими прекрасными они выглядели, мои маленькие боттичеллиевские ангелы. Я снова улыбнулась. Это были два моих маленьких чуда.

Дотянувшись до стакана, я глотнула еще водки, закрыла глаза и поплыла под звуки музыки.

Когда эта сторона пластинки закончится, я покончу со своей жизнью.

— Мэл, Мэл! Где ты?

Я резко села, уронив стакан с водкой, который держала в руке, испуганная до безумия.

Прежде чем я успела прийти в себя, в маленькую гостиную вбежала Сэра; у нее были встревоженные глаза и бледное лицо.

— Не удивительно, что ты не слышишь, как я колочу во входную дверь! — воскликнула она. — Почему у тебя Каллас вопит во всю силу своих легких? — Шагнув к проигрывателю, она уменьшила громкость. — Я целую вечность провела перед домом! Стучала и стучала в дверь.

Я была поражена тем, что она оказалась здесь.

— Как тебе удалось войти? — Я с трудом владела своим голосом.

— Через дверь кухни.

— Но она была заперта!

— Нет, не была, Мэл!

— Но она ведь была заперта! — вскричала я, повысив голос до пронзительных нот. — Я сама ее запирала.

Говоря это, я мысленно вернулась к событиям сегодняшнего дня. Я проводила Нору до дверей кухни, мы распрощались. Затем я закрыла кухонную наружную дверь и задвинула засов. Может быть, я сошла с ума, но сомнений насчет того, что я закрыла эту дверь, у меня не было. Кто же ее отпер?

Сэра стояла перед диваном и смотрела на меня сверху.

Я сказала:

— В любом случае, что ты здесь делаешь?

Она нарушила мои планы, и я была вне себя.

Сбросив пальто на стул, она села рядом со мной на диван, взяв меня за руку.

— Почему я здесь? Потому что я волновалась за тебя, конечно. Очень волновалась!

Я безмолвно уставилась на нее.

Было очевидно, что Сэра приехала в «Индейские лужайки» на уик-энд. Когда мы вошли в кухню, я увидела ее чемодан, который она поставила на пол у двери.

Первым делом я подошла к той двери и проверила ее. Я повернула ручку, и она открылась.

— Я думаю, ты не заперла ее перед тем, как поднялась ко мне наверх, — предположила я.

— Да, я не запирала, Мэл. Она была открыта, и я так и оставила. Прости меня.

— Все в порядке. Я просто не понимаю — я запирала ее раньше. Это какая-то тайна.

Сэра ничего не ответила. Она подошла к сосновому шкафу, вытащила оттуда стакан и налила себе водки. Глядя на меня, она спросила:

— А ты как, Мэл? Хочешь выпить?

— Почему бы и нет, — ответила я.

Если я не могу сегодня покончить с собой, я могла бы напиться. По крайней мере, я смогу на несколько часов отключиться от своих раздумий.

Открыв морозильник, я вынула поднос со льдом и подала его Сэре, затем вернулась и заглянула в холодильник.

— У меня есть тушеное мясо с картофелем, — сказала я. — Нора приготовила его сегодня утром. Или я сделаю тебе омлет.

Бросив ледяных кубиков в нашу выпивку и добавив по ломтику лайма, Сэра сказала:

— Не надо яиц, спасибо. Лучше тушеное мясо. А что ты будешь?

— То же самое, — пробормотала я, хотя даже не была голодна. Все эти дни я никогда не была голодна. Переложив тушеное мясо в сковородку и поставив его на плиту на маленький огонь, я сказала: — На разогревание уйдет примерно полчаса.

Мы направились на застекленную террасу. Хотя в ней было множество окон и стеклянная двустворчатая дверь, было тепло: она отапливалась центральным отоплением, как и весь дома. Войдя на террасу, я включила свет и заметила, что снаружи шел снег. Газоны были покрыты снежным покровом; деревья выглядели так, будто они внезапно расцвели белыми пятнами.

Я села на боковой стул спиной к окну.

Сэра уселась в большое кресло, протянула ноги и положила их на кофейный столик и в молчании подняла свой стакан.

Я сделала то же самое.

Сэра ничего не говорила, я тоже молчала; некоторое время мы сидели в полной тишине.

Наконец, встрепенувшись и переведя свой взгляд на меня, она сказала:

— Моя кузина Вера возвращается в Нью-Йорк, Мэл.

— А-а-а… — протянула я, быстро взглянув на нее. — Ей не понравилось Восточное побережье?

— Не в этом дело — ее муж бросил. Переехал к другой женщине. По всей видимости, он хочет развода, поэтому она решила упаковаться и вернуться домой.

— Ох, извини меня, — пробормотала я, стараясь быть вежливой.

Сэра продолжала:

— Вера прилетает в Нью-Йорк через две недели, чтобы поискать квартиру. А когда я сегодня ехала к тебе, я внезапно подумала, что твоя квартира прекрасно бы ее устроила. У нее пятнадцатилетняя дочь Линда, если ты ее помнишь, и домработница, которая живет у них много лет. Твоя квартира как раз подходящего размера.

Я сделала еще один глоток водки и ничего не ответила.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Сэра, изучая меня взглядом.

Я безразлично пожала плечами.

— Ты хочешь ее продать, Мэл?

— Я полагаю, что да.

— Ты говоришь как-то туманно. Но неделю назад ты мне сказала, что больше никогда не хочешь видеть Нью-Йорк, что ты ненавидишь этот город. Зачем иметь квартиру в городе, который ты ненавидишь?

— Ты права, Сэра. Если Вера захочет купить эту квартиру, то пожалуйста. Покажи ей ее в любое время. Или моя мама может показать. У нее есть ключи.

— Спасибо, Мэл. — Она улыбнулась мне. — Было бы замечательно, если бы вы оказали друг другу добрую услугу.

— Что ты имеешь в виду?

— Вера хочет найти хорошее место, чтобы поселиться. А ты, я уверена, могла бы найти применение этим деньгам.

Я кивнула.

— Страховка Эндрю не слишком большая.

— Квартира заложена, не так ли?

— Да, — сказала я. — И дом тоже.

Сэра посмотрела на меня долгим взглядом.

— Как ты собираешься обходиться? — спросила она спокойно, с явным участием. — Что ты собираешься делать, чтобы зарабатывать деньги?

«Мне они не будут нужны. Я умру», — подумала я. Но вслух сказала:

— Немного перечисляют из рекламного агентства, но не слишком много. Джек Андервуд сказал мне, что у них неприятности. Они потеряли несколько крупных заказов, и у них множество разных финансовых проблем в их лондонском отделении. Но ты это знаешь, Эндрю тебе рассказывал, когда вернулся оттуда в ноябре.

— Когда ты говорила с Джеком?

— Он приезжал меня навестить пару дней тому назад. Он только что вернулся из Лондона. Он потрясен случившимся — они с Эндрю были близкими друзьями — и печалился насчет агентства. Они с Харви уходят. Собираются сами открыть дело. Все это было задумано Эндрю… — Мой голос дрогнул, и я молча смотрела на нее, затем закончила твердым тоном и громче: — Так что они продолжают осуществлять их общие планы, хотя Эндрю больше нет.

Сэра молчала. Она сидела и потягивала выпивку, поглядывала в окно на покрытые снегом газоны; на ее лице было довольно жалкое выражение.

Я встала и уменьшила свет, который был слишком ярким для меня сегодня. Затем снова уселась.

— Я беспокоилась о тебе, Мэл, — внезапно сказала Сэра.

— Ты имеешь в виду деньги, тот факт, что у меня их больше нет?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, вовсе не об этом. Тетя Джесс и Дэвид помогут тебе, да и я тоже. Ты знаешь, все, что у меня есть, — твое. И твой отец и Диана позаботятся о тебе, пока ты не встанешь на ноги.