— Какого черта вы делаете? — зарычал он. — У меня нет времени на ваши дурацкие выходки!
— Пустите!
— Ну уж нет, леди. Теперь вам не поздоровится.
Мелора отчаянно пыталась вырваться, но ее решимость растаяла, как только она осознала всю тщетность своих попыток. Мужчина был намного больше и сильнее, поэтому, нравилось это Мелоре или нет, ей оставалось лишь одно — лежать и ждать, пока он не решит, что ему делать с ней дальше.
Она замерла.
Кэл слегка пошевелился, крепче прижимая девушку к земле.
Тяжесть его тела, тесно прижатого к ее собственному, вызвала у Мелоры странное напряжение, зародившееся где-то внизу живота.
— Ну, чего же вы ждете? — закричала она. Больше всего в эти минуты ей хотелось вытереть с лица капельки пота и убрать тяжелые пряди волос, упавшие во время борьбы на щеки. Они лезли в глаза и щекотали нос и подбородок. Но невозможно было даже пошевелиться.
— Ну же, и покончим с этим! — гневно подзадоривала Мелора, кусая губы. — Разве вы не собираетесь снова связать меня по рукам и ногам, или застрелить из моего же пистолета, или…
— Я предпочитаю хорошенько выпороть тебя. При этих словах Мелору охватила паника, и она снова принялась вырываться.
— Даже не пытайтесь, вы, грязный и мерзкий бродяга, вы… похититель и гнусный вор! Я заставлю вас пожалеть, что вы вообще родились на свет!
Кэл, стиснув зубы, смотрел на прекрасное лицо, искаженное злобой бессилия. Он не мог не признать, что девушка была отчаянно смела, и это почти восхищало его, но в то же время ставило в тупик — он понятия не имел, что могло бы усмирить ее.
Разве что стадо бегущих в панике быков. Или действующий кавалерийский полк.
Девушка постепенно успокоилась. Она выбилась из сил и тяжело дышала. Спутанные волосы закрыли ее лицо.
Высвободив одну руку, Кэл убрал тяжелые золотистые пряди в стороны, открыв взору изысканные черты — тонкий прямой нос, нежные губы цвета розовых бутонов и чарующие глаза, гневно горящие из-под изящно очерченных бровей. Вот это да! Кэл почувствовал, как у него перехватило дыхание. «Колдунья», — подумал Кэл. Ее пышные волосы струились сквозь его пальцы, как великолепный, самый дорогой, невероятно мягкий шелк, и, несмотря на все превратности минувшей ночи, все еще пахли лавандой.
Тот же запах исходил и от тела.
Вне всякого сомнения, Мелора Дин с ранчо «Плакучая ива» принимала ванны с цветочным ароматом, раздраженно подумал он. Не вызывало сомнения и то, что в жизни она привыкла к хорошим вещам, к повышенному вниманию и ухаживаниям. А главное, поступать так, как ей вздумается. Она избалованна и упряма, это было видно невооруженным глазом.
Ну что ж, теперь ей придется привыкнуть к грубым вещам — по крайней мере на время.
Кэл мрачно взглянул в дерзкое лицо лежащей под ним девушки: ее кожа была влажной от пота, она смотрела на него со смешанным выражением ненависти, страха и, что совершенно неожиданно, жалости.
И хотя Мелора изо всех сил старалась держаться вызывающе, Кэл мог поспорить на все свои золотые монеты, которых у него, к его великому сожалению, было не много, что под маской дерзости скрывался страх. По крайней мере на этот раз девушка была напугана до смерти. Кэл чувствовал мягкость девичьего тела, все его изящные изгибы, и ее женская хрупкость и ранимость вдруг дошла до его сознания. Возможно, именно сейчас Мелора с ужасом ждала своей участи. Он распределил свой вес так, чтобы как можно меньше давить на нее и — что греха таить — чтобы избежать всевозрастающего чувства возбуждения, особенно если бы ей вдруг снова вздумалось затеять эту волнующую борьбу. Кэл все еще крепко держал ее за руки, распластав под тяжестью своего сильного тела. Он не собирался отпускать ее, пока не прояснит некоторые вещи.
— Я приказываю вам немедленно отпустить меня! — в отчаянии закричала Мелора.
Кэл покачал головой.
— Успокойтесь и выслушайте меня, Мелора, — сказал он, удивляя себя и девушку тем, что впервые назвал ее по имени. В этот момент подбежали Зик и Рей, тяжело дыша и обливаясь потом.
— Чем-нибудь помочь, Кэл? — проскрипел Зик, останавливаясь в нескольких шагах от распростертых на земле Мелоры и Кэла.
— Разве он похож на человека, которому нужна помощь? — с раздражением выпалил Рей и, стащив с головы шляпу, принялся обмахивать ею лицо. Пот струйками стекал по его небритому подбородку. — Когда это Кэлу нужна была помощь в общении с такой киской, как эта? Зик, ты чертовски глуп.
— Мисс Дин и я почти пришли к взаимопониманию, — хрипло сказал Кэл, не сводя глаз с Мелоры. — Вы оба возвращайтесь назад и соберите оставшиеся вещи. Сразу же отправимся в путь, как только мы вернемся.
— Н-не уходите, — слабо вскрикнула Мелора, поворачивая голову и умоляюще глядя на парней. — Он собирается избить меня. Пожалуйста, спасите…
Те топтались на месте, неуверенно глядя на Кэла.
— Я грозился отшлепать ее, — невозмутимо пояснил он. — Это было лишь предупреждение, а не намерение. Пока, — многозначительно добавил он, сердито глядя на Мелору.
Дружки кивнули и с пониманием ухмыльнулись друг другу.
— Конечно, мы слишком хорошо знаем тебя, чтобы поверить, что ты способен избить женщину, Кэл, — почтительно сказал Зик.
— И вы говорите это после того, как он только что грубо похитил одну из женщин! — возмутилась Мелора.
Рей покачал головой и с сожалением посмотрел на нее:
— Кэл — хороший человек, мисс. Должен вам заметить, что у него гораздо больше сострадания, чем у половины мужчин во всей округе, вместе взятых. Но берегись тот, кто встал ему поперек дороги! Мой вам совет, мисс: не становитесь у него на пути.
— Да, ведите себя потише, — с волнением добавил Зик. — Делайте, что вам говорят, и когда Кэл осуществит задуманный план, он вернет вас домой в целости и сохранности.
Кэл удовлетворенно посмотрел на приятелей.
— Ручаюсь, я не смог бы сказать лучше, ребята, — ухмыльнувшись, сказал он. — А теперь позвольте мне обсудить с леди несколько насущных вопросов, чтобы отправиться в путь еще до захода солнца.
Мелора с тревогой смотрела вслед Рею с Зиком, пока они не скрылись из вида. Снова она осталась в лесу наедине с этим Кэлом, не считая белки, грызущей орехи высоко на дереве.
— Вы готовы выслушать объяснение?
«Я готова плюнуть тебе в глаза», — подумала Мелора, сгорая от возмущения, но вовремя и с досадой вспомнила, что не всегда стоит проявлять свои истинные чувства, и поэтому лишь сдержанно кивнула в ответ.
— В таком случае вставайте и выслушайте меня, — кратко скомандовал Кэл.
Он встал, поднял с земли кольт и одним ловким движением сунул его в карман. Мелора немедленно села. Глаза ее горели от негодования.
Кэл заметил, как пальцы девушки нервно перебирали землю; он был почти уверен, что она бросит пригоршню ему в лицо. Или хотя бы попытается.
Но Мелора даже не пыталась. Она глубоко вздохнула, явно стараясь, умерить свой пыл.
— Позвольте мне объяснить вам некоторые вещи, прежде чем мы отправимся в путь. Это упростит наши отношения.
— Я слушаю. — Хотите верьте, хотите нет, но я совсем не хочу обидеть вас и причинить вам вред, Мелора. Равно как и мои друзья. Однако вы не сможете вернуться домой до тех пор, пока я сам не позволю вам сделать это.
— Ну и когда это произойдет?
— Когда мне удастся выполнить то, что я задумал. Возможно, через несколько недель.
— Через несколько недель? — воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Сегодня моя свадьба, невежественный болван!
— Вы ошибаетесь, мисс.
— Во всяком случае, должна была состояться!
— Ах, вот в чем дело, — тихо сказал он, привычно засовывая большие пальцы рук за ремень.
Мелора напряженно вгляделась в его лицо. Кэл выглядел очень довольным.
— Вы утверждаете, что не хотите обидеть меня, — побледнев, медленно произнесла Мелора, потрясенная догадкой. — Значит, вы затеяли это дело ради того, чтобы досадить Вайэту. Почему?
Кэл молча слушал, внимательно глядя на девушку. Но одно упоминание имени Вайэта вызвало у него ярость.
— Это вас не касается.
— Не касается? Да что вы, черт возьми, несете? — Мелора невольно произнесла фразу, которую любил повторять ее отец. — Вы увезли меня из дома, от моей маленькой сестры, расстроили мою свадьбу — и после всего утверждаете, что это меня не касается?
— Причины, по которым я сделал это, касаются только меня, — холодно возразил Кэл, сдвигая шляпу на затылок. — Единственная вещь, которую вам следует помнить, это то, что если вы не станете нам мешать и оставите свою глупую затею сбежать, то с вами все будет в порядке. Позвольте задать вам один вопрос?