Джил Грегори - Всегда ты

— Да, Мелора, но ты, помнится, думала, что любишь Уокера Хайса тоже.

— То было совсем другое. — Щеки Мелоры порозовели, и она так встряхнула головой, что покачнулся тугой узел волос. — Мне ведь тогда едва исполнилось пятнадцать. Это было презабавно. В то время мне очень льстило внимание юноши тремя годами старше.

— Что ты скажешь о Линке Боудене?

— Меня хватило всего лишь на две недели. Больше я не смогла выдержать этих ужасных песен о любви, которые он распевал под моим окном.

— А как же мистер Риверс?

— Он был нашим школьным учителем, Джинкс. К тому же на десять лет старше! Мне и в голову не приходило, что он придет свататься.

В глазах Джинкс запрыгали озорные огоньки.

— Должно быть, это доставляет много хлопот, когда буквально каждый мужчина в округе твердит, что ты самая красивая девушка, просит с ним потанцевать и старается, чтобы именно с ним ты пошла на благотворительный пикник, устроенный церковью, — с притворной скукой проговорила она так, что Мелора едва сдержала смех.

— С этим покончено. Теперь я буду замужней дамой, — произнесла девушка и неожиданно горячо сжала руку сестры своими крепкими тонкими пальцами. — Мы трое станем одной семьей.

Джинкс кивнула, но глубокая печаль, сквозившая в ее взгляде, потрясла Мелору.

— Тебя беспокоит что-то еще, дорогая?

— Мне бы хотелось, — прошептала Джинкс прерывающимся от волнения голосом, — чтобы папа был жив и сам отвел тебя к алтарю.

— Мне бы тоже этого хотелось, — глубоко вздохнув, ответила Мелора, пытаясь подавить горькое чувство утраты, от которого до сих пор ныло сердце.

Весть об убийстве отца настигла ее в бостонской школе. Всю дорогу до дома убитая горем Мелора пыталась сдержать слезы, которые непременно затопили бы ее, если бы она дала им волю. Она не в силах была представить, что никогда больше не увидит отца, не услышит его сильного радостного голоса, не поцелует его в шершавую, пахнущую шалфеем щеку, не принесет ему стакан виски, когда он допоздна засидится за бумагами. Смириться с этой утратой было выше ее сил.

«Но у меня есть еще Джинкс, — сказала себе Мелора, сидя в мягко освещенной комнате сестры и прислушиваясь к шелесту ночного ветерка, играющего занавесками. — Есть Эгги и Вайэт».

Эти мысли придали Мелоре сил, и она расправила плечи.

— Не волнуйся, дорогая, — мягко сказала она сестре, — я знаю, папа будет наблюдать за нами с небес. А мама, как всегда, будет рядом с ним.

Ей показалось, что эти слова немного успокоили Джинкс. Чуть позже, когда девочка была укрыта одеялом, а котята свернулись калачиками вокруг хозяйки, Мелора поднялась по широкой дубовой лестнице в свою комнату, оклеенную розовыми обоями, теша себя, надеждой, что Джинкс сохранит это умиротворенное состояние до того момента, когда все друзья соберутся вокруг них в день ее, Мелоры, свадьбы.

«Завтра вечером, завтра вечером я стану женой, завтра вечером» — крутилось у нее в голове, пока она принимала ванну.

Мурлыкая что-то себе под нос, девушка растерла себя полотенцем и, нырнув в тончайшую льняную сорочку, принялась расчесывать волосы. Покончив с этим, она покрутилась перед зеркалом, любуясь камеей, все еще украшавшей ее стройную шею, и с интересом разглядывая свою точеную фигуру, выгодно подчеркнутую коротенькой ночной сорочкой. В последний раз она ложилась спать в одиночестве. Совсем скоро они с Вайэтом станут заниматься любовью каждую ночь, просыпаться и засыпать друг у друга на плече, целоваться, касаться…

Поглощенная радужными мечтами, Мелора повернулась к стенному шкафу, где хранились ее шляпные коробки и замерла от ужаса: прямо перед ней стоял человек, которого она никогда не видела раньше. Словно привидение, он беззвучно проскользнул в ее комнату через открытое окно.

С ошеломляющей быстротой незнакомец крепко зажал ей рот и, грубо захватив ее сзади свободной рукой, яростно рванул назад. Мелора ощутила его неимоверную физическую силу. Девушка отчаянно боролась, стараясь освободиться от этого стального захвата. Смятение и ужас охватили ее, она попыталась вырваться, закричать. Однако железная рука, сдавившая рот, лишь крепче прижалась к ее губам, и крики были подавлены этим грубым натиском. Страх обрушился на Ме-лору, как ураганный ветер. Она изо всех сил старалась извернуться и хотя бы взглянуть на человека, крепко державшего ее, вырваться из его стальных объятий, пнуть или ударить, но все усилия были тщетны.

«Кто это?» — лихорадочно думала она.

Кто мог проникнуть в ее комнату и так безжалостно обойтись с ней? Раслер? Один из тех, кто убил ее отца?

Наконец Мелоре пришла в голову блестящая мысль. Надо как-то изловчиться и добраться до саквояжа, куда она поверх одежды и прочих дорожных принадлежностей положила маленький пистолет.

Девушка яростно ударила незнакомца локтем, стараясь попасть по ребрам.

Он вздрогнул, тихо чертыхнулся, но ничуть не ослабил захвата, стальные пальцы лишь крепче впились в тело Мелоры.

«Пни, укуси, ударь», — мысленно приказывала себе девушка, но незнакомец был слишком силен и не давал ни малейшей возможности пошевелиться. Все, что ей оставалось, — издавать сдавленные яростные звуки.

Мужчина бросил Мелору лицом на постель и начал связывать руки.

Страх с новой силой завладел сознанием. Она задыхалась, ничего не видела и не могла пошевелиться. Ее охватила паника.

Незнакомец завязал ей глаза, воткнул в рот кляп и снова рывком поднял на ноги. Мелора жадно втянула ноздрями воздух. До этого момента она неистово боролась, но теперь ноги так дрожали, что она едва могла стоять.

Оказавшись в темноте, Мелора вдруг осознала, что в комнате есть кто-то еще. Она различила шаркающие звуки и шепот.

«Сколько же с ним человек?» — подумала девушка, замирая от страха.

Вдруг прямо над ухом она услышала тихий спокойный голос:

— Ни звука. Мы ведь не хотим потревожить вашего отца или сестру, не так ли? Это может вредно сказаться на их здоровье.

Он грубо оттащил ее в сторону. Десять, пятнадцать, двадцать шагов. Споткнувшись, Мелора ударилась пальцем ноги обо что-то твердое и невольно издала сдавленный звук. Незнакомец тут же напрягся, как струна, а затем, подхватив ее на руки, стал быстро спускаться по лестнице. Сердце Мелоры ушло в пятки, когда она догадалась, что они миновали гостиную и вышли во двор.

Девушка лихорадочно пыталась понять, кто ее окружает, но ужас сковал разум, едва она ощутила себя в дамском седле. Похититель вскочил на лошадь следом за ней, вновь заключив ее в свои стальные объятия. Она почувствовала давление крепкого мускулистого тела и невольно содрогнулась, когда грубая шкура лошади коснулась ее босых ног.

«Просто невероятно. Ведь завтра я выхожу замуж», — в ужасе думала Мелора, в то время как лошадь рысью уносила ее все дальше и дальше. Вскоре она перешла на галоп. По топоту копыт девушка смогла понять, что следом за ними скачут еще две лошади.

Резкий ночной ветер насквозь продувал тонкую сорочку, пробирая до костей и развевая волосы. Плотная повязка нестерпимо давила на глаза. Ей хотелось выплюнуть мерзкий кляп, но она не могла пошевелить и пальцем — они онемели от тугой веревки.

Дрожа всем телом, девушка еле сдерживала слезы от страха и безысходности. Лошадь тем временем все ускоряла ход.

Покрепче обхватив Мелору за талию, незнакомец заговорил с ней снова:

— Откиньтесь назад и наслаждайтесь прогулкой, мисс Дин. Мы проедем еще немало миль, прежде чем сделаем первую остановку.

Несколько часов всадники бешено гнали лошадей в ночи, невзирая на колючий ледяной ветер. К тому времени, как лошадь под Мелорой постепенно перешла на медленную рысь и наконец остановилась, девушка совершенно продрогла и выбилась из сил. Человек, сидящий позади, немного укрывал ее от ветра, но тепло его тела, его сила и энергия не давали Мелоре желаемого уюта и душевного покоя, потому что исходили от врага. Врага, который Бог знает на что еще был способен.

Она дрожала от холода и страха как осиновый лист. Мысли с неимоверной скоростью, громоздясь одна на другую, закружились у нее в голове, когда незнакомец спешился и без всякого предупреждения стащил ее с лошади.

Мелора едва не упала — ноги, точно ватные, подкосились под весом собственного тела, но чьи-то сильные руки поддержали ее.

— Успокойтесь, мисс Дин, — вновь послышался спокойный грудной голос.

Мелора сжала пальцы, ей нестерпимо захотелось увидеть лицо этого человека. С каким удовольствием она влепила бы ему пощечину! До сих пор она все еще не знала, чего от нее хотят. Ее пугала эта неизвестность, но тем не менее ярость время от времени брала верх над страхом. Мелора дала себе слово, что не станет кричать, молить о пощаде и ни за что не выкажет страха, от которого темнело в глазах, а во рту появлялся резкий металлический привкус. Что бы ни замышляли эти негодяи, она никак не обнаружит своей слабости. Никак!