КАА - Всего лишь сделка

— Конечно.

Кира налила ему почти черную жидкость в тонкую фарфоровую чашку. Чашка утонула в его руках, хрупкий фарфор выглядел в его руках чужеродным предметом, ему бы больше подошла большая толстостенная чашка с какой-нибудь идиотской надписью или смешной картинкой.

— Вот ключи, вы может остаться.

— Через полчаса уйду.

— Как хотите, мне пора.

Он смотрел, как она натянула сапоги и пальто. Саврасов снял с полки длинный толстый шарф и закутал ее в него, ещё не хватало, чтобы простыла, на улице не май месяц, а потом притянул к себе и поцеловал.

Противный звук проник в мозг, а Кира все не могла понять, откуда он идет, что он значит, и почему она должна, сейчас оторваться от Саврасова. Это домофон, водитель, заказчик, встреча… Она с силой оттолкнула Константина. Взяла трубку и услышала знакомый голос.

— Макс, я спускаюсь.

Она взяла сумку, открыла дверь и шагнула за порог, но потом обернулась и улыбнулась ему, немного смущенной улыбкой.

— Зря вы меня поцеловали.

— Почему?

— Я забыла подготовленную для заказчика речь.

— Поцелую второй раз и память вернется.

— Боюсь, что после второго поцелуя, я забуду, зачем я еду на встречу.

Она бежала по ступеням, а он слушал, как ее каблуки стучат по плитам.

Встреча прошла быстро и без проблем, Холодкова вернулась в квартиру, но он уже уехал. Остался только запах одеколона, который витал повсюду. Кира распахнула настежь окна, и холодный воздух заполнил пространство квартиры. Она стянула с себя надоевший за утро костюм, темно-зеленый не был ее любимым цветом, но его обожал заказчик. Кира надела любимое темно-вишневое платье из тонкой шерсти, классический крой, ничего лишнего, дополнила его золотистым поясом и брошью. Пришлось немного ярче накраситься, чтобы лицо не терялось на фоне платья. К работе готова.

Саврасов смотрел, как Кира заботливо поправляет галстук Ильина, как ободряюще ему улыбается, и бесился. «Ещё только сопли ему утереть и воспитательница детского сада. Неужели она не понимает, что это не для нее? И они вцепились в нее, как черт в грешную душу, не понимаю, что ли что затягивают ее в рутину. А она ещё улыбается, бежать она от них должна, бежать. Ничего я ей помогу». Саврасов вернулся в свой кабинет и стал ждать, когда к нему проводят гостей. Дверь открылась люди вошли, а Саврасов делал вид, что занят, потом повернулся к вошедшим, удивленно приподнял бровь и посмотрел на часы.

— Простите, я забыл о времени.

— Добрый день, Константин Михайлович. Это Виталий Григорьевич Ильин, Самсоном Ивановичем вы уже знакомы.

Кира не стала делать вид, что впервые видит Саврасова, и ему это понравилось, Самин успел справиться с удивлением, прежде чем оно стало достоянием общественности.

— Добрый день, Кира Алексеевна, добрый день, господа. Чтобы не тратить время на пустые разговоры, пройдемте, я покажу вам коллекцию.

Саврасов провел их в просторное помещение без окон, где ещё в ящиках для перевозки лежали картины и фарфор. Глаза Ильина засверкали, и он пропал в живописи, рассматривал одно плотно за другим и для него время и пространство исчезли, но для остальных они остались. Кира вертела в руках фарфоровую статуэтку танцовщицы.

— Странный состав коллекции. Здесь нет определенной темы или эпохи, здесь и портреты и натюрморты, есть и семнадцатый век, и начало двадцатого.

— Хозяин коллекции говорил, что он коллекционирует только то, что ему нравится и что хочет его душа. А вот наследники поспешили от нее избавиться.

— Константин Михайлович, вы были знакомы с бывшим владельцем?

— Да, знаком, Кира Алексеевна, он преподавал у меня в институте. Последние годы он был немного не в себе, что было на руку его родственникам, его завещание всего этого музею было оспорено.

— Что вы собираетесь делать с ней дальше?

— Что-то оставлю себе, что-то подарю, но сначала ее надо привести в порядок.

— Для этого вы нас и пригласили. Вы же собирались делать каталог?

— Да, хочу узнать историю каждой вещи. Самсон Иванович, сказал, что это возможно.

— Возможно, Константин Михайлович, но может занять много времени.

— Время у нас есть.

— Кира?

— Да, Виталий Григорьевич.

— Смотрите, совершенно бесподобная картина Левитана.

Кира подошла к шефу и стала рассматривать полотно, осень на ней была действительно прекрасна, величественна и немного печальна.

— Как будет обеспечена безопасность?

— У нас есть охраняемое помещение, картины, требующие немедленной реставрации, мы заберем сразу, остальные постепенно.

— Самсон Иванович, когда я смогу узнать цену?

— В течение недели.

— Не возражаете, если я сфотографирую коллекцию, нужно же нашим мастерам видеть, с чем они будут работать?

— Пожалуйста.

Холодкова достал фотоаппарат, и стала методично и привычно фотографировать каждую «единицу хранения». Саврасов разговаривал с Саминым, а сам всё время наблюдал за Холодковой, вот она нагнулась, чтобы достать очередную картину, вот она чихнула от обилия пыли в экспонате, вот она с удивлением обнаружила, что карта памяти заполнена.

«Все же эта статуэтка танцовщицы изящна, такая тонкая работа, если будет нормальное освещение, то она будет словно прозрачная, настолько тонкий фарфор. Саврасов ещё и сентиментален в некоторой степени, а родственники идиоты, продавая эти вещи по одной, получили бы намного больше, хотя с упертостью Константина коллекция все равно оказалась у него, только за большие деньги. Все на сегодня хватит, информации достаточно, да и пора честь знать».

Кира подошла к Ильину и вернула его из забытья в реальность.

— Коллекция замечательная, есть очень интересные экспонаты. Вам повезло, Константин Михайлович.

Ильин суетливо расхаживал по помещению, ему уже здесь было тесно.

— Спасибо. Я отнял у вас много времени, предлагаю компенсацию в виде обеда.

— У меня с Виталием Григорьевичем ещё встреча, а вот Кирочка могла бы составить вам компанию.

А Кира всё смотрела на эту статуэтку. Уж очень она ей кого-то напоминала.

— Кира Алексеевна вы согласны?

— Да.

«Так и на что я согласилась? Что-то со мной последнее время странное происходит, сосредоточиться не могу».

Они вышли из хранилища, Ильин и Саврасов впереди, Самин и Холодкова немного отстали от них.

— Иваныч, на что я согласилась? Я ж все прослушала, так увлеклась рассматриванием.

— На обед. Что ж ты не сказала, что с ним знакома.

— Знакома, это громко сказано, так виделись пару раз.

— Ты с ним осторожней, он на тебя виды имеет.

— А может я на него, он мужчина видный, а мне замуж давно пора.

— Все ты шутишь, будь осторожней.

— Иваныч, обещаю быть начеку.

— Горе ты мое.

— Ещё луковое добавьте. Вот ключи от машины, доверенность в бардачке.

— А сама как?

— Меня отвезут и привезут, или такси вызову. Вы же не можете сейчас пойти пешком до метро, нужно марку держать, на машине приехали, на машине уехали.

— Говорил же офисную надо брать.

— Моя круче.

Саврасов и Ильин уже ждали их около двери. Константин смотрел, как гости уезжают на Кириной машине, и это обстоятельство его ещё больше разозлило.

— Удивлен вашим согласием.

— Честно говоря, я прослушала.

— То есть обедать со мной у вас особого желания нет?

— Почему же, обед дело хорошее, только это уже скорей ранний ужин.

Саврасов открыл перед ней дверь автомобиля, помог сесть и сел сам. Ехали они минут тридцать, дорога был свободной, Константин молчал, Кира не стала его трогать.

«Не понятно чего он злится? Если его так раздражают мое руководство, мог бы и не заставлять себя с ними общаться. Или это он на меня злится, но я вроде бы ещё ничего пакостного сделать не успела».

— Отдельный кабинет или зал?

— Зал.

— Боитесь меня?

— Нет, но всё же зал.

— Ладно.

Их проводили к столику. Кира изучала меню, хотелось всего и сразу, то есть ничего конкретно, а выбор все же нужно сделать. Саврасов за ней внимательно наблюдал и не он один. Кира закрылась меню.

— Что, слишком трудные названия?