«Что ж, утро началось с почти хороших новостей».
Евсеев повесился в камере, сам или его повесили, не имело значение, теперь одной проблемой меньше. Замечательный подарок к помолвке. Завтра вечером будет очередное представление, а дальше начнется работа, простая и сложная одновременно.
— Ты больше можешь не прятаться.
— С чего ты взял, что я прячусь, Саврасов?
— Я тебя хорошо знаю.
— Да? И по твоим расчетам после смерти Евсеева я должна сразу пасть в твои объятия.
— Хотелось бы.
— Не будет. Смерть Евсеева ничего не меняет.
— Тебе некого больше бояться, и защита Тигра тебе больше не нужна!
— С чего ты взял, что я кого-то боюсь? Я с тем, кто может дать мне больше власти, денег, возможностей. Ты сам хотел, чтоб я вернулась на ту дорогу, с которой свернула. Можешь радоваться, тебе это удалось.
— Кира, ты не можешь говорить это все серьезно.
— Могу. Это все что ты хотел сказать? Тогда вернемся к инвестиционному проекту, формы отчетов утвердили, мне нужнее актуализированный бюджет и график, на следующей неделе смотрим площадку. Объекты генподрчдчиков тоже надо посмотреть.
— А завтра?
— Завтра у меня помолвка, ты тоже приглашен. Но могу утром потратить пару часов на концепцию.
— Не надо, помолвка такое важное событие, ты должна прекрасна.
— Я и так прекрасна. Если больше обсуждать нечего, то до завтра.
— Есть что, Флоренция. Кира, скоро май.
— И?
— Мы, вместе и твои любимые мертвые итальянцы. Билеты, гостиница, целый день капелла Медичи только для нас, для остальных будет закрыта.
— Тибор, — хозяин все же решил навестить свои владения.
— Дорогая, какие-то проблемы?
— Нет никаких проблем.
— Все уже ушли. А вы остались.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Всегда есть мелочи, что надо осудить, чтоб потом они не стали проблемой. Константин Михайлович советует посетить Флоренцию в мае.
— Ты любишь Италию? У нас были планы на Америку на это время.
— Помню, многомесячные планы, Тибор. Не до Италии. Но может включу ее в свадебное путешествие. Еще есть что обсудить, Константин?
— Нечего больше обсуждать. До помолвки. Хорошего дня.
После часа поздравлений, Саврасов ушел, если в ресторане он считал все это фарсом, в офисе надеялся, что она вспомнит их в отпуске, то сейчас у него не было больше отговорок, сейчас ей ничего не угрожало, она просто сделала свой выбор. Не в его пользу.
После каждой встречи с ней он напивался, потом звонил ей, телефон фиксировал все его выходки, чаще всего она не отвечала, иногда брала трубку, но что говорила, он не помнил. Одна анестезия не помогла, настала очередь другой, женщины сменяли друг друга, не оставляя след в его жизни. Сам виноват, она всегда говорила, что он просто сторона по контракту, когда все закончится, она с легкостью его выкинет, что и сделала. Это он надеялся на другое.
Сегодня очередная встреча по проекту, сегодня он опять напьется, опять будет звонить. Скоро май. И он все равно будет рядом, насколько это возможно.
Кира влетела в переговорную.
— Приношу свои извинения за опоздание, самолет задержали. Так, отчеты я уже видела комментарии, отправила. О, забыла. Представляю Вам нового руководителя проекта, Крепа Виктора Евгеньевича, теперь от нас проект будет курировать он. Я, к сожалению, на несколько месяцев уезжаю.
— В путешествие?
— Почти. Давайте вернемся к нашим баранам. Проблемы с электричеством решены, можно получать нужные нам ТУ. Сейчас быстро пробежимся по моим хотелкам, и распрощаемся, вечер пятницы, все уже хотят домой. Так. Вот, файл. Мы перенесли вертолетную площадку на крышу дата-центра, это будет эффектней. На следующей неделе будет подписан договор долгосрочной аренды земли, и мы устроим там парк, европейского образца. Это самый крупный объект в городе, мы сделаем из него центр, где люди могут не только работать, но и отдыхать. Да, и на этажах, тоже надо предусмотреть тоже небольшие зоны для релаксации.
— Это лишние затраты, — вставил финансист со стороны Косты.
— Они окупаются. Я могу сама лично оплатить эти расходы. Так, я сейчас все разошлю информацию, через неделю ее обсудите, правда уже без меня. Все свободны. Можете идти, а с Константином Михайловичем у нас еще есть о чем поговорить.
Кира подошла к панели, нажала, и скрытый бар отрылся почти бесшумно. Холодкова взяла бутылку виски и бокал. Села напротив Саврасова, налила янтарную жидкость в бокал и пододвинула его Косте.
— Пей. Сколько тебе времени надо дойти до того состояния в котором ты мне звонишь? Три часа хватит?
— Ты это к чему?
— Через пять часов улетаю, у тебя очень долго не будет возможности высказать мне все, что думаешь, мой телефон будет отключен несколько месяцев. Давай, пей. Время идет. Такой шанс, Саврасов. Бутылки хватит или вторую достать?
«Кажется, он сломал доводчик».
Холодковой уже казалось, что на ее лице навечно задеревенела вежливая улыбка. Она уже ненавидела Соединенные штаты, ей надоели все эти музеи, все эти знатоки, ее бесила уверенность некоторых, что произведения искусства, купленные богатыми американцами, являются частью «великой культуры штатов». Кира уже порядком устала от дорог, переездов. Холодкова выяснила все что хотела, попутно сделал все, что просил Тибор. Находясь недалеко от сестры, она так и не увидела ее, она так и не увидела племянника. Через несколько дней она возвращалась в Москву. Количество людей в списке сократилось, еще три человека и все.
— Привет, Тибор, соскучился?
— Конечно, как можно не тосковать по своей невесте.
— Очень даже просто. Держи. Зам раз, зам два, зам три, партнер раз, партнер два, и далее по списку, вся интересующая тебя информация.
Холодкова выкладывала папки одну за одной, вся информация о детях, любовницах, любовниках, друзьях, врагах и пр. Свои болевые точки все пытаются спрятать подальше от родной земли, словно заграницей при необходимости до них не доберутся.
— В курсе, что твой благоверный разбился.
— В курсе, пить надо меньше.
— Он не пьет, почудил малость и угомонился. Да и не он в аварии виноват. Что делать собираешься?
— Мне надо во Францию на пару недель, загар обновить и одежды прикупить.
— Помощь нужна?
— Неа. С этим я и сама справлюсь.
— Иногда мне хочется взломать твой кабинет и узнать, что ты там планируешь
— Захват мира я там планирую, милый. Что же еще. Сегодня схожу на совещание, узнаю, что там нового по проекту, как мой парк реализуется.
— Не реализуется.
— То есть?
— Я отменил. Там можно бизнес-центр воткнуть.
— Ты себе его в задницу воткнешь. Я землю, когда добывала, мы о другом договаривались!
— Не рентабельно.
— Значит, я сделаю все, чтоб ты эту землю даже во сне не увидел.
— Вот, она — Кира Алексеевна, а то загарчик, платьешки. Ты хоть мне не ври. Вот тебе контакты людей, они все, что тебе нужно, сделают.
— У меня есть к кому обратиться. Спасибо. Ты лучше придумай, чем меня занять после Франции.
— Не беспокойся, придумаю.
Кира влетела в переговорную, привычно плюхнулась в кресло, беззаботно перекидывалась фразами с окружающими и сорвала совещание. Должен был быть ор, в итоге все забыли из-за чего собирались спорить. Все обсуждали парк, делать который еще и не начинали, да и не думали даже начинать.
Холодкова также стремительно исчезла, и Саврасов обрадовался, что она не успела увидеть его хромающим, жалость ему была не нужна.
После солнца Ниццы слякотная Москва угнетала. Кира отправила водителя с вещами домой, а сама устроилась в уютной кофейне, минуты одиночества нарушил звонок.
— Привет, Марк.
— Кира, тебе Ольга не звонила?
— Нет. Что случилось?
— Она исчезла.
— Что значит исчезла?
— Утром была, и сейчас ее нигде нет. Телефон не отвечает.
— Может она в салоне?
— Какой салон, мы должны были пойти к Урихам.
— Так, успокойся. Ничего с ней случиться не могло. Перезвоню позже.
— Буду ждать.
Кира сорвалась с места, на ходу набирая номер Тибра.
— Ты слежку с моей семьи снял?