КАА - Всего лишь сделка

— Нет, все тип-топ.

— Оно и видно, это уже пятая порция мороженого.

— И что? Люблю мороженое.

— Но не в таком количестве, не хочешь не говори.

— Не хочу. Васса у нас все к выставке готово?

— Все и давно, и для этого мы здесь собрались? Мирослава как ты ее столько лет выносишь?

— Да временами она невыносима, вот когда она карьеру делала, тогда было сложно, а сейчас она нормальная.

— Ой, а вы такие белые и пушистые, ну прям ангелы спустились, и что вы ко мне сегодня прикопались. Все нормально.

— Ну, тебе видней, только уже десятая песня, а ты все сидишь.

— Мира, а сама что сидишь? Тот, кому ты глазки полвечера строишь, уже скоро домой пойдет.

— Значит, тебе поддержка не нужна и я могу устраивать личную жизнь?

— Да, Мирочка.

— Я пошла.

— Да иди ты уже.

Мира пошла к бару, а тот мужчинка, которому она строила глазки, тут же сорвался со стула и полетел за ней.

— Васса со мной все хорошо, ничего такого, с чем бы я не справилась.

— Тема закрыта. Как Ольга Ивановна?

— Замечательно. Меня тут в очередной раз петь заставили.

— И что?

— Спела им «Салонный романс» Трофима, потом с мамой и Марком до утра смеялись, вспоминая лица гостей, полные сочувствия несчастным влюбленным. А Лебедеву давно видела?

— Не так давно встречались, у нее новый шеф, воюют.

— Настя? Она же непробиваемая, всегда спокойна со своей папироской.

— Ты у нас тоже не пробиваемая, а иногда как взглянешь, так под стол спрятаться хочется.

— У тебя Вассочка училась, да и лексикон свой пополнила, общаясь с тобой.

— Плохо мы друг на друга влияем, и как только Мира с нами ещё общается.

— Сама удивляюсь. Танцевать идем.

— Да.

— Не всё так плохо, ноги в этот раз вы мне не отдавили. Прогресс налицо, вы стали двигаться.

— Я выполнил все ваши требования?

— Можно сказать, что практически все, хотя танцевать могли бы и получше. Свободное время у меня будет только в феврале, январь уже весь расписан, сначала поеду к сестре, потом к матери, как только праздники заканчиваются, конференция в Италии, а потом выставка по России.

— Издеваетесь?

— Нет, Константин Михайлович, нет. Мы же сразу оговорили, что в свободное время и ради вас свои планы я менять не собираюсь. А у вас будет время потренироваться в танце.

— Я пришлю вам свое расписание на февраль.

— Уже два часа ночи! Быстро время пролетело, мне уже пора. Прием был замечательным. Так и быть эти часы я не буду принимать в расчет.

— Вас отвезут.

— Я на машине. Сами же мне её отремонтировали и забыли.

— У меня для вас есть подарок.

— Константин Михайлович, я тронута до глубины души вашей заботой, но это лишнее.

— Сделайте мне приятное и примите его.

— Надеюсь это не часы.

— Нет. Только подарок в кабинете, руки обещаю не распускать.

Кира последовала с ним в кабинет.

«Муха сама идет к пауку. Даже подарок заготовил. Он за все наши встречи потратил на меня денег больше чем все мои мужчины вместе взятые, сейчас загоржусь этим фактом, нос задеру и даже с ним разговаривать не стану, такой заносчивой буду. Хотя разговоры нашей сделкой не особо предусматривались».

Кира смотрела на протянутую коробочку.

— Мне ее принудительно вам в руки всовывать?

— Простите, о своем задумалась, так что там?

— Откройте и узнаете.

Кира не хотела принимать подарок, но раз уж пришла, нужно идти до конца. Она открыла коробочку.

— А что в моих налоговых декларациях написано, что я их собираю?

— Я же говорил, что знаю о вас все.

— Вы меня пугаете.

Кира осторожно распахнула старинный веер из слоновой кости, тонкая резьбы была изящной, и казалось, что веер воздушен, как старинное кружево. Такого в ее коллекции не было.

— Я не могу его принять.

— А придется или я его просто сломаю.

— Сломаете? Вы псих. Это же произведение искусства, сейчас так не сделают.

— Тогда принимайте и не ломайтесь как девица на выданье.

«И что теперь? Подарить мой подарок — издевку, набор компакт-дисков с танго и вальсами и DVD-диски с финалами мировых первенств по бальным танцам?» Кира хотела его случайно «забыть» при уходе, но видно не судьба.

— Боюсь, что мой подарок неравноценен.

— Главное внимание. Давайте, давайте, мой подарок.

«Мужчины всё же дети». Саврасов сейчас напоминал сорванца, глаза горели, а пальцы нетерпеливо уничтожали цветную упаковку, сначала было удивление, а потом дикий хохот.

— Да вы язва, Кира Алексеевна.

— А то. Я же сказала неравнозначный.

— Можете уровнять, всего лишь один поцелуй. Это не так много.

— Не берите меня на слабо, не пройдет.

— А как пройдет?

— Минус четыре часа потраченные на вас сегодня.

— Согласен.

«Ну что будет от одного поцелуя…»

«Ну что будет от одного поцелуя… Идиотка, несдержанная идиотка, сколько лет тебя учили держать все под контролем, и на тебе. Дура. Если бы не стукнулась о кресло, отступая к стене, то сейчас бы была не в своей машине, а в его постели. Вот, черт, уж такого я от себя не ожидала, не девочка уже, гормоны не должны взбрыкивать. А тут понеслась душа в рай. Хотя целуется он замечательно, особенно на фоне его умения танцевать. И руки ласкать умеют. И что теперь? Выполнять любой его каприз? Или ты забыла, что он просто тебя купил? Ты товар, Кира, так хоть нервы ему попорть, пусть подстраивается он, а не ты. Ладно, завтра новый день, завтра и подумаю обо всем этом».

А утром ее почта полнилась письмом от Саврасова, подробный отчет о его планах на февраль. Кира открыла свой органайзер.

«Так четыре дня можно выделить за месяц, девяносто шесть часов, то где-то месяцев на пять все это растянется. Может ему надоест, и он от меня отстанет». Кира отправила ответное послание с указанием дат.

— Васса, все прошло просто замечательно.

— Еще бы не прошло, столько сил на подготовку угробили.

Они уже второй час сидели в маленьком баре в центре и обсуждали проведенный вояж по городам России. К их удивлению никаких неприятностей не случилось, так мелочи, все прошло на высоком уровне, даже все иностранные гости, созванные на мероприятие, приехали. И вот сейчас после двух недель беготни, наступил покой, можно было расслабиться и поговорить обо всем в прошедшем времени.

Вот к ним подсели пара мужчин, не спрашивая позволения, но через десять минут также самостоятельно и отсели, девушки не обратили на них должного внимания и говорили о своем, малопонятном для окружающих.

— Кира, вот упустили свое счастье, что ж мы такие недоделанные?

— Когда нужны были, никого рядом не оказалось, и мы стали сильными, самодостаточными и самостоятельными и теперь мы думаем, а нужны ли они нам? И чаще всего ответ — нет.

— Это неправильно.

— Неправильно, но мы с собой уже ничего поделать не можем. Хотя у тебя всегда есть Миша.

— Кира, ты-то уж глупости не говори.

— Он же на каждом углу трубит о своей неземной любви к тебе, трубадур несчастный.

— Ты и сама прекрасно знаешь, что это не так. Единственное, что он любит, впрочем, как и мы, свою работу, а этой «великой» любовью, он просто прикрывается от отношений, «прости, дорогая, но я тебя предупреждал, что сердце мое занято, прости, прощай». Удобно.

— Знаешь, Васса, я тут в такую ситуацию влипла…

— Вы где?

— Что значит где? Я не обязана перед вами отчитываться.

— Неудачно выразился. Вы уже два дня как в Москве, могли бы уделить мне пару часиков?

— Я сейчас еду на тренировку, и менять планы не собираюсь.

— Хорошо. Мне можно с вами?

— Если хотите, заодно и пару движений выучите. Запоминайте адрес.

Кира уже переоделась и поджидала Саврасова в холле. Ее тренер немного удивился, когда она сказала, что будет присутствовать еще и партнер, за двенадцать лет занятий здесь, она всегда была одна, не считая подруг. Кира занималась поздно вечером, другого времени для занятий у нее не было, с девяти до одиннадцати вечера, это был ее отдых, занимаясь танцами, она не думала о работе, о проблемах. А потом стоило только добраться до постели, и крепкий сон без сновидений обеспечен. Саврасов появился такой уверенный в себе, в дорогущем костюме с охраной за спиной, но ничего Кира ему спесь собьет. Холодкова демонстративно включила таймер на телефоне…