— Алина? Все нормально? — раздалось по ту сторону двери. Я зло глянула на неё. Лучше не придумаешь.
— Ага, — тем не менее, невозмутимо отозвалась я, выключив воду. Не говорить же ему, что я совершенно не разбираюсь в инновациях.
— Если что, зови, — фыркнул Кирилл, и, кажется, ушел.
— Обязательно, — тихо буркнула, и вновь повернулась к крану. Возможно, он был прав, когда не верил, что часа на сборы мне хватит. С такими темпами-то…
Ну, как включать воду, я уже поняла. Осталось понять, как регулировать.
Повернула в сторону. Ничего.
Так-с, надо же включить.
Осторожно дернула на себя. И тут же отскочила от горячей воды.
— У-у, — обиженно протянула я. Так нечестно.
— Может, помощь нужна? — насмешливый голос Сомарова заставил меня с подозрением покоситься на дверь. Уходил ли он вообще?
— Справлюсь, — фыркнула.
Ну, теперь понятно, как эта штуковина работает.
Осторожно покрутила кран, пока не почувствовала теплую воду. Ну, наконец-то.
Облегченно вздохнула, и наконец-то принялась принимать душ. Помыла голову его шампунем. Не ходить же с грязными волосами…
Когда уже вытерлась, поняла, что, вероятно, так с мокрыми и пойду. Вряд ли у него где-то завалялся фен.
Со скептицизмом посмотрев на зубную щетку, пришла к выводу, что ничего страшного со мной не произойдет, если я один день не почищу зубы. Вернусь в общагу, да и буду жить спокойно.
Решив, что можно уже выходить, задумалась, в чем. Полотенце — это, конечно, хорошо, но как бы оно прикрывает еще меньше, чем рубашка Сомарова. На том и сойдемся.
Надев черную ткань, я открыла дверь, и с опаской выглянула наружу. Кирилла видно не было.
Осторожно вышла, огляделась. И куда мне?
Судя по запаху кофе, мне направо. Туда и пошла на цыпочках. И застыла на пороге. Сомаров встретил меня внимательным взглядом, сидя за столом и потягивая напиток. Оглядел меня с головы до ног, заставив меня почувствовать себя крайне неуютно и виновато, и слегка улыбнулся.
— Садись, — кивнул на стул напротив него. Я неуверенно подошла и присела, боясь поднять взгляд. — А тебе идет, — неожиданно рассмеялся Кирилл. Я искоса посмотрела на него. — Угощайся, — и с улыбкой протянул мне чашку.
Такой хороший. Такой настоящий. Даже руки зачесались, так захотелось его обнять.
Стремясь скрыть свои эмоции, я обхватила ладонями чашку, и поднесла её к своим губам. Отпила. Прикрыла глаза. Вкусно, блин. Это уже явно не растворимый кофе, злоупотребляемый мною.
— Нравится? — спросил он, и я снова посмотрела на него. Он все еще улыбался.
— Нравится, — кивнула, и тоже улыбнулась. Правда, слегка фальшиво. Хотелось плакать от появившейся боли в груди. Потому что он такой… нужный и любимый, но не мой.
— Но? — Кирилл приподнял брови. Почему он стал таким проницательным? Мне это не на пользу.
— Нет но, кофе очень вкусное, — усмехнулась, и отвела взгляд. Эта кухня была мечтой моей мамы. Немного резковато и грубовато, но от этого не менее красиво и изыскано. Просторно, ничего лишнего. И все необходимое для готовки.
— Ты чего-то не договариваешь, — констатировал Сомаров.
— А для чего такая кухня? — проигнорировав его слова, спросила. — Разве ты умеешь готовить?
— Солдатов пока не жаловался, — усмехнулся Кирилл. Я внимательно посмотрела на него. — Что? — он приподнял брови. — Больше я никого не кормил, — пожал плечами. — Хотя, кормил — это громко сказано, — и он вновь над чем-то рассмеялся. — А кухня так, на всякий случай.
— И пыль, конечно же, ты не протираешь… — проговорила я, прикусив губу, и проведя пальцем по столешнице, собрав на нем пыль.
— Это не входит в список моих забот, — согласился Сомаров.
— Слишком чисто для человека, живущего здесь ни один год, и не протирающего пыль, — резюмировала, с вызовом посмотрев на него.
— Пей кофе, Алина, — усмехнулся тот, вставая. — Через двадцать минут выходим.
— Куда? — нахмурилась я.
— В университет. Мне на первую пару, — невозмутимо пожал он плечами, и, поставив чашку в раковину, отправился на выход. Я подскочила следом.
— А мне на вторую. И с каких пор ты ходишь на пары? — и всплеснула руками от возмущения.
— А я и ходил, просто не всегда, — улыбнулся Кирилл. — А сегодня мне надо на первую пару, иначе Солдатов врежет мне за все и сразу.
— При чем тут Леша? — хмуро поинтересовалась я, сложив руки на груди, и на цыпочках идя прямо за ним.
— Он, — Сомаров резко остановился и развернулся, и от неожиданности я врезалась в него, да еще и получила локтем в лоб, отчего ойкнула. — Извини, — он виновато улыбнулся, обняв меня за талию. Второй рукой отнял мою ладонь от лица, которой я потирала ушибленное место. — Больно?
— Нормально, — буркнула и посмотрела на него. — Так что там Леша?
— Он врежет мне в ближайшее время, — усмехнулся Кирилл, посерьезнев.
— Почему? — что у них там за непонятные традиции — бить друг друга?!
— Ну, он же твой ярый защитник, — ехидно протянул парень в ответ. — А я же тебя к себе привез, — и притянул меня ближе к себе, на этот раз обе руки поместив на мою талию.
— Я скажу ему, что ничего страшного не произошло, — утвердительно кивнула я. На самом-то деле, произошло, но мне не хотелось, чтобы Леша бил Сомарова. Тем более, что последний мне в последнее время совсем небезразличен. И если с ним что-то случится, мне от этого легче точно не станет.
— Глупая, — усмехнулся Кирилл, и неожиданно снова собрал мои волосы в кулак, и притянул голову к своей груди. Я лишь попробовала в протестующем жесте выставить руки вперед, но не получилось. — Я расскажу все, как было, — проговорил он мне в макушку, и, кажется, поцеловал.
— Не думала, что ты такой сплетник, — фыркнула я, и, сдавшись, обняла его в ответ.
— Ни… — резко начал Сомаров, но сам себя остановил. — Да ладно, — вздохнул. Я промолчала. Да и не знала, что говорить. Он точно собирался сказать что-то нехорошее. Но по каким-то неизвестным мне причинам передумал. — Собирайся. И переоденься в свою одежду. Мне, конечно, нравится, как ты выглядишь, но пусть я буду единственным, кто тебя такой видит, — ехидно проговорил он.
Его слова вызвали во мне лишь раздражение. Интересно, когда он наиграется, мне что, тоже нельзя будет ни перед кем ходить в таком виде?! Я, между прочим, все же хочу лет через десять выйти замуж. И неважно, что там об этом думает Сомаров. Его в моей жизни тогда уже не будет.
— Да иди ты к черту, Сомаров, — огрызнулась я, и тут же вырвалась из объятий. Странно, что мне это удалось. — Я буду ходить в таком виде перед всеми, перед кем захочу. Ясно? — от злости даже сжала ладони в кулаки. — И я сейчас в таком виде исключительно благодаря тебе. Своих вещей я не нашла.
— Они в спальне. Во второй, — от ледяного голоса у меня пробежали мурашки по телу. Кирилл сложил руки на груди. Взгляд стал презрительным. — Найдешь. У тебя десять минут, — и, развернувшись, зашел к себе в комнату, в то время как я поежилась от его слов. Стало так плохо от тех эмоций, что он сейчас выразил по отношению ко мне. Больно и противно.
Обхватив себя за плечи, я вернулась на кухню. Посмотрела на чашку с кофе. От этого стало еще хуже. Его готовил Кирилл.
Я быстро вылила его, поставила в раковину грязную посуду. Включила воду. Аккуратно все вымыла, вытерла, поставила туда, где, как мне казалось, она должна стоять. Выключила воду. Пошла на поиски второй спальни. Та оказалась сразу после его. И там действительно оказались мои вещи.
Я залезла на кровать, подтянула коленки к груди, обхватила их руками. И стала гипнотизировать свою одежду взглядом.
Это я во всем виновата. Я все испортила. Почему психанула на его слова? Ведь все так хорошо было. Так… нереально. Просто стоять и обнимать его. Разве не этого я хотела? А что получилось? Сама оттолкнула.
Что я ему сказала? Из-за чего он вмиг стал совершенно чужим? Таким холодным…
Я зажмурила глаза, чувствуя себя виноватой. Он ведь не сделал ничего плохого… Сегодняшним утром, по крайней мере. Почему я не могла просто наслаждаться этим? Зачем мне понадобилось все разрушать?
— Почему не собралась до сих пор? — резкий голос Кирилла заставил меня вскинуть голову. Он стоял на пороге, засунув руки в карманы джинсов. Пальто уже красовалось у него на плечах. А выражение лица было жестким и холодным.