Выпрямившись, я закрыла окно. И, обхватив себя за плечи, в надежде хотя бы так согреться, отправилась вглубь квартиры. Немного поколебавшись, все же пошла в спальню Сомарова. Выключила свет, забралась в постель, свернулась калачиком и прикрыла глаза.
Куда он ушел в такое время суток? В таком состоянии? А если с ним что-то случится?
Я пыталась гнать от себя эти мысли, но не получалось. Я слишком сильно беспокоилась о нем. А потому не могла заснуть. Все ждала, когда же он вернется.
В конечном счете, не больше, чем через полчаса, я сдалась, и, выбравшись из постели, подошла к подоконнику. Кое-как забралась на него, и, подтянув колени к груди и обхватив их руками, уставилась вниз. Туда, куда должен был вернуться Кирилл.
Но я так его и не дождалась. Просто уснула ближе к полуночи, абсолютно уставшая и опустошенная.
Кирилл был ужасно зол на самого себя. На то, что не успел предотвратить то, что случилось, и на то, что не смог сдержать самого себя.
Он злился и на неё, зная, что она винит во всем себя.
Злился на собственные чувства, из-за которых ему сейчас было так паршиво. Злился на жизнь, которая свела их вместе. Если бы не эта встреча, ему бы не пришлось все это испытывать… Беспокойство, страх, отчаяние… Кому это нужно?!
И еще он злился на Неё. Дарью Синицыну. Потому что она снова появилась в его жизни. И именно тогда, когда он пытается во второй раз выстроить то, что Она разрушила в первый.
Его бесило её появление.
И безумно беспокоило то, что она могла все разрушить во второй раз. Он не мог этого допустить. Просто не мог. Не тогда, когда он с таким трудом сломал себя ради этого нового, что у него появилось.
Ему совсем не нравилось то, что она перевелась в их университет. Ничего хорошего от этого ждать не приходится. Он уже не тот, что несколько месяцев назад. Он уже не способен её простить. Не после того, как он узнал Алину…
И еще Алексеев. Ему безумно хотелось его уничтожить. Стереть из этого мира.
Ему нужно было успокоиться. Он не хотел сделать или сказать еще что-то неразумное и необдуманное.
В его руках за считанные мгновения оказалась очередная сигарета.
Я плохо понимала, что происходит. Просто, не открывая глаз, крепко обхватила за шею человека, от которого тянуло едва различимым знакомым одеколоном и хорошо ощутимым табачным дымом. И вовсе не собиралась отпускать, вновь засыпая на его руках.
— Мышонок, отпусти, — прозвучал тихий голос. Кажется, меня перенесли на кровать.
В ответ на его слова я выдала что-то невразумительное в отрицательной форме, и еще крепче обняла за шею. На что послышался тяжелый вздох.
— Мышка моя, будь хорошей девочкой, отпусти, — вновь повторил он.
— Нет, ты опять уйдешь, — промямлила, силясь понять — сон это или явь?
— Не уйду, — через некоторое время отозвался Сомаров. — Дай мне пять минут.
С сомнениями, но я все же отпустила его. И со вздохом, все еще не открывая глаз, натянула по самое горло одеяло, и свернулась калачиком.
— Умница, — тихо шепнул Кирилл, а я вновь погрузилась в темноту.
Проснулась от того, что кто-то осторожно касался моей поврежденной щеки. Кто-то очень любимый и родной.
Стоило мне только пошевелиться, как он прекратил свои манипуляции, а я осознала, что моя голова, как и руки, находятся на его обнаженной груди. К лицу тут же прилила краска.
— Извини, разбудил? — тихо спросил Кирилл. Я нехотя разлепила веки, и порадовалась, что было темно, и он вряд ли видел, что я покраснела.
— Сколько времени? — еще тише него отозвалась, ощутив, как першит в горле.
— Двадцать минут пятого, — проговорил он, после того, как комнату на мгновение осветил свет от экрана мобильного.
— Супер, — вздохнула, и попыталась отстраниться от Сомарова, но его руки тут же сжались на моей талии, не позволяя пошевелиться.
— Куда собралась? Лежи, сама ведь не хотела отпускать, — с насмешкой сказал он, заставив меня застыть. Что-то такое смутно крутилось на краю моего сознания.
— Не хотела, да? — совсем смутилась я, потихоньку вспоминая события вчерашнего дня и этой ночи.
— Да, не хотела, — подтвердил Кирилл. — Не помнишь?
— Что-то помню, — вздохнула. И еще помню его слова.
— Все вспомнила? — уже более серьезно спросил он.
— Все, — еще тише ответила.
— Тогда забудь, — в его голосе прозвучали стальные нотки. Я удивленно подняла на него голову, стремясь в слабом свете луны, пробивающемся сквозь окно, разобрать эмоции на его лице. — Забудь, слышишь? — повторил он.
— Слышу. Но… — я не знала, что именно стоит говорить.
— Без но. Просто забудь, — его слова лишь заставили меня нахмуриться.
Он хочет, чтобы я забыла его слова? Он действительно верит, что я смогу это сделать?!
— Зачем? — не стала озвучивать свои мысли.
— Просто забудь, — спокойно ответил он.
— Не буду, — упрямо заявила я. — Отвечай за свои слова, Сомаров. Это же в твоем духе.
— Надо же, как мы заговорили, — ухмыльнулся Кирилл. — Ты точно все вспомнила?
— Точно все, — хмуро отозвалась, и вновь попробовала отстраниться. Но куда там мне.
— А ты не по девчачьи сильная, — уже серьезно проговорил он, сильнее прижав меня к себе. — Откуда такая закалка, Алина? — его голос прозвучал требовательно, в то время как я была взята врасплох таким вопросом. И честно не знала, что ответить. — Кто тебя бил, пинал? — одна его рука скользнула на мою щеку в ласковом прикосновении. — Что научило тебя так быстро подниматься после удара? И почему ты все равно такая чистая после всего дерьма, произошедшего с тобой? — непонимание очень отчетливо проскользнуло на последнем вопросе.
Но я лишь молчала. Мне нечего было сказать. Я не знала ответов на его вопросы. Мне казалось, что все, что со мной происходило, было как само собою разумеющееся. Я и не замечала, что действительно научилась слишком быстро справляться со всеми ударами, которые наносила мне жизнь. Даже вчерашний инцидент уже вошел в список пережитого, оставившего очередной мерзкий осадок на душе.
— Я думал, таких не бывает, — тихо отозвался Кирилл спустя длительное молчание. — И до сих пор не уверен, что ты действительно такая.
— Какая такая? — так же тихо спросила я, прикусив губу. Внутри все сжалось.
— Такая, какой и должна быть девушка, — слабо улыбнулся он.
— Идеальное объяснение, — буркнула, и прижалась щекой к его груди, где было слышно, как бьется его сердце. Слегка быстрее, чем в нормальном состоянии.
— Извини, не могу объяснить по-другому, — усмехнулся Кирилл, заправив мои волосы за ушко.
— Угу, — это было единственное, что пришло мне в голову.
— Так ты не расскажешь истории своей жизни? — спустя несколько минут спросил Сомаров, поглаживая меня по руке.
— Может, как-нибудь потом, — немного помолчав, ответила я. Рассказывать об этом совершенно не хотелось. Тем более, не будучи уверенной, что ему это действительно нужно знать. С его повышенным никому ненужным интересом я уже была знакома очень хорошо.
— Что ж, я терпеливый, — усмехнулся он в ответ, после чего вновь повисла тишина.
Мы так и лежали все оставшееся время. Руки Кирилла медленно скользили по моему телу в каких-то успокаивающих движениях. А я просто наслаждалась этим, прикрыв глаза. Это, пожалуй, было самым приятным за все прошедшие дни, которые я провела после возвращения в общагу.
Прошло, наверное, несколько часов, когда дверь в нашу комнату приоткрылась.
— Не спишь? — совсем тихо спросил Солдатов, видимо, боясь разбудить меня.
— Нет, — спокойно ответил Кирилл, вновь коснувшись моей поврежденной щеки. — Сколько уже?
— Половина седьмого, — отозвался Леша.
— Пора вставать, да? — промямлила я, все еще не желая открывать глаз.
— Можешь еще полежать, — милостиво предоставил мне возможность мой самый любимый человек. Как будто мне оно надо без него. Именно в этом же вся суть.
— Не хочу, — вздохнула, и наконец-то посмотрела сначала на него, а потом и на Лешу, который стоял у двери, подперев плечом косяк, и разглядывал нас. — С добрым утром, — и кисло улыбнулась. Представляю, как все это выглядит со стороны. Особенно, после вчерашнего.