Арина Вольская - Всего лишь спор

Желая отвлечься от своих мыслей, после того, как убрала все на кухне, я отправилась в свою комнату. Села за ноутбук и принялась работать. За сегодняшний день это у меня удавалось не так уж и часто. Благо, завалов пока никаких не было, и можно было работать в более-менее расслабленном режиме. Хотя, зная Сомарова, я не была уверена, что мне стоит расслабляться. Потому что потом могу просто не успеть.

На часах уже было двенадцать, когда я решила, что пора ложиться спать. В конце концов, завтра будет вновь ранний подъем.

Выключив ноутбук, и убрав все с кровати, я, немного подумав, переоделась в рубашку Сомарова и залезла в постель. Не будет же он меня ругать за это. Как я поняла, он уже мне её подарил.

Но уснуть так и не удалось. Я все прислушивалась к звукам в квартире, ожидая, когда Кирилл вернется домой. Его слова свелись к нулю.

— Сам виноват, — буркнула я в свое оправдание, вставая. После чего поспешила в его комнату. Пусть потом называет это вторжение как хочет.

Но стоило мне только войти в комнату, и забраться на его кровать, как я заметила фотоаппарат. Прикусив губу, говоря самой себе, что это очень плохо и некрасиво, и я не так воспитана, я все же взяла его в руки. Хорошо хоть благодаря Сене мне были известны самые элементарные функции этой вещицы. А потому я без проблем включила его.

Я всего лишь хотела убедиться, что Сомаров действительно удалил все фотографии Даши. И в этом я убедилась. Только увидела другие фотографии. С другой девушкой.

Я с интересом рассматривала маленькую девочку в элегантной одежде. Я бы даже сказала, что она была одета по-английски. И стояла она где-то на улице, под зонтиком. И явно не видела, что её снимают, потому что смотрела в совершенно другую сторону. Ей здесь лет четырнадцать.

Интересно, кто это? Не похоже, чтобы Сомарова тянуло к несовершеннолетним. Хотя, судя по тому, что фотография была сделана два года назад, вполне может быть, что она ему нравилась… Но он ведь ничего о ней не говорил.

И это была не единственная её фотография. Их было семь, и на каждой из них она не смотрела в объектив. Значит, Кирилл её фотографировал тайно. А, судя по тому, что эти фотографии остались не тронутыми, она по-прежнему что-то для него значит. Только вот что?

Вздохнув, я выключила фотоаппарат и положила его туда, где он и лежал. Выключила свет, и легла на живот, обняв подушку.

Еще больше вопросов, и еще больше загадок, на которые мне, видимо, так и не суждено узнать ответов.

Не знаю, сколько было времени, когда я почувствовала легкие прикосновения. Кто-то убирал с моего лица волосы. И этот кто-то заставил меня открыть глаза. Кирилл сидел на корточках перед кроватью… С фотоаппаратом в руках. И комнату освещал тусклый свет от лампы.

— Что ты делаешь? — прошептала я, еще не окончательно проснувшись.

— Фотографирую, — невозмутимо отозвался Кирилл. — Тебя.

Я тут же подскочила на месте. Как ведро воды на голову.

— Зачем? — спросила, вздыхая с облегчением, когда поняла, что на мне по-прежнему его рубашка.

— Хочу, — он слегка улыбнулся. — Извини, не хотел разбудить.

— А сколько сейчас? — я нахмурилась, вспоминая, что он должен был вернуться еще до двенадцати.

— Половина третьего, — и пожал плечами.

— А говорил… — но палец, легший на мои губы, заставил меня замолчать.

— Ты поэтому сюда пришла? — и легонько провел ладонью по моей щеке.

— Сам виноват, — тут же невозмутимо отозвалась я, ложась на спину.

— Заслужил, — кивнул Кирилл, и не сдержал улыбки. Конечно, его такое наказание очень даже устраивает.

— В следующий раз не приду, — буркнула, и повернулась к нему спиной.

— В следующий раз сам принесу, — усмехнулся он, и, кажется, отложил фотоаппарат. — Так что не отвертишься.

— Посмотрим, — интересно, что он там делает?

— Посмотрим, — шепнул мне на ухо, и в следующие секунды лег рядом, выключив свет, и тут же прижав меня к себе ближе, обняв за талию. Понятно, что он делал. Раздевался.

— Не будь таким уверенным, — и попробовала перевернуться на другой бок, чтобы быть к нему лицом. Он милостиво позволил мне это сделать.

Могла ли я еще пару месяцев назад подумать, что буду лежать в одной постели с полуобнаженным парнем? Нет, определенно нет.

— Увидишь, — хмыкнул Кирилл, и закрыл мой рот поцелуем.

И вновь мои пальцы оказались в его волосах, а его рука на моем затылке, привычно собирая волосы в кулак. Вновь вторая его ладонь легла на мое бедро, задирая кверху ткань рубашки.

Я плюнула на то, что еще рано. Я хотела его. Хотела, чтобы он был моим первым. И я знала, что на этом все закончится для нас.

Мои руки оказались на его груди и скользнули еще ниже. Он же следовал в обратном направлении. Стоило его ладони коснуться живота, и я почувствовала дрожь и то самое непонятное чувство, что было до этого.

А потом я оказалась припечатана к кровати, а мои руки были заведены за голову. Кирилл же навис сверху, тяжело дыша.

— Ты должна была остановить меня, — немного хрипло произнес он.

— Не хочу, — просто произнесла я, вглядываясь в его глаза, и пытаясь понять, что означает эта заминка.

— Не хочешь, — повторил Кирилл, улыбнувшись. — Я тоже, но ты должна была меня остановить.

— Зачем? — я вздохнула, поняв, что продолжения не последует. Тоже мне, правильный нашелся. А еще грозился, что в следующий раз не остановится. Сколько уже было этих следующих разов?

— У меня есть еще одно дело, которое я хочу сделать до этого, — невозмутимо ответил он.

— А мне-то что с того? — фыркнула. Я была возмущена тем, что он от меня отказывается. Такое чувство, что я каждый день на такое согласна.

— Не злись, мышонок, — он отпустил мои руки, и прикоснулся ладонью к щеке. — Я ведь дольше жду, не забывай об этом.

— Но для тебя это и не то, что для меня, — немного жестко проговорила я. Вся эта история, с этим дурацким спором, уже начинает действовать мне на нервы.

— Не думаю, что для меня это менее важно, чем для тебя, — резко проговорил Кирилл, и совсем отстранился, поднимаясь. Подошел к окну. Я же лишь заползла под одеяло, почувствовав, как что-то колит в сердце.

Важно ему это, понимаете ли. Если ему это так важно, тогда к чему было все то, что произошло? К чему был этот спор, постоянные напоминания о нем? А поцелуй с Дашей? Эта якобы проверка на чувства к ней? Зачем это все было, если для него это важно?

— Спи, Алина. Уже поздно, — ровным голосом проговорил Кирилл. Как будто не он меня разбудил.

— Мне на первую, — лишь и сказала я, после чего накрылась одеялом с головой.

Впрочем, Сомаров быстро его сдернул с меня.

— Если хочешь, давай поговорим, — предложил он, проводя пальцами по моей щеке, и спускаясь к шее.

— Не хочу, — буркнула в ответ. Да, я на него обиделась, хотя, по сути, он ни в чем не виноват.

— Не глупи, Алина. Другого шанса может не быть, — его рука замерла, в то время, как я осмысливала его слова. То есть, он сейчас предоставляет мне шанс спросить что угодно?

— Значит, ты ответишь честно на любой вопрос? — и глянула на него.

— Возможно, — уклончиво ответил Кирилл, встретив мой взгляд. — Честно. Но не обещаю, что отвечу на все, — добавил, после того, как я сузила глаза.

— Хорошо. Что за дело? — и приподняла брови.

— Другой вопрос, — улыбнулся Сомаров, как ни в чем не бывало.

— Все ясно с тобой, — фыркнула, и повернулась на бок, спиной к нему.

— Алина, — его рука скользнула на мое предплечье. — А, в общем, неважно, — фыркнул он, и я больше не ощущала его прикосновений.

Я ждала, что он скажет что-то еще. Ждала каких-либо действий. Но ничего не было. Кажется, он решил меня оставить в покое. Замечательно.

— И зачем я только с тобой связалась, — пробубнила я, и вновь накрылась одеялом с головой.

— У тебя не было выбора, — хмыкнул Кирилл, по-прежнему ничего не предпринимая.

— Ну хоть это ты не отрицаешь, — фыркнула, так же не двигаясь.

— Дура ты, Калинова, — констатировал он, чем вызвал мое возмущение.

— Я дура? — и откинув одеяло, повернулась к нему. — Ты уже достал меня, Сомаров, — я села, не в силах больше просто лежать. — Меня достала вся эта неопределенность. Определись сначала, что тебе надо, а потом лезь ко мне. Для тебя это забава, а для меня жизнь. И я не игрушка, ясно? — у меня появилось безумное желание чем-то в него кинуть. Жаль, что ничего такого не было под рукой. — И если я дура, значит, ты — дурак. Оставь меня уже в покое. Либо одно, либо другое. А все твои эти «ты мне нужна, но держись от меня подальше» оставь при себе, — и подвелась на ноги, намериваясь отправиться в свою комнату.