Арина Вольская - Всего лишь спор

Господи, ну почему все так сложно? Зачем столько вопросов? Люди знают, как разжечь огонь посредством трения, и знают в мельчайших подробностях то, что творится в каждом электронном приборе, но не могут ответить на такие, казалось бы, легкие вопросы… Зачем нам все эти знания, если мы не понимаем самого главного? Почему люди ищут ответы не на те вопросы?

Ну да, точно… Мы закрываем глаза на самое трудное, потому что нам проще делать вид, что мы все знаем, хотя, на самом деле, мы не знаем ничего. Тогда, может, и мне стоит закрыть глаза на суть проблемы и просто течь по течению? У других, кажется, это очень неплохо получается. Так жить легче. Жаль, что я так не умею.

Я чувствовала себя уже совсем разбитой, когда мы затормозили. За окном виднелся достаточно популярный торговый центр. И мне было совершенно не интересно, зачем мы здесь.

— Ну что, пошли? — послышался голос Леши, и он обернулся ко мне. Я же лишь ответила вялым взглядом. — Что-то ты не была такой помятой, когда садилась в машину, — немного недовольно проговорил он, хмурясь.

— Было время подумать, — тихо пробормотала я, вновь уставившись за окно, где уже ничего не менялось.

— Ладно, сиди здесь, если хочешь. Я минут через пятнадцать вернусь, — вздохнул он, и, выключив двигатель, быстро оставил меня одну. Я тут же прикрыла глаза, устраиваясь поудобнее. Надо было подумать о чем-то хорошем, но я не знала, о чем.

Кажется, прошло всего немного, когда Леша вернулся. Во всяком случае, я на время выпала из реальности, вспоминая все, что меня связывало с Сомаровым. Как не прискорбно это осознавать, но, в основном, это были плохие воспоминания.

Солдатов ничего не сказал. Просто, молча, завел машину, и выехал со стоянки. Я тоже молчала. Это был один из тех периодов, когда я не хотела вообще ни с кем разговаривать. Хотелось лишь остаться совсем одной. Но, к сожалению, это было пока не осуществимо.

Кирилл как раз выходил из здания, когда зазвонил его телефон. И он ответил на звонок почти сразу же.

— Да, Лех? Что случилось?

— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — совершенно невозмутимо поинтересовался друг.

— Потому что не верю в то, что Алина ни во что не вляпалась, — фыркнул Кирилл. — Давай, Лех, колись, нечего мне лапшу на уши вешать. И без того тошно.

— Что-то не так?

Кирилл вздохнул. Вечно Солдатов игнорирует его желания и делает все по-своему.

— Алексеев с Синицыным снова пытаются меня подставить, и тем самым подставляют отца, а мне приходится за ними разгребать. Хорошо хоть у отца чуйка на неладное в договорах, а то мы бы все уже давно в помойной яме оказались. Так что случилось с Алиной? — без перехода вновь поинтересовался Кирилл.

— Она с Дарьей пообщалась, — все так же невозмутимо ответил друг.

— Я вроде просил тебя присмотреть за ней, — раздраженно отозвался Кирилл.

— У них было на одну пару меньше, Кир. Я тебе не Боженька, чтобы находиться в двух местах одновременно, — фыркнул Солдатов. — И не помню, чтобы подписывался быть её личным телохранителем. За нами и так весь день увивались хвостом пара ребят. А они не станут вмешиваться, пока ей не угрожает опасность.

— Ладно, — Кирилл попытался успокоиться. — О чем они говорили?

— Со слов Алины — о тебе. Ты у них что-то вроде каната, который каждая пытается перетянуть на свою сторону.

— Мне импонирует то, что мышонок за меня борется, — усмехнулся он.

— Сомаров, ты же понимаешь, что она к тебе чувствует, да? — голос Лехи посерьезнел. Кирилл промолчал. Он не был уверен в своем ответе. — Тогда ты наверняка должен понимать и то, что она думает по поводу твоих чувств к ней. А как она может быть в чем-то уверена, если ты и сам никак не можешь признаться в том, что она тебе небезразлична?

— Лех, — Кирилл сделал короткую паузу. — Когда ты втюрился по самые уши в Наташку, я ведь не лез тебе в душу, и не говорил на каждом шагу, что ты упрямый осел, который отрицает очевидное, правда? Вот и ты сейчас не лезь.

— Саморов, — друг вздохнул. — Сейчас Алина не принимает очевидное, а ты — тот же упрямый осел, который не хочет понимать то же самое очевидное. Она молчит с тех пор, как они с Синицыной побеседовали. И явно придумывает себе много лишнего. Делай выводы.

— Где она сейчас?

— Сидит в своей комнате и носу из неё не показывает, — усмехнулся Леха.

— Я понял. Вечером приеду — разберусь.

— А до вечера ты что собрался делать? — тут же заподозрил неладное друг. Кирилл усмехнулся.

— Есть у меня одно дельце. Как-нибудь, может, потом расскажу, — и отключился прежде, чем тот успел начать свои допросы.

У Кирилла были очень большие планы, и посвящать в них он пока никого не спешил.

Сначала нужно было убедиться, что у него все получится.

А еще нужно как-то убедить мышонка, что все это давно уже перешло границы обычного спора.

Разве он за последние дни еще не дал ей этого понять?..

Уже шел первый час ночи, когда послышались звуки открываемой двери. Я мгновенно прикрыла глаза, в тщетной попытке заснуть. Уже около часа я вертелась в постели, отведенной мне, а не в той, где проводила все ночи в этой квартире до этого. Мне все еще хотелось остаться одной. Присутствие Леши за стенкой, пока я работала, напрягало больше, чем я когда-либо могла себе это представить.

Прошло около пары минут, прежде, чем я почувствовала на себе взгляд. Весьма предсказуемо, если учитывать, что он грозился меня поместить в свою постель даже помимо моей воли. Но я не хотела с ним разговаривать. Не хотела, чтобы он застал меня не спящей, что, в общем-то, и произошло. Я надеялась на то, что он все же не поймет этого, и оставит меня в покое, не будет будить. Но, конечно же, надеялась я напрасно.

— Моя маленькая глупая девочка, — совсем тихо проговорил Кирилл где-то рядом. — Ничего ты не понимаешь, — я почувствовала легкие прикосновения пальцев к моей щеке. — Если бы я знал, что это будет так сложно, — он невесело усмехнулся. — Ты ведь не спишь, — без перехода утвердительно добавил он. Я молчала, все еще не двигаясь. — Леха сказал, что ты молчишь после разговора с Дашей. О чем вы говорили? — в его голосе послышались стальные нотки.

— Причем здесь Даша? — немного отчаянно простонала я, накрываясь одеялом с головой. Нет, чтобы оставить меня в покое… Дать возможность еще пару часов просто повертеться…

— А что причем? — требовательно спросил Кирилл, откидывая от меня одеяло. Я не стала отвечать, лишь повернулась на другой бок, подтянула колени к груди, и с помощью рук и волос спрятала свое лицо, сама не понимая, зачем. — Алина, — голосом, не терпящим возражений, позвал он. Я не двигалась. — Это бойкот? — послышалось раздражение.

— Нет. Просто хочу побыть одна, — просто ответила я, все еще не меняя положения.

— Ты целый день была одна, — все тем же тоном резко отозвался Кирилл. Я ничего на это не ответила. — Хорошо. Как пожелаешь, — зло фыркнул он, и ушел, достаточно громко закрыв дверь. Я тут же села.

— Правильно, еще и ему настроение испортила, — буркнула я себе под нос, и, натягивая на себя одеяло, вновь легла, но не смогла закрыть глаз. Чувствовала вину за то, что ему плохо из-за меня.

Я вертелась достаточно долго. Когда я посмотрела на часы, уже шел второй час ночи, а мне так и не удалось уснуть. Хотелось пойти к Кириллу, попросить прощения, и понять, что он на меня не злится. Ну, или хотя бы просто прикоснуться.

Еще минут десять прошло прежде, чем я все же решилась вылезти из кровати. Надо заметить, что от его рубашки отказаться я так и не смогла, когда переодевалась ко сну, а потому снова разгуливала в ней. Возможно, он когда-нибудь выскажет мне все, что думает по этому поводу, но пока что я с ней прощаться не собиралась.

Я тихонько открыла дверь в его спальню, и на цыпочках вошла внутрь. Он лежал на спине, с закрытыми глазами. Руки, сомкнутые в замок, лежали на животе. Такая умилительная картина, когда он спит.

Осторожно забравшись на кровать, стараясь его не разбудить, я свернулась калачиком у него под боком, положив голову на его плечо. И, почувствовав облегчение и радость, прикрыла глаза, улыбнувшись. Вот теперь было хорошо. Значит, не так уж мне и нужно было побыть одной…

— Теперь скажешь, что причем? — не двигаясь, спокойно проговорил Кирилл, чем заставил меня вздрогнуть и сесть. Сердце пустилось в пляску. А я-то думала…