Я не ответила, молча разглядывая его лицо. Пришло понимание, что вот он, конец наших отношений. Потому что я не испытывала той радости, которую испытывают представительницы женского пола, когда им делают предложение руки и сердца. Потому что внутри было от этого действия лишь горько-прегорько.
Кирилл тоже не отрывал взгляда от моего лица. А после поднялся, натянул джинсы, и подошел к окну, спиной ко мне, тем самым разорвав наш зрительный контакт.
— Почему, Алина? — вновь повторил он.
Я неуверенно встала следом, кутаясь в одеяло. Из глаз все же хлынули слезы. Я плакала тихо, но горько, кусая губы.
— Потому что это был всего лишь спор, — не дрогнувшим голосом произнесла, и меня саму передернуло от этих слов. Я врала. Но ложь получалась сама собой.
Кирилл молчал. Я видела, как его ладони сжались в кулаки. И шагнула ближе, все еще чувствуя, как слезы текут по лицу, стекая на шею.
— Так отношения не начинаются, — тихо проговорила, удивляясь тому, что мой голос все еще спокойный и ровный. — Да и какая свадьба… — внутри все сжалось с еще большей силой. — Нам по двадцать лет. Какая свадьба, Кирилл? Нет, я не готова, — я помотала головой из стороны в сторону. — И ты тоже. Пожалуйста, Кирилл, не вини меня, — и все же подошла к нему, стянув с пальца кольцо. — Я тебя полюбила, — совсем тихо добавила. — Но я не хочу замуж. Прости, если сможешь, — и взяла его ладонь, которая тут же разжалась, и вложила в неё кольцо.
— Оставь себе, — хрипло произнес Кирилл безэмоциональным голосом, разворачиваясь ко мне лицом. Его глаза впились в мои, из которых все еще текли слёзы. Я застыла, а он без проблем вложил в мою ладонь кольцо. — Оно твое.
Он продолжал смотреть на меня еще минут пять. А после обошел стороной, быстро натянул футболку и ушел. Через минуту хлопнула дверь, а я так и села на пол, заплакав еще сильнее. Кольцо больно впивалось в кожу ладони, которую я сжала со всей силы.
Вот я все и испортила. Разрушила. Сама.
Вот и конец истории.
Он не сдержался, и все же ударил ногой об стенку дома.
Ему было так плохо, как не было уже давно.
Он многое мог предвидеть. Очень многое. Удивление, потрясение, молчание…
Вот только такого однозначного отказа предвидеть не смог.
Кирилл прикрыл глаза и уткнулся лбом в холодный кирпич, спрятав кулаки в карманах пальто.
И самое паршивое в этой ситуации было то, что она призналась, что полюбила его. Полюбила, но отказала, лишь потому, что все началось из-за спора.
Он сам все испортил. С самого начала.
А он так надеялся, что смог исправить былые ошибки. Что смог вызвать в ней желание остаться с ним вопреки всему. Ведь все к этому и шло, разве нет?!
Так что же случилось? Почему его настолько продуманный план потерпел фиаско? Почему она не приняла кольцо, которое он так тщательно искал столько времени? Почему?!
И ведь он не мог позволить себе сейчас отпустить её. Не мог её потерять. Не мог…
Ведь в противном случае… Зачем вообще дальше жить? Ради чего? Ради животного утоления своих желаний? Ради бессмысленного существования?
А сможет ли он вновь так жить? Сможет ли вновь прожигать жизнь впустую, зная, как это может быть с ней? С его маленьким мышонком?
А позволит ли он ей так с ним поступить?
Нет. Однозначно нет. Зачем ему такая жизнь? Он вовсе не намерен терять то, что уже приобрел. Он не собирался пускать насмарку все, что сделал для этих отношений.
И ей он этого не позволит.
Пусть ему и придется немного подождать. Ведь сейчас она точно своего решения не изменит.
Через сколько вернулся Кирилл, я не знаю. Просто в какой-то момент услышала, как открывается входная дверь, а следом и его тихие шаги, к которым я прислушивалась, сидя все на том же полу, закутанная все в то же одеяло.
Слёз больше не было. И подтянув колени к груди и обхватив их руками, я без особого интереса смотрела в окно, на небо, на котором ярко сверкали звезды, изредка закрываемые проплывавшими тучами. Все это время я старалась ни о чем не думать, но нет-нет, а в голове всплывали картинки то первой встречи, то недавних событий, то знакомство с его отцом, то его поцелуй с Дашей в бассейне, то драка Кирилла с Лешей, то события в общежитии, то наш первый раз…
Шаги прекратились где-то за моей спиной. Я незаметно напряглась. Тишина давила.
Он подошел ближе лишь минут через пять, так же, как и я, сел на пол, согнул ноги в коленях, а на них положил вытянутые руки. И тоже устремил взгляд за окно. Так мы просидели еще минут десять.
— Я завтра вернусь в общежитие, — тихо проговорила, не в силах больше слушать тишину. Но Кирилл не спешил отвечать, и молчание затянулось еще минут на пять.
— Я даю тебе месяц подумать, — спокойно проговорил парень. От его слов я вздрогнула, и круглыми глазами посмотрела на него. — Хочешь вернуться в общежитие — хорошо. Я отвезу тебя. На месяц. Подумаешь, а потом вновь ответишь.
Я продолжала смотреть на него. Комнату освещала лишь настольная лампа, но его лицо было видно прекрасно. Спокойное, как будто ничего и не произошло.
— На что ответить? — все так же тихо спросила, уже зная ответ.
— Согласна ты стать моей женой или нет.
— Ты думаешь, я изменю свое решение? — мой голос понизился до шепота. Я не верила в то, что он сейчас говорит. Зачем ему это надо? Да и это же Сомаров. Вообще непонятно, с чего вдруг такое ярое желание жениться. Тем более, на мне.
— А мне все равно, — вдруг резко произнес Кирилл, и глянул на меня, сощурив глаза, немного зло. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты же, думаю, уже запомнила, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Я хотел выиграть спор — я выиграл. Хотел, чтобы ты стала моей девушкой — ты ею стала. Хотел, чтобы ты жила вместе со мной — ты живешь вместе со мной. Хотел познакомить с сестрой — познакомил. Теперь я хочу, чтобы ты стала моей женой, и ты станешь моей женой, Алина.
— Как всегда, самоуверенно, нагло и эгоистично, — вздохнула я, и наконец-то поднялась с пола, разминая онемевшие ноги, и придерживая одеяло.
— Зато эффективно, — пожал плечами парень, наблюдая за моими действиями и не спеша подниматься следом.
— Брак — это уже серьезно. Здесь простого твоего желания мало. Да и зачем оно тебе? Решил узнать, что такое семейная жизнь? Это смешно, Кирилл. Ты слишком любишь свободу. Тебе всего двадцать лет. Ты действительно готов прожить всю оставшуюся жизнь с одним человеком? Со мной? — я невесело усмехнулась, забираясь на кровать. На Сомарова было тяжело смотреть.
— А ты не готова прожить всю оставшуюся жизнь с одним человеком? Со мной? — его цепкий взгляд так и впился в меня, ожидая ответа. Я вздохнула.
— Кирилл, я раньше не то, что о свадьбе не думала, а даже о парнях не думала. А теперь за несколько месяцев впервые в жизни поцеловалась с парнем, впервые в жизни завела отношения, и сразу же очутилась в твоей квартире. Для меня уже все это оказалось неожиданным и весьма нелегким. А теперь ты заговорил о браке. Естественно, я не готова, — последнее предложение я сказала уже с раздражением.
— Что, хочешь побывать в отношениях еще с кем-то? — он прищурился, а в голосе мелькнула, хороша скрываемая, злость.
— Не хочу, — вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Но выходить замуж… Знаешь, — вдруг задумчиво проговорила, — когда я разговаривала с Дашей, она сказала, что ты закоренелый холостяк, и никогда не согласишься на такой важный шаг, как брак. Она на него не рассчитывала, а просто хотела проводить с тобой время. А теперь ты вот сделал этот шаг. А я вот вообще не задумывалась о браке. Да и не верила, что ты станешь моим парнем. И теперь вот думаю — зачем тебе это надо? — и глянула на него. — Ты ведь и вправду холостяк. Да и прекрасно видишь, что мы не уживаемся. Тогда почему ты делаешь этот шаг? Зачем тебе это?
— Дура, — произнес Кирилл, когда поднялся на ноги, и подошел ко мне. — Потому что не хочу больше никого. Потому что в каждой девушке ищу тебя. Потому что не смогу видеть, как тебя обнимает и целует кто-то другой. Затем, чтобы больше никто на тебя не посягнул. Затем, чтобы ты от меня больше никуда не делась. И затем, чтобы прожить с тобой остаток этой грёбаной жизни. Чтобы возвращаться домой, зная, что там меня ждет человек, который действительно просто хочет быть рядом, а не жаждет денег, любви и ласки. Просто потому, что ты мне нужна. Я ненавижу себя за эту слабость. Слабость в лице тебя, — он невесело усмехнулся, коснувшись кончиками пальцев моей щеки. Я вздрогнула. — Да, я бабник и холостяк. Да, не буду клясться в верности. Да, не исключаю возможности того, что когда-нибудь изменю тебе. Но знаешь, брак — это лишь штамп в паспорте. Ничего не изменится. Кроме того, что ты официально станешь моей, а я — твоим. Поэтому подумай. Мне мало месяца с тобой. Я не то, что не успел привыкнуть, я не успел насладиться сполна тем, что ты моя. Так что отступать я не собираюсь.