Дана Грэй - Всего одна ночь…

В конце концов, у него было больше скелетов в шкафу, чем у меня.

* * *

На следующий день я проснулась очень рано утром. Так рано, что солнце едва поднималось над горизонтом. Я надела деловой костюм, который приберегла для нескольких случаев, таких как тот, к которому я готовилась; юбка-карандаш, блузка и бежевые каблуки. Собрала волосы в тугой конский хвост, нанесла легкий макияж и поехала в офис отца.

Главное офисное здание корпорации "Соколов" находилось прямо в центре промышленной зоны. Обычно там было полно народу, а на стоянках было трудно найти свободное место, но поскольку было раннее утро, людей и машин было не так много. Я узнала черный седан моего отца, машину, на которой он обычно ездил, когда был в плохом настроении.

Улыбнувшись этой мысли, я вошла в здание. Мне нравилось доводить отца до последнего нервного срыва. Это взывало к той стороне меня, о которой большая часть моей семьи забыла. Все путали мою личность с робкой, трусливой Эммой, потому что я обычно много не говорила. Но Боже мой, как же они ошибались; во мне было достаточно яда, который я была готова выпустить в нужное время.

Папа никогда бы в этом не признался, но я унаследовала от него свою хитрость. Еще бы, у меня был хороший учитель. Вот почему я была, вероятно, единственным человеком в мире, которого папа никогда не мог полностью победить. Он все время угрожал мне "отречься" и выкинуть на улицу. Но даже если он это сделает, мне будет наплевать.

Когда ты не показываешь страха, никто никогда не сможет взять над тобой верх.

Секретарша моего отца натянуто улыбнулась мне и сказала: - Доброе утро, Анастасия.

- Доброе утро, Саша, - сказала я и одарила ее своей улыбкой, точно такой же, как у моего отца, когда он охотился за новыми клиентами, - Мой отец у себя?

Саша поджала губы, но продолжала улыбаться.

- Да, - неохотно ответила она.

Моя улыбка стала еще шире.

- Дай ему знать, что я иду к нему.

Саша больше не улыбалась.

- Василий Петрович очень занятой человек, - вдруг раздраженно сказала она. - Ты не не можешь вот так придти, когда вздумается, и отрывать его от работы.

Увидев слабый румянец на ее лице, я застонала и закрыла лицо ладонью.

- О Боже, - сказала я достаточно громко, чтобы меня услышали те немногие, кто был в вестибюле, - есть ли на этой земле хоть одна женщина, с которой не спал мой отец?

Саша тотчас же побледнела и съежилась в кресле, глаза ее наполнились слезами. - Ты такая жестокая. - прошептала она, когда люди смотрели на нее осуждающими глазами. - Как ты можешь быть таким бесчувственной?

- Это не я бесчувственная, милая, - сказала я и облокотилась на стойку, впиваясь в нее взглядом. - Если бы ты знала истинную природу моего отца, то убежала от него как можно дальше. Нет, - мрачно усмехнулась я, - Это не я бесчувственный. Это ты и многие другие подобные тебе.

С этими словами я оставила дрожащую секретаршу и вызвала лифт. Войдя в него, я нажала на кнопку самого высокого этажа и стала ждать. Затем я прошла по коридору и постучала в дверь моего отца.

Несколько мгновений я думала, что он не ответит, но потом его скрипучий голос позвал: - Входи, Настя.

Я вошла, закрыв за собой дверь. Мой отец смотрел в экран своего компьютера, но затем его ястребиные глаза повернулись ко мне и осмотрели мою внешность. Хотя я приложила некоторые усилия, пытаясь выглядеть как деловая женщина или что-то в этом роде, он видел все насквозь. Впрочем, это было не так уж и трудно; я была слишком изуродована даже для этого мира.

- Зачем ты здесь?- спросил он, когда я села перед ним. Он вернулся к компьютеру, продолжая печатать, но я знала, что его внимание было приковано ко мне. - Я думал, Роман объяснил ситуацию. Ты должна была связаться со мной через него.

- Роман был очарователен, - сказала я, усмехнувшись ему. - Но я пришла сюда, потому что шантаж может быть обоюдным.

Он сделал вид, что ему все равно, и “сосредоточено” продолжал смотреть в компьютер, но я видела, как он напрягся.

- Я не шантажировал тебя, Настя, - медленно произнес он, - я просто сказал, что твой поступок был отвратителен, если ты не согласна помочь Эмме с ее свадебными планами, я получу доступ к твоему независимому банковскому счету и сам решу, что с ним делать.

"И люди думали, что это я была невежественной?!"

- В основном это описание шантажа, папа, - сказала я, и он резко повернул голову в мою сторону. Я слащаво улыбнулась ему. - Если ты думаешь, что шантаж не может быть таковым, если он происходит между отцом и дочерью, то ты глубоко ошибаешься. Но я отвлекаюсь, - я бросила на него торжествующий взгляд. - После того, как я закончу говорить, давай посмотрим, останется ли твое предложение в силе.

Я положила сумку, которую принесла с собой, на колени и достала свой телефон. Одним касанием я открыла приложение "блокнот" и увеличила масштаб. - Виктория Романова, Елизавета Светлова, Татьяна Мухина, - сказала я, возвращая свой взгляд к отцу. У него было спокойное бесстрастное лицо, но глаза были тверды, как гранит. - Ты случаем не знаешь, как все эти женщины связаны между собой?

Он ничего не сказал. Моя улыбка стала еще шире.

- Вот именно. Ты переспал с каждой из них, по несколько раз за последний месяц, прямо за спиной своей любимой жены. И это только часть списка, который я собрала. - Я наклонилась ближе к нему, заставляя его видеть мои глаза. - Ты, настоящий кобель, папа, но это не то, что меня волнует. Что меня действительно волнует, так это то, что ты думаешь, что все еще можешь контролировать меня, как марионетку после того, что ты заставил меня пережить два года назад.

На этот раз он заговорил.

- Ты слишком драматизируешь, - сказал он, даже не потрудившись затронуть тему его измен, - прошло уже два года. Неужели ты не можешь просто взять и забыть?

- Нет, и знаешь почему?- Спросила я, выпрямляясь на стуле. - Потому что это был первый раз, когда ты показал мне свое настоящее уродливое лицо, и не только ты; вся семья показала мне свое лицо. Когда я больше всего нуждалась в тебе, ты отвернулся от меня. Когда меня ударила эта су!ка, ты не заступился за меня, а просто наблюдал своим расчетливым умом и собирал информацию вместо того, чтобы помочь своей дочери, своей крови. Ты даже принял компенсацию от родителей моего бывшего за то, что он заставил меня пережить, как будто деньги могли стереть унижение, которое я испытала.

Я положила телефон обратно в сумку и поднялась на ноги. Он бесстрастно следил за мной взглядом.

- Я не буду помогать никому из вас, с этой дурацкой свадьбой. У Эммы достаточно подруг, чтобы помочь ей, и я думаю, что ее подружка невесты, будет гораздо более полезна, чем я. Кроме того, то, что я сделала на вечеринке по случаю помолвки, было именно тем, что она хотела; сочиненная мною пьеса длилась четыре минуты. - Я одарила его еще одной тошнотворно сладкой улыбкой. - Нужно было выбрать другую пианистку... В итоге получилось то, что получилось. Однако я не совсем бессердечна, - продолжила я, - я обещала прийти на урок танцев, который запланирован на следующую неделю. Это обещание я выполню.

Мой отец был так напряжен, что мне показалось, будто у него на голове вот-вот лопнут вены.

- Ты несправедлива к своей сестре, - процедил он сквозь зубы, и в его глазах наконец появились хоть какие-то эмоции. Гнев.

Я позволила своей улыбке исчезнуть.

- И никто из вас, никогда, не был справедлив ко мне, - сухо сказала я. - Это бесконечная петля, папа. Независимо от того, что ты говоришь или что я делаю, нет никакого выхода из этого.

Он тут же расслабил все мышцы и впился в меня тяжелым взглядом. - В среду, в пять часов. Будь в студии на уроке танцев.

- Ни за что на свете не пропущу это, - я одарила его еще одной улыбкой, прежде чем повернуться к нему спиной и покинуть это место.

В ночь перед уроком танцев, я снова пошла работать в "Хилтон". Оказалось, что пианистка все еще больна, и я с радостью заняла ее место. Деньги есть деньги.

Пока я играла на пианино, я чувствовала на себе взгляды, как и в прошлый раз, когда была здесь. С легким любопытством я посмотрела в сторону, но ничего не увидела. Моя двухчасовая смена уже заканчивалась, и я решила не обращать внимания на тех, кто привлек его.