– Предоставь эту честь мне, – вызвался папа. Шагнув вперед, он ухватил Анну за талию и закружил ее в объятиях. В детстве она визжала от восторга, когда он это делал. – Наша дочь будет самой красивой девушкой на балу!
Согретая похвалами, Анна почувствовала трепет предвкушения.
– Не говори глупостей, папа. Там будет много дам, и все они гораздо красивей и изысканней, чем я.
– Ты мне не веришь? – Он ущипнул дочку за нос. – Как старый знаток женщин, я заявляю, что ты просто неотразима. Ведь мы все сказали тебе об этом.
Нет, один человек промолчал. Анна посмотрела на Джошуа. Он слегка раздраженно кивнул и направился к парадной двери. Его позабавило то, как сильно она жаждала восхищения окружающих? Или ему не терпелось поскорее отправиться на бал, чтобы найти там таинственного стрелка?
– Остался последний штрих, – объявила леди Стокфорд, улыбнувшись Анне. – Джошуа!
Она подала знак внуку. С ничего не выражающим лицом Кеньон встал за спину Анны, и надел ей на шею украшение. Она удивленно глянула вниз и увидела бриллиантовую подвеску на изящной золотой цепочке. Драгоценный камень сверкал белым огнем в свете свечей.
– Какая прелесть! – выдохнула Анна. Она невольно притронулась к бриллианту, который висел над бюстом, но быстро отдернула руку. – Это, наверное, фамильная реликвия. Что, если я ее потеряю?
. – Чепуха! – отмахнулась вдова. – Это колье – всего лишь безделица. Я нашла его на дне моей шкатулки с драгоценностями. Если хочешь, возьми его себе.
– Но оно очень дорогое, – заспорила Анна. – Это… неприлично.
Леди Стокфорд засмеялась.
– Оно неприлично смотрится на мне. Такую простую вещицу следует носить молодой даме.
Прикосновение Джошуа отвлекло Анну. Когда он застегивал цепочку, его пальцы прошлись по ее обнаженной шее. Тело Анны моментально отозвалось на его близость, но она попыталась скрыть знакомый трепет – отчасти потому, что не хотела показывать Джошуа, как сильно он на нее влияет, отчасти потому, что все, даже ее родители, смотрели на них с ожиданием и улыбками.
Они думали, что Джошуа ухаживает за Анной, что он скоро сделает ей предложение и эта подвеска станет первой из многочисленных украшений Стокфордов, которыми он ее одарит. Необходимость лгать вызывала у Анны острое чувство неловкости. Поборов угрызения совести, она посмотрела на своих родителей.
– Может быть, вы все-таки поедете с нами? Еще не поздно собраться.
Папа положил на плечо дочери теплую твердую руку.
– Мы с твоей мамой с удовольствием побудем здесь, наедине друг с другом, – сказал он.
– Желаем тебе хорошо провести время, как проводили его мы, когда были молодыми, – добавила Ленора Невилл.
– Нам и теперь не скучно, – заметил папа, обняв жену за располневшую талию. – Нет ничего более приятного, чем жениться на лучшей подруге. Или выйти замуж за лучшего друга.
Анна испытала неожиданный приступ зависти. Однако следующая мамина реплика заставила ее покраснеть. Многозначительно взглянув на Джошуа, миссис Невилл заявила:
– Возможно, сегодня, милая, ты будешь танцевать с мужчиной твоей мечты.
Как только она вошла в зал, по толпе прокатился шепоток. Огромная прямоугольная комната с золочеными колоннами, высоким потолком и восковыми свечами, сиявшими в хрустальных люстрах, напоминала волшебную страну. В одном ее конце располагался ряд открытых стеклянных дверей, за которыми темнела бархатная ночь. Оркестр настраивал инструменты, и звуки обрывочных мелодий смешивались с веселым гомоном голосов.
Впрочем, как заметила Анна, голоса были скорее злобными, чем веселыми. Когда мажордом объявил леди Стокфорд и ее внука, вслед за которыми вошли Анна, Натаниель Бэбкок, леди Инид и леди Фейвершем, знатные гости заволновались.
Элегантно причесанные головы повернулись в сторону главного арочного входа. Дамы подняли свои веера и начали тихо переговариваться друг с другом. Джентльмены вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть вновь прибывших. Присутствующие удивленно вскидывали брови и ехидно кривили губы.
Анна не на шутку смутилась под их любопытными взглядами. Ее затянутые в лайковую перчатку пальцы крепче стиснули розовые ленточки ридикюля. Она надеялась, что новое платье и бриллиантовая подвеска помогут ей легко влиться в аристократическое общество. Неужели все присутствующие уже знали о том, что она двадцативосьмилетняя старая дева, не имеющая никаких шансов выйти замуж? Розочки предупреждали Анну, что на балу не обойдется без оскорблений и язвительных замечаний в ее адрес. Что, несмотря на ее безупречное прошлое, найдутся люди, которые посмеются над женщиной, выросшей в деревне.
Держа голову высоко поднятой и прямо глядя людям в глаза, она прислушивалась к обрывкам разговоров, достигавшим ее ушей.
– Позор…
– Это просто неприлично…
– Как он посмел появиться в свете после того, что сделал с дочерью Тимберлейка…
«Джошуа!» – вдруг поняла Анна. Вокруг обсуждали Кеньона, а не ее. – Скандал семилетней давности вовсе не был забыт.
Однако к ее облегчению примешивалось смутное чувство тревоги. Она попыталась отыскать глазами лорда, но он куда-то исчез. Его бабушка и Натаниель Бэбкок приветствовали тучного усатого джентльмена. Леди Фейвершем беседовала с дамой устрашающего вида, седые волосы которой были украшены бриллиантовой тиарой. Леди Инид кокетничала с франтоватым пожилым мужчиной в старомодном завитом парике.
Анна растерянно оглядела толпу. Куда же подевался Джошуа? У него был список клиентов сапожника – список, который он не хотел ей показывать. Однако она очень надеялась, что с его помощью сумеет вычислить подозреваемых. И тут она увидела его.
Кеньон стоял один возле колонны, точно принц среди черни, и холодно взирал на болтающих гостей. Ее сердце забилось чаще при виде его ладной фигуры в военной форме. Белые брюки и черные сапоги до колен подчеркивали длинные мускулистые ноги.
Она была не единственной, кого привлек его мужественный силуэт. Несмотря на осуждающие взгляды зрелых матрон, молоденькие барышни восхищенно посматривали на Джошуа, хихикая и перешептываясь между собой. Но он их не замечал. Либо не знал о своей дурной славе, либо предпочитал не обращать на нее внимание. Анна предполагала последнее.
В очередной раз обведя глазами бальный зал, лорд вдруг сощурился. Его пристальный взгляд насторожил Анну. Она посмотрела в ту же сторону, но ничего не увидела за головами остальных гостей. Может быть, он заметил одного из подозреваемых? Единственный, кого она смогла бы узнать, это Артур Каммингз, но она нигде не наблюдала приземистой фигуры и красного лица политика.
Анна поспешила к Джошуа, влекомая не только желанием выполнить намеченную задачу, но и непреодолимой женской симпатией. Он уже начал отходить от колонны, как она его догнала.
– Постойте, – пробормотала девушка. – Куда вы идете?
На лице Кеньона мелькнуло раздражение, но он быстро взял себя в руки и вежливо улыбнулся.
– Хочу выпить бокал шампанского. Составите мне компанию?
– Нет, спасибо. Я хочу сохранить трезвую голову.
Он искоса оглядел ее модное платье, задержавшись глазами на декольте. Анну тотчас бросило в жар.
– Очень жаль, – обронил Джошуа. – Вино действует на вас удивительным образом.
Она вспыхнула, вспомнив их страстные объятия на берегу. Неужели он опять захотел ее поцеловать? При одной мысли о его жарких губах, впивающихся в губы, по всему телу Анны разлилось блаженное тепло, а где-то внизу живота настойчиво заныло. Однако она вовсе не собиралась делиться с ним своими ощущениями.
– Здесь есть кто-нибудь из мужчин, указанных в списке? – сухо спросила она. – Может быть, Сэмюел Фирт?
Кеньон пожал плечами:
– Может быть.
– Но вы только что кого-то заметили. Я видела, как вы смотрели в другой конец зала.
– Я заметил лакея с напитками.
– Хотя бы расскажите мне о своем разговоре с Фиртом. Как вы полагаете, он виновен?
Джошуа бросил на девушку серьезный оценивающий взгляд.
– У меня нет доказательств его виновности. Однако он вполне мог выстрелить из-за кустов. Мотив у него имелся. – Лорд посмотрел мимо Анны, и лицо его посветлело. – А вот и бабушка!
Анна в досаде обернулась и увидела подплывавшую к ним леди Стокфорд. В седых волосах вдовы посверкивали бриллианты, стройную фигуру обтягивало бледно-голубое платье. Ни дать ни взять сказочная фея! Жаль, что у нее не было волшебной палочки, которая могла бы заставить Джошуа сказать правду!