На следующее утро план Анны вступил в силу. Розочки обещали проследить за тем, чтобы ее родители были заняты приготовлениями к свадьбе. Сама же Анна не собиралась нарушать клятву, данную Джошуа, но допускала некоторые вольности в ее толковании. Она разослала приглашения подозреваемым, попросив каждого из них приехать к ней в назначенный час. Преподобный отец Каммингз и его отец должны были прибыть первыми, в одиннадцать утра.
Поэтому когда в двадцать минут одиннадцатого перед домом остановилась маленькая двуколка, Анна с удивлением выглянула в окно гостиной. Из экипажа вышла дама в строгом сером платье. Она привязала лошадь к ограде и неторопливо поднялась на крыльцо. Лицо женщины было закрыто густой вуалью. Может быть, это знакомая Розочек?
Анна открыла дверь.
– Здравствуйте, мэм. Вы ищете леди Стокфорд?
– Нет. – Дама протянула ей маленькую визитную карточку, на которой значилось: «Миссис Кэтрин Лофтус». – Если вы мисс Невилл, – вежливо сказала она, – тогда я к вам.
Анна почувствовала любопытство, смешанное с тревогой. Ей надо было подготовиться к встрече со священником.
– Разрешите узнать, по какому вы делу? Вообще-то я жду гостей. Они скоро подъедут.
– Я не отниму у вас много времени, – заверила миссис Лофтус. – Вас наверняка заинтересует то, что я вам скажу. Видите ли, семь лет назад я была компаньонкой мисс Панкхерст.
Сердце Анны на секунду остановилось. Кэтрин! Дэвид рассказывал, что Джошуа пытался соблазнить эту женщину за день до своей свадьбы с Лили.
Анна быстро провела даму в гостиную и закрыла двойные двери. Она ожидала, что миссис Лофтус откинет вуаль, но гостья села, так и не притронувшись к серой газовой ткани, скрывавшей ее лицо. Странно. Почему она прячется? Может быть, Анна встречалась с ней на балу?
– Хотите чаю?
– Нет, спасибо, – отмахнулась миссис Лофтус. – Лучше я сразу приступлю к делу, мисс Невилл. Я слышала, что капитан Кеньон за вами ухаживает.
– Да, – осторожно подтвердила Анна. – Мы скоро поженимся.
При этих словах ее обдало теплой волной радости. Неужели она действительно скоро станет женой Джошуа? Только бы он не обманул ее доверие!
– Понятно. – Женщина откинулась на спинку дивана, сцепив на коленях руки, затянутые в перчатки. – Я боялась…
– Чего именно? – поторопила ее Анна.
– Что скандал вокруг его имени помешает вашим отношениям. Я хочу, чтобы вы знали: он не виноват в том, что случилось семь лет назад.
Анна напряглась. Разумеется, она не имела права копаться в чужом прошлом, но ее одолевало желание узнать правду.
– Почему вы так уверены, что мне неизвестны события тех давних дней?
– Он поклялся мне, что не расскажет о них ни одной живой душе.
В душе Анны зашевелилась ревность. Почему Джошуа дал этой женщине такую клятву? Какие чувства он к ней питал?
– Он сдержал свое обещание, – натянуто проговорила Анна. – Я не хочу, чтобы вы думали, будто он не заслуживает вашего доверия.
Миссис Лофтус усмехнулась, при этом по вуали пошла легкая рябь.
– Я уважаю капитана и восхищаюсь им – независимо от того, что говорят про него люди. Не смотрите на меня с таким подозрением! У меня нет никаких видов на вашего жениха. Их не было и тогда, когда он был помолвлен с Лили Панкхерст. – Миссис Лофтус помолчала. – Хоть Лили думала иначе.
Анна подалась вперед, упершись локтями в колени.
– Расскажите, что случилось.
– Начну с того, что я была школьной подругой Лили, но моя семья обнищала, и мне пришлось пойти к ней в компаньонки. Тогда она жила в Лондоне. Очень скоро я заметила в ее характере некоторые… странности. Она неделями веселилась, порхала с вечеринки на вечеринку, оставляя за собой шлейф из разбитых сердец, а потом вдруг впадала в меланхолию и обвиняла меня в том, что я кокетничаю со всеми – от ее брата до старого дворецкого. Целыми днями она рыдала в постели, чтобы в одно прекрасное утро опять сделаться веселой. В ней как будто уживались две разные женщины.
Это описание поразило Анну. Ни Дэвид, ни Джошуа никогда не рассказывали ей ничего подобного.
– Должно быть, Джошуа встретил Лили в тот период, когда она пребывала в хорошем настроении, – предположила она.
– Да. – Миссис Лофтус наклонила голову, погрузившись в воспоминания. – За Лили ухаживало много мужчин. Она привлекала их своей красотой и обворожительными манерами. Не прошло и двух недель после ее знакомства с капитаном, как они обручились. Срок его увольнительной подходил к концу, и они решили поторопиться со свадьбой. В день накануне венчания я заметила, что Лили опять помрачнела.
Анна сидела на краешке кресла и с удивлением вслушивалась в слова гостьи.
– И что же вы сделали? – спросила она.
– После того как она прорыдала несколько часов подряд, я обратилась к мистеру Панкхерсту и лорду Тимберлейку, но они ничего не сказали капитану. Они боялись, что он расторгнет помолвку. Тогда я взяла инициативу в свои руки. – Миссис Лофтус расправила плечи. – Может быть, вам покажется, что я не имела права так поступать, но я чувствовала себя обязанной предупредить его о характере Лили.
– Конечно, – без колебания согласилась Анна. – Я бы на вашем месте сделала то же самое.
Миссис Лофтус кивнула.
– Его родные приехали на свадьбу, и я послала ему записку в их городской дом. Он тут же пришел, очень встревоженный. Мы встретились в комнате на первом этаже, за закрытой дверью. Там нас и застала Лили.
– Дэвид сказал… что Джошуа пытался вас соблазнить.
– О Боже, нет! Капитан держал меня за руку, только и всего Я была расстроена, и он пытался меня успокоить.
Анна испытала невероятное облегчение.
– Что было дальше?
– Лили пришла в ярость. Она обвинила меня в том, что я пыталась увести ее жениха. Когда на нее нападали приступы уныния, она часто думала, что я гораздо красивей ее. – Миссис Лофтус покачала головой. – Уверяю вас, это было нелепое обвинение.
Анне хотелось бы самой составить мнение о внешности загадочной гостьи, но вежливость удерживала ее от нескромной просьбы. Она уважала желание миссис Лофтус сохранить свое инкогнито.
– Джошуа попытался ее разуверить?
– Конечно, но это ни к чему не привело. Она была просто невменяема. Однако он, по крайней мере, убедился в правоте моих слов. До этого момента бедняга даже не подозревал о двойственности ее натуры. – Миссис Лофтус помолчала, низко склонив голову. – Лили не слушала его доводов, и в конце концов он ушел, сказав, что вернется позже, когда она успокоится. Но он опоздал. Лили уже выместила на мне свою злобу.
С этими словами миссис Лофтус медленно подняла вуаль.
Анна невольно охнула, увидев ее лицо. Лоб и серьезные голубые глаза женщины были совершенно обычными, но все, что располагалось ниже, представляло собой полумаску из шрамов – толстых и тонких, прямых и извилистых, переходящих один в другой. Даже ее губы состояли из бугров плохо зажившей кожи.
Анне стало не по себе – не столько из-за самих шрамов, сколько из-за того, что эти увечья нанесла Лили. Охваченная состраданием, она дотронулась до затянутой в перчатку руки миссис Лофтус.
– Вам, наверное, было очень больно.
– Лили облила меня кипятком, – объяснила миссис Лофтус. Ее спокойный тон говорил о том, что она уже преодолела ужас того момента. – Она взяла с кухни чайник и нагрела его над огнем в своей спальне. Слава Богу, я вовремя подняла руку и заслонила глаза.
– Джошуа лечил ваши ожоги?
– Да. Дэвид Панкхерст пустил его в дом. Ни он, ни его отец не стали звать другого врача, боясь, как бы не пошли слухи о том, что сделала Лили. Капитан увез меня в безопасное место, и я осталась там жить.
У Анны защемило сердце. В голове билась мысль: «Он не оплакивает Лили. Она растоптала его любовь».
– Все называли его негодяем за то, что он бросил свою невесту, – прошептала она.
Миссис Лофтус на секунду отвела глаза.
– Я узнала об этом гораздо позже. Он навещал меня в течение двух недель – до тех пор, пока я не пошла на поправку. Потом он подарил мне симпатичный домик на берегу и дал немного денег на первое время. Я хотела отказаться, но у меня ничего не было – не было даже надежды на то, что я когда-нибудь найду себе работу, – и он настоял. С тех пор я считаюсь вдовой и сама себя содержу.
Анна откинулась на спинку кресла. Она представила, как тяжело было Джошуа хранить эту тайну. Он взвалил себе на плечи чужую вину и безропотно нес ее целых семь лет…