– Вадьке ты в любом случае понравишься, – легкомысленно отмахнулась Ольга. – Не делай из мухи слона.
– Мне бы твою уверенность, – переживал Аркадий, мучительно соображая, в чем и с чем идти на знакомство.
Татьяна относилась к предстоящему знакомству без излишней самонадеянности.
– Вы лучше на нейтральной территории встретьтесь, – предложила она. – Ну, чтобы не у вас дома, а то там сразу встанет вопрос, а где ему стол поставить, а где спать… Ребенок может подсознательно начать проецировать свою персону на ваши условия. А у тебя там никаких условий нет. Я же говорю, надо сначала разъезжаться вам или меняться на большую квартиру. Стоп! Слушай! Как я с тобой продуктивно поговорила! Да это же просто феноменально! Нам надо обменяться квартирами! Вы въедете в нашу трешку, а мы с родителями в вашу двушку! И все. Вадьке, а он наше самое уязвимое место, не придется привыкать к новой обстановке! Я же все равно должна была Лельке что-нибудь выделить! Ну вот, все и решилось. – Татьяна от радости возбужденно рассмеялась и выдвинула последний аргумент: – По крайней мере, все свои и никто не кинет. И агенту платить не нужно. Класс! Надо же, в первый раз я рада, что Лелька забеременела. Все проблемы разом решаем.
– Знаешь, – вынужденно признал Аркадий, – ты, конечно, язва и стерва, и меня предстоящее родство с такой танкисткой пугает, но идея близка к идеальной. Но ты понимаешь… хотя вряд ли ты учитываешь такие мелочи, ты же главная, впереди паровоза бежишь, дорогу фонариком показываешь, но все же я должен обсудить с родителями. Они тут всю жизнь прожили. Да и ты со своими обсуди. Просто из вежливости.
– Ладно, – кивнула Таня. – Поговорю. Но ты согласен, что других вариантов просто нет?
– Процентов на девяносто.
– В таком случае обсуди все с родителями так, чтобы они тоже процентов на девяносто согласились. А остальные десять мы дожмем психологической атакой. Со стороны нашего семейства обещаю полную лояльность. Улавливаешь? От тебя требуется то же самое. Иначе проблемы у тебя будут расти в геометрической прогрессии.
– Тань, не разговаривай со мной, как с мальчиком-дауном.
– Если ты выбрал такую девочку, то я не знаю, как с тобой разговаривать, – усмехнулась Таня. – Она у вас там пока ничего не отчебучила?
– Нет, – сухо бросил Аркадий.
– Готова поспорить, что вещи Ольга не разбирала. Ждет, пока они сами по шкафам расползутся.
– Тань, мы как-нибудь без тебя разберемся.
– Да? А зачем ты мне звонишь тогда?
– Тьфу, ты меня заболтала. Как с Вадимом быть? Я вот думаю, если я пойду в костюме, будет слишком официально? Как директор школы? Или лучше официально, чтобы он понял, что я его уважаю? Слушай, у меня детей нет, помоги, а?
– У Лельки, я так понимаю, тоже детей нет, поэтому она помочь не в состоянии, – съехидничала Таня. – Ладно. Просвещу. Не надо в костюме. Он станет смеяться.
– Почему?
– Потому что я представляю, какой у тебя костюм. Небось с выпускного хранишь?
И тут эта язва оказалась права. Костюм у Аркадия был старый.
– Тань, наверное, нужно подарок купить какой-нибудь? Может, «железную дорогу»? Оля не возражает, в принципе.
Хохотала Татьяна долго и обидно. Наконец, отсмеявшись, поинтересовалась:
– Слушай, родственник, а ты вообще-то представляешь четырнадцатилетнего подростка?
– Примерно. Оля сказала, что он всегда мечтал о «железной дороге».
– Ага. Только не всегда, а в третьем классе. И я ему ее купила. Теперь обломки мечты валяются в разных местах нашей большой и уютной квартиры. Кстати, наша квартира лучше вашей. Так что переезд предлагаю оплатить тебе. И вообще, следует уладить всякие финансовые мелочи.
– Тань, какая ты активная!
– Я рациональная.
– Я тоже. Поэтому давай вернемся к вопросу первостепенной важности: чего купить ребенку?
– Первое: забудь слово «ребенок». Это конь с тебя ростом примерно. Второе: покупать ничего не надо. Ты не к младенцу едешь, который шоколадку ждет. И третье, самое простое: встретиться где-нибудь у развлекательного центра, где есть всякие детские автоматы, пицца и боулинг. Ты их с Ольгой туда сводишь, и считай – подарок сделал, общий язык нашел. Только не переусердствуй в попытках понравиться. Как себя поставишь в первый раз, так потом и будет. Трать деньги, но в меру. Это хоть и крупный, но ребенок. Мозг у него занят всякой фигней. Подростки – это такие взрослые, у которых ума и опыта еще нет, а половые признаки уже отросли. Им кажется, что они крутые и шибко мудрые. А родители – отстой. Но этот отстой дает деньги на всякие радости, поэтому приходится терпеть и даже делать вид, будто на что-то соглашаешься. Если он вдруг поймет, что ты деньги даешь в любом случае, без торга, то все – кранты. Будь бдителен. Папаша. Но имей в виду, тебе еще повезло: мальчик у нас хороший, поскольку воспитывала его я. А у Ольги ничего больше не спрашивай, лучше у меня спроси. Она у нас в вакууме болтается, ничего не знает. Ну, ты в курсе, она человек творческий, и все, что творчества не касается, проходит мимо ее сознания, не задерживаясь.
– Не трогай мою жену. Ты меня этим злишь.
– Лучше, чтобы тебя злила я, чем ты злился сам по себе, потому что тебе повезло отхватить такое… Ой, ладно, заболталась я с тобой. Удачи тебе, папаша. И на карусели не ходите. Зимой там можно отморозить все, что вам мешает ноги нормально складывать. Идите на те развлекухи, которые в помещении.
– Я понял. Спасибо.
– Не слышу в твоем голосе искренней благодарности, – усмехнулась Таня.
– Ты все свои добрые дела уравновешиваешь такими пинками в печень, что складывается ощущение, будто и благодарить не за что.
– Ничего. Ты скоро привыкнешь. Чао.
Таня положила трубку и задумалась, улыбка сошла с ее лица. Может, она правда слишком напористая и давящая? Вон, Аркадий через слово попрекает… Может, именно поэтому ничего не получается. Не умеет она плыть по течению, а все машет веслами, попадая по головам окружающих. И Лелька, глупая, неприспособленная Лелька оказалась права. У нее все получилось. Теперь будет муж, семья, еще один ребенок. Все в ее жизни организовалось само. Или почти само…
– Может, бросить эти весла к лешему? – Таня кивнула грустному отражению в зеркале. Оно тоже кивнуло, но как-то неуверенно.
Бросить весла легко, но потом попробуй их поймай. Унесет, и не выплывешь.
Андрей не звонил. Конечно, он имел полное право обидеться, но…
Таня чувствовала себя дискомфортно. Если бы он позвонил сам, то, наверное, было бы проще. А так – звонить самой душа не лежала. И дело даже не в том, что ей было неловко перед Андреем. Тане вообще не хотелось принимать какие-то жизненно важные решения. Видимо, за последние несколько дней лимит радикальных поворотов исчерпался: и Ольгу отселили, и со вторым ребенком решили, и даже квартирный вопрос вошел в стадию развязки. И вот, казалось бы, можно заняться собой, но нет. Страшно. Именно страшно.
Татьяна боялась ошибиться, сделать неверный шаг, потому что, забредя в болото обыденности, иногда можно вернуться, а если сорваться в пропасть судьбы, то время назад уже не отмотать. Кто разбился, тот разбился. Закон джунглей в нашей жизни никто не отменял. И если женщина, выходившая замуж за умницу и красавца, вдруг оказывается женой алкоголика и эгоиста, то у нее есть шанс решить свою проблему при помощи развода. Надо лишь взять себя в руки, перестать ныть и стать творцом своей судьбы. А если ошиблась на излете репродуктивного возраста, то можно остаться и без ребенка. Именно такой исход казался Татьяне пропастью, в которую ее пыталась столкнуть жизнь.
Кроме Андрея вариантов не было. Но что-то мешало.
– Ты его не любишь, – заявила Катерина, когда Таня с ворохом проблем и вопросов пришла к ней в гости.
Гена тактично оставил дам одних, предложив помощь в том случае, если понадобится подопытный для проработки направлений мужской логики.
– Ну и что? Он интеллигентный, воспитанный, от него ребенок будет с хорошими генами, – то ли себя, то ли подругу пыталась убедить Таня.
– С ребенком ясно. А с тобой? Как ты собираешься жить с человеком, который тебе не нравится?
– Почему не нравится, Кать?
– Да ты себя со стороны не слышишь! – воскликнула Морковкина. – У тебя глаз не горит, когда ты про него рассказываешь.
– Я же не вурдалак, чтобы у меня глаза горели. – Таня сердито прислушалась к своим ощущениям. А что она чувствует, когда думает об Андрее? Тяжесть. Легкое раздражение. – Приплыли, – пробормотала она и испуганно посмотрела на Катю.