Анастасия Потемкина - Вспоминай обо мне

— Аня! — он опускается на колени, беря меня за поврежденную руку. — Что ты наделала?

— Я убийца, я убила его. — слез уже нет, есть какое-то садистское смирение.

— Что ты несешь? — он взял мое лицо в руки, но мой взгляд был расфокусирован. Его лицо расплывалось, а мое сознание уходило все дальше, в те места, в которых я еще не бывала.

— Смотри на меня! Не закрывай глаза, черт! — даже если бы я и не хотела закрывать глаз, то не смогла бы противиться этому. Боль стала заменяться непонятной легкостью, словно я пушинка. На заднем фоне разговаривают люди, но их голоса я слышу будто через вату. На смену легкости приходит тяжесть и снова боль. Пора бы уже привыкнуть. Несколько минут прибываю в таком сознании, но не решаюсь открыть глаза. Чувствую, как будто в чужом теле. Голова плохо соображает, а тело предательски болит. Каждая клеточка, словно в огне. Открыв глаза хочется рассмеяться. Я снова в больнице. Тот же белый потолок, лампочка постоянно затухающая в правом углу, но рядом уже не мама, а Женя. Еще не видела его таким суровым, и мне не понятна причина его переживаний. Я не его проблема, он был не обязан помогать. На моей руке тугая повязка, а в голове полная каша.

— Ты не убийца, я хочу что бы ты хорошенько это запомнила. — спокойно говорит Евгений.

— Это моя вина, это моя смерть не его. — я горько усмехнулась, но мои глаза не умели лгать. Мне было далеко не весело, а даже грустно от всего свалившегося на мои плечи.

— Аня! — рявкнул он. — Ты не виновата! Кого ты слушаешь? Мать, потерявшую ребенка? Она просто ищет причину, человека которого можно было бы винить, потому что мужчина, врезавшийся в вас, погиб. — его глаза горели и смотрели в упор. Он взял мою не поврежденную руку и крепко сжал ее. — Я не буду нести чушь, что со временем ты забудешь. Нифига подобного мы не в мыльной опере, но все на что ты способа сейчас, это двигаться дальше. Прекрати искать виновных, иди вперед и не оглядывайся.

— Я НЕ МОГУ ИДТИ БЕЗ НЕГО! — я не могу вдохнуть. Меня начинает трясти, из глаз брызжут слезы, а в голове образ, такой любимый и далекий. Не чувствую, а скорее доходу до этого сама, что мне вкололи успокоительное. Мне нравится какой эффект оно оказывает. Всхлипов больше нет, рыданий тоже. Но что-то все же остается неизменным — это пустота, которая сжирает тебя постепенно. С каким-то садистским желанием я снова погружаюсь в прошлое. В ту жизнь, когда была самым счастливым человеком. Когда его мать любила меня, и считала идеальной для ее сына. Когда я не была убийцей.

— Аня! — воскликнула Алла Романовна. — Золотце как же мы тебя заждались! — она крепко обнимает меня и целует в обе щеки.

— Здравствуйте Алла Романовна, на улицах ужасные пробки, простите за опоздание. — я наклоняюсь чтобы снять сапоги. На улицах ужасные морозы, но моя мама как всегда на работе. Для нее не существует праздников, поэтому этот новый год я встречу с семьей Саши. Вообще-то они приглашали нас с мамой, но приехала я одна. Подняв голову, встречаюсь с ним взглядом. На лице невольно расползается улыбка, как происходит всегда при нашей встречи.

— Привет. — шепчет он мне в губы, и меня можно считать потерянной для общества. Вот он, рядом, такой теплый и милый. Ему всегда шли свитера, поэтому дома он носил только их.

— С новым годом! — улыбнулся Саша.

— Рано еще, вот в двенадцать и скажешь это. — я вывернулась из его рук, и прошла на кухню. Его мама суетилась, бегая от духовки и раковине.

— Вам помочь? — спросила я.

— Конечно милая, и Сашу позови, займетесь пирогом. — Сашу звать было не нужно, он уже удобно расположил свои руки на моей талии, а подбородком уперся в мою макушку. Я чувствовала себя как в домике, защищённая со всех сторон. Знала, что он был моей опорой. Человеком, который готов на все ради меня. Я подняла голову, и получила легкий поцелуй в губы.

— Пошли. — он взял меня за руку, и повел к столу. Помню, что мы долго дурачились, и были вымазаны мукой с ног до головы. Так странно, но эти воспоминания самые свежие несмотря на то, что срок давности их уже очень долог. Уже за обеденным столом, я почувствовала ту атмосферу уюта и праздника. После смерти отца мама много работала, и праздники в кругу семьи становились все реже. Я никогда не упрекала маму, более того восхищалась ее силой.

— Куда мы будем поступать? — попивая горячий шоколад, на длинном диване, спросила я.

— Я хотел на журналиста, и присмотрел уже несколько институтов. — он ласково перебирал мои волосы. Это всегда успокаивало меня.

— А я на дизайнера, но я присмотрела только один институт.

— Где?

— В Москве. — гипнотизируя кружку, я плотнее прижалась к нему.

— Значит мы поступаем в Москву. — я подняла взгляд, и посмотрела в его лицо.

— Я не хочу, чтобы ты сокращал список из-за меня.

— Не говори глупостей, я не оставлю тебя. Мы всегда будем вместе. — я отвернулась. Конечно, его ждет перспективное будущее, но Москва не единственный для него выбор. Есть море институтов, где его мог бы ожидать больший успех, нежели мальчика-провинциала. Я и сама не горела желанием ехать в столицу, но для меня это серьезный шанс получить престижное образование, и другого выхода у меня нет.

— Я хотел сделать это под бой курантов, но ты вынуждаешь меня сделать это сейчас. — я удивленно посмотрела на него, а он достал черную коробочку из заднего кармана джинсов. Когда он открыл ее, я робко улыбнулась. Там было две подвески. На одной было мое имя, на другой его. Имена были вписаны на половинках одного сердца, разделённого на две части. Я закусила губу, чтобы не разреветься.

— Я люблю тебя. Никогда бы не подумал, что возможно в таком юном возрасте испытать столь сильное чувство, но факт остается фактом. Мое сердце уже принадлежит тебе, и мне не выносима мысль о том, что я могу расстаться с тобой хотя бы на день. Я вижу свое будущее только с тобой, и этот подарок, скорее подтверждение нашей любви. Я знаю что тоже в твоем сердце, засел там так же прочно как и ты в моем, и мне просто хотелось бы, чтобы ты никогда об этом не забывала.

— Глупенький! По-моему, все мои мысли только о тебе. Не знаю что должно случится, чтобы я тебе забыла. Тебе не нужны никакие подтверждения моей любви. Достаточно того, что мы это знаем. Но мне так приятно! — он достал повестку, и аккуратно закрыл замок на моей шее, после чего тоже самое проделала я.

— Я люблю тебя. — я поцеловала его в щеку.

— Аня, можешь помочь мне? — мы не заметили, как в комнату вошла Алла Романовна.

— Конечно. — я бросила взгляд на Сашу, и пошла за его мамой.

— Нужно убрать со стола, и расставить сладости и шампанское, уже скоро будет обращение президента.

— Конечно. — я принялась собирать тарелки.

— Саша любит тебя. — я посмотрела в сторону Аллы Романовны. Она собирала столовые приборы, и казалось что говорит сама с собой. — Это видно. Хотя бы по тому, как он смотрит на тебя.

— Я тоже люблю его. — тихо произнесла я.

— Я это знаю. Саша мой единственный ребенок, и я желаю ему всего самого хорошего. Ты для него нечто гораздо больше чем влюбленность. Такой сильной связи, как у вас, я еще никогда не встречала в своей жизни. Кажется, что вы дышите друг другом. А как загораются его глаза, когда он говорит о тебе. Я даже не могу передать это словами. — я не понимала почему она говорит об этом так задумчиво, но перебивать не решилась. — Я переживаю. Такие сильные чувства как окрыляют, так и причиняют самую сильную боль.

— Вы не уверены во мне? — она резко перестает собирать приборы, и первый раз поднимает на меня взгляд.