Дейл Уилмер - Встревоженный зной джунглей

Учебный процесс был приостановлен, чтобы я могла попозировать то у доски, играя роль учительницы, то окруженная группой учеников, которые вместе с учителем якобы берут у меня автограф. Дети играли свою роль с почтительной серьезностью, словно не мы, а они были взрослыми. В общем, я снова попала в дурацкое положение. Когда все закончилось, я сказала об этом Дэну. Он был удивлен:

— О чем ты говоришь, моя куколка? Журналы эти снимки у нас с руками оторвут! Кто знает, может быть, даже «Лайф» их опубликует.

— По-моему, это чертовски банально, — заметила я, не в состоянии выразить более точно свои чувства.

— Конечно, — согласился он. — Пошлые снимки для пошлых людей. Я мог бы написать на эту тему книгу. Ведь сама жизнь — чертовски банальна… Послушай, Эд, как идет съемка? Я бы хотел, чтобы ты снял Рокси в жилых кварталах туземцев, предположим, когда она будет ласкать священную корову или что-то в этом роде.

По этим вопросам бесполезно спорить с Дэном: он был, конечно, прав, а я неправа. Мы проделали несколько тысяч миль, чтобы делать дело. И так как за все это платила не я, то и критиковать было не мне. Поэтому я ласкала корову, и позировала на ступеньках буддийского храма, и делала вид, что карабкаюсь по нему, в то время, как Эд Нордж снимал меня в разных ракурсах. К тому времени сборщики сока начали возвращаться из каучуконосных рощ, и фабрика приступила к работе. В течение утра температура неуклонно поднималась, и к этому часу, по моей оценке, превысила сто градусов[4]. Это заставляло меня с вожделением думать о ванне в нашем бунгало. Но Дэн был неутомим.

Мы с большим вниманием ознакомились с полным циклом производства латекса, начиная с выгрузки сока огромными ведрами из грузовика, коагуляции, прессования и резки и кончая транспортировкой уже готовой продукции, разложенной на специальных рамах, в сушильню для окончательной сушки и хранения.

Мне приходилось смотреть на каучук с различным выражением лица, и после того, как я отработала каждое по несколько раз, была готова к тому, что меня саму сейчас положат на решетку и высушат. Когда в конце концов я увидела приближающегося Луэлина Керка, какое-то необычайное чувство облегчения охватило меня. Его одежда в общем-то мало отличалась от нашей, но он совершенно непонятным образом органично вписывался в окружающий пейзаж. В руках у него был «стен», на поясе висели две гранаты.

При его появлении я сделала вид, что работаю на упаковочном прессе, ожидая, что это вызовет у него удивление. Но он не проявил ко мне ни малейшего интереса.

— A-а, вот и вы, мистер Керк! — поприветствовал его Дэн. — Ну, как охота? Видите, мы тут не теряем времени.

Керк взглянул на нас с недоумением, и Дэн объяснил, что он имел в виду съемки.

— Я не охотился. Стадо слонов прорвало ограждение, и мне пришлось выгонять их: они могут причинить гораздо больше вреда, чем бандиты.

Он сказал несколько слов на малайском наречии своим рабочим, которые по-прежнему растерянно стояли вокруг, не работая из-за нас. Они тут же принялись за дело.

— Надеюсь, вы закончили, по крайней мере, на данном этапе. Дело в том, что сегодня я отправляю партию готовой продукции и моим ребятам надо закончить упаковку, — сухо объяснил Керк.

— Надеюсь, мы им не очень помешали? — поинтересовался Дэн.

— Нет-нет. Просто иногда требуется немного подгонять их, иначе ничего не будет сделано, особенно когда приближается обеденный перерыв. Это довольно-таки ленивая компания.

При этих словах Нордж заворчал, но Керк притворился, что не слышит. Повернувшись ко мне, он сказал:

— Мисс Пауэлл, можно вас на минутку?

— Конечно, — ответила я. И хотя в его словах не было ничего настораживающего, мое сердце забилось учащенно. Это говорила виноватая совесть. Я волновалась, будет ли он выговаривать мне за мое поведение прошлой ночью. Выходя из склада, я даже начала придумывать различные извинения, но все они были неубедительны.

— Мистер Керк, я вспоминала минувшую ночь…

— Да? Полагаю, я все же отпугнул того человека. Он больше здесь не появится. — Казалось, обо всем остальном он забыл.

— Я на это надеюсь.

Непонятно почему (может, как раз из-за того, что он игнорировал эту тему), мне страшно захотелось продолжить тот наш разговор.

— Я имела в виду…

— Мисс Пауэлл, я хочу попросить вас об одной любезности, — прервал он резко, как бы стремясь опередить меня. И он преуспел в этом.

Уже одно то, что Керк может просить меня о каком-то одолжении, было вполне достаточно, чтобы я уставилась на него во все глаза.

— Здесь есть один человек, который хочет повидать вас.

Кажется, я начала заикаться. В его глазах определенно появилось удивление:

— Конечно, это вряд ли будет слишком интересным для вас. Я просто хочу сказать, мисс Пауэлл, что ваша известность проникла в дебри малайских джунглей и один из ваших верных поклонников, — вы в Америке называете их, кажется, фэнами, — выследил вас. Сможете ли вы принять знаки его почтения?

Что я могла на это ответить?

Керк обладал каким-то особым даром держать меня в постоянном напряжении. До встречи с ним я никогда не испытывала сложностей в общении с мужчинами, наоборот, всегда шла на шаг впереди них, и это казалась мне вполне естественным. В случае же с Керком я постоянно чувствовала себя в роли догоняющей. И это была роль, с которой я справлялась не очень успешно.

Так случилось и на этот раз. Видимо, я слишком глупо вытаращилась, и он повторил:

— Я говорю, один из ваших почитателей прибыл сюда, мисс Пауэлл, и желает видеть вас. Вы не против?

— Конечно, нет. А кто он?

— Пройдемте со мной и увидите сами.

Он указал на один из больших серых грузовиков, доставивших некоторое время назад бочки с соком из рощи каучуконосов, и стоявший теперь, видимо, под разгрузкой неподалеку от перерабатывающего цеха. Вдвоем мы двинулись туда.

— Не огорчайтесь, — загадочно добавил Керк.

Я лишь кивнула в ответ. Так было спокойнее. Мы обогнули грузовик и подошли к небольшой группе мужчин, сидевших на корточках в его скудной тени. Это были местные жители, судя по их грубой хлопчатобумажной одежде и блюдцеобразным соломенным шляпам, китайцы.

Все они рассматривали меня с бесстрастным одобрением хирурга или судьи. Мое внимание сразу же привлек один из них, без шляпы. Он явно был у них главным и своим видом напоминал желтую песчаную дюну: пухленький, с женской грудью и венчиком седеющих волос вокруг лысины. При нашем приближении он не встал.

— Это ваш почитатель, о котором я говорил, мисс Пауэлл. Его зовут Се Лоук, — объяснил Керк.

Я не могла понять шутит он или говорит серьезно.

— Все ясно, — ответила я.

Я плохо его знала, он был воплощенная серьезность.

— Се Лоук — староста китайского селения, расположенного вверх по реке в джунглях. Когда он услышал, что вы оказались в Гурроч-Вейл, он добрался сюда на лодке, чтобы повидать вас.

Я улыбнулась своему странному поклоннику:

— Это так мило с вашей стороны. Я очень польщена.

Се Лоук вопросительно смотрел на Керка, который сказал:

— К сожалению, он совсем не говорит по-английски. Я переведу, что вам приятно.

И он переключился на быструю мелодичную речь, скорее всего, на какой-то китайский диалект, так как Се Лоук медленно закивал своей лысой головой и что-то произнес в ответ.

— Он говорит, что с радостью проделает этот путь еще много раз ради того, чтобы видеть вас.

— Поблагодарите его от моего имени, — попросила я. — Но я не понимаю, в чем дело.

Керк быстро перевел сказанное мною, а затем внимательно выслушал пространный монолог Се Лоука. У того был глухой голос астматика, прерывисто вырывавшийся из груди. Керк нахмурился.

— Не вполне понимаю, что он хочет сказать. Связано с фильмом о тигре или о женщине, одетой, как тигр. Вам это о чем-нибудь говорит?

— О, да! — я не могла удержаться от смеха. — «Женщина-тигрица»! Это фильм, в котором я снялась пару лет назад, мистер Керк. Глупая история о девушке, которая жила в джунглях и носила тигровую шкуру. Неужели весь этот шум только из-за этого?

Керк о чем-то спросил Се Лоука, и по его энергичным кивкам и улыбкам я поняла, что попала в точку.