Дейл Уилмер - Встревоженный зной джунглей

Он молча стоял, пристально глядя на меня.

— Это не лучшие ноги в Голливуде, но сойдут и такие. Меня они устраивают. Я вся такая. Не самая лучшая, но себя устраиваю.

Какие-то темные силы распирали меня изнутри бессмысленным желанием выставить себя в самом худшем виде, как будто в унижении и заключалась победа.

— А мои актерские способности… О, мои актерские способности! Они великолепны. Я знаю, что делать со своим телом и какое выражение придать своему лицу, чтобы каждый мужчина в зале был уверен, будто я умираю от желания сойти с экрана и попасть в его объятия.

А вы знаете, кто имеет право рассчитывать на это, мистер Керк? Правильно, любой мужчина, который может заплатить за билет. То есть — действительно любой!

Он пробормотал:

— Вам лучше пойти спать. У вас был тяжелый день.

— У меня была тяжелая жизнь, — снова хихикнула я. — У нас больше общего, чем вы думаете. Как и вам, мне было совсем не обязательно выбирать этот путь и следовать ему. Я могла остаться в Виндалии, на ферме, вырасти и выйти замуж за подобного себе и нарожать кучу прелестных детей. Но это было не для Роксаны. Я рано созрела, мистер Керк, причем мои амбиции выросли вместе с моими ногами. Когда мне было двенадцать лет, я получила четвертый приз на конкурсе красоты — капроновые чулки! Я исполняла гавайские танцы в ресторане, а точнее в винном погребке на Стейт-стрит. Но это еще не всё! Я еще пела в кордебалете кабаре. — Язык у меня заплетался все сильнее. — Наверняка вы не знаете, что я могу еще и петь, правда же не знаете? Сейчас я продемонстрирую вам.

Извиняясь, я подошла к радиоприемнику, включила его и в ожидании музыки опорожнила стакан.

— Когда я насобирала сто долларов, я купила еще один билет. На этот раз — в Голливуд. Куда еще могло податься такое тело, как мое?

Музыка не появилась, но я начала петь: «Когда тело встретит тело, вечерком во ржи…».

— Как вам это нравится, мистер Керк?

Звенящим голосом он ответил:

— Может быть, хватит? Вы были слишком убедительны.

— Уже? Разве вы не желаете услышать о моих сказочных успехах в качестве фотомодели — об открытках, на которых я позировала полураздетая, о предложениях, которые я получала со всех сторон?

— Заткнись! — потребовал он, перекричав меня. — Я не желаю больше слушать!

— Только не говорите, что я вас возбудила! Конечно, я заткнусь. — Наконец из приемника раздалась музыка. — Я лучше потанцую. Я еще не танцевала. А ведь я была в составе кордебалета в группе «Уорнер бразерз» перед тем, как превратиться в женщину-тигрицу. — Я потянула молнию вниз на спине и расстегнула платье. Затем стянула его через голову и бросила на пол, оставшись в лифчике и нижней юбке. — Вот до какого уровня поднимается мой талант. — Я закинула руку за голову и начала волнообразно покачиваться, улыбаясь ему. — Ну как, есть за что побороться? Сити так умеет? Подождите еще минутку… — И я начала возиться с застежкой бюстгальтера.

Керк бросился ко мне, схватив за обнаженную руку, его воспалившиеся глаза яростно сверкали.

— К черту! Прекратите этот балаган! — И свободной рукой дал мне сильную пощечину.

Резкий неожиданный удар мгновенно отрезвил меня. Я стояла, ошеломленная не его поступком, а самой собой. Я вдруг увидела себя со стороны и в ужасе завыла от отчаяния. Какой дьявол вселился в меня и завел так далеко в желании причинить боль этому человеку? Кому я причинила боль, кроме себя самой? Что я кому-нибудь доказала, кроме того, что подтвердила этот отвратительный, идиотский, совершенно неприемлемый для меня образ, уже сложившийся в его башке? Я начала рыдать пьяными слезами, оплакивая себя, глупышку Роксану.

— Извините, — прошептал он, оказавшись вдруг так близко, что я щекой ощутила его горячее дыхание. — Я не хотел ударить вас, но нужно было сделать… Либо это, либо…

Я не знаю, что хотел сказать Керк. Вероятно, он и сам не знал.

Может быть, «либо поцеловать вас»… Но что толку гадать? Что он бы сделал, останься мы стоять так близко друг у другу, что бы я сделала в ответ?

У нас не было возможности узнать это. В столовой послышался легкий шум, будто кто-то крался на цыпочках. Затем краем глаза я заметила в углу какое-то движение. Небольшой предмет пролетел над столом и с глухим стуком упал к нашим ногам.

Керк издал хриплый возглас тревоги, в мгновение ока обхватил меня руками и швырнул на пол за диван, распластавшись на мне сверху. Мой вздох удивления и испуга потонул в раскатистом грохоте взрыва.

Повторялась первая ночь в спальне Керка.

Мы снова лежали, обнявшись на жестком полу, потрясенные, но живые. Смерть снова целилась в нас, но промахнулась. Ошеломленная взрывом, я лежала, забившись под диван, Керк внезапно, как раскрученная пружина, вскочил на ноги. Передо мною промелькнули его яростное, безжалостное лицо, налитые кровью глаза и пистолет, стиснутый в его руке. В следующее мгновение он бросился к столовой, откуда только что вылетела смертоносная граната, и… исчез. Из моего «наблюдательного пункта» было слишком мало видно, чтобы следить за ходом событий.

Я попыталась крикнуть, чтобы предупредить об опасности, грозящей то ли ему, то ли мне, оставшейся в столь жутком одиночестве, но у меня ничего не получилось. Прежде, чем мои легкие наполнились воздухом, дом, в котором еще не стихли отзвуки только что прогрохотавшего взрыва, наполнился хлопками еще двух пистолетных выстрелов. Они последовали один за другим с таким коротким интервалом, что почти слились в один. Раздался крик.

И все смолкло.

Ожидая, что в любую секунду в комнату ворвется враг и убьет меня, я сжалась из последних сил под прикрытием дивана. К моему огромному облегчению, рядом со мной послышался голос Керка.

— Все в порядке. Теперь он нам ничего не сделает.

Когда я открыла глаза, Керк склонился надо мной. Я обхватила его крепкие ноги и с облегчением разрыдалась.

— Вы не ранены? — обеспокоенно спросил он, глядя мне в глаза, и когда я покачала головой, наклонился, чтобы поднять меня. Успокаивающе он сказал: — Плакать причин нет, мисс Пауэлл. Я же сказал, что все в порядке.

— Он мертв? — выдохнула я сквозь рыдания. — Вы убили его?

— Нет. Но мне удалось вывести его из строя. — И Керк кивнул в сторону столовой. — Можете убедиться сами.

Я поднялась и проследовала в столовую. То, что я увидела там, буквально ошеломило меня. Я и забыла об истерике, которой собиралась разразиться. Убийца недалеко ушел. Негодяя настигла пуля Керка. Раненый, он катался из стороны в сторону по полу рядом с дверью на кухню, и слегка постанывал, беспомощно зажимая руками рану на бедре. Фетровая шляпа свалилась у него с головы, очки в роговой оправе перекосились.

Впервые Хуссейн не улыбался миру.

— Хуссейн! — прошептала я, как будто произнесенное вслух, это имя должно было убедить меня в очевидной правде. — Хуссейн!

— Да, Хуссейн, — подтвердил Керк. — Агент Мин Йена. Я рад узнать, что им оказался человек не из моего окружения.

Движимая удивлением, я направилась к нашему шоферу. Но Керк остановил меня.

— Постойте. У него в руке может быть припрятан еще какой-нибудь сюрприз.

Мне хотелось тут же сказать: «Как это глупо. Ведь это — Хуссейн — мой преданный слуга и друг». На самом же деле глупой оказалась я. Безумно любящий меня обожатель дважды пытался убить меня и не преуспел в этом только по божьей милости.

Пуля, посланная именно им, поразила Че Муда. Внезапное превращение друга во врага потрясло меня.

Я стояла, разинув рот, когда в комнату с верхнего этажа ввалились Дэн и Джи Ди. Шум, поднятый в последние несколько минут, мог поднять мертвых, и все же я была удивлена, увидев их. Я и думать забыла, что на свете существует кто-нибудь еще, кроме Керка, меня и человека на полу.

— Ни черта себе! — выдавил Джи Ди, обведя взглядом комнату. — Что здесь происходит?

Обе комнаты в этот момент напоминали небольшое поле битвы: граната разнесла вдребезги кофейный столик, пробила стену во многих местах, распорола ткань на диване, который, к счастью, защитил нас. В столовой, где разыгрался финал боя, одно кресло оказалось перевернуто, а столешница тикового стола была обезображена длинной бороздой, оставленной пулей Хуссейна.