Дейл Уилмер - Встревоженный зной джунглей

Я последовала за ним, гадая, только я являюсь смущенным участником нашей компании или он тоже почувствовал себя не в своей тарелке.

Вскоре мы снова вышли к реке, впервые с начала нашего путешествия. По преодолению ее мы окажемся неподалеку от плантации. Но на пути к реке нам предстояло пройти самое трудное препятствие — болото. Это не было болото в общепринятом смысле слова. В нем не было ни камыша, ни травы, ни открытых участков воды. Оно состояло из густых порослей, торчащих в бесконечно разлившейся илистой бездонной грязи. Деревья, поднимавшиеся из этой трясины, были густо покрыты мхом. Тропа в этом месте была делом рук человеческих: от дерева к дереву были проложены настилы из бревен. Смрад стоял ужасный, но еще ужаснее были насекомые. Мы практически вынуждены были продираться сквозь их кишащие орды. По обе стороны настила миллионы лягушек возвещали о нашем шествии.

Я уже давно с отвращением чувствовала на себе отвратительную корку грязи и пота, и после того, как болото осталось позади нас и мы вышли к реке, была готова броситься в ее бурные воды, мечтая хотя бы этим облегчить свое состояние. Но когда Керк указал на крокодила, нежащегося на противоположном берегу, я, вздохнув, отказалась от этой затеи.

Мы шли вдоль берега, пока не добрались до высокого известнякового утеса, поддерживающего один конец подвесного деревянного моста. Мне не понравился его вид, но еще больше не понравилось то, что, как я поняла, Керк тоже встревожен чем-то.

Предметом его тревоги был не мост. Он побродил возле бамбуковых зарослей и вернулся ко мне помрачнев.

— Мы не единственные, кто прошел сегодня по этой тропе. Смотрите, вон там надломлены стебли бамбука. Это было совсем недавно.

— Бандиты? — спросила я, и мною вновь овладел страх.

— Непохоже, чтоб это был кто-то из наших. Тем более, что все они предупреждены о намеченном авианалете. Конечно, тот, кто прошел здесь, мог идти и в противоположном направлении, — Керк указал на юг. — Во всяком случае, нам надо поразмыслить. Я, пожалуй, возьму «стен», если вы не возражаете.

Мы поменялись оружием. Впервые в тот день я была благодарна ему за его невозмутимость. Мужчина, который постоянно сдерживает эмоции, никак не проявляя своих чувств, может быть настоящим мучением для женщины в любви, но в момент опасности он — настоящий дар небес. Сомневаясь относительно его чувств ко мне, я отнюдь не сомневалась в том, что он защитит меня. Я зацепилась пальцами за его пояс, и мы двинулись по ненадежному мосту к противоположному берегу.

Это было идеальное место для засады: мы были бы там совершенно беззащитны. Но никто не открыл смертоносного огня по нам. Мы добрались до противоположного берега и теперь находились в относительной безопасности, прислушиваясь, не раздадутся ли враждебные звуки. Но их не было.

— До Гурроч-Вейл отсюда менее мили, — прошептал Керк через плечо. — Если на поместье напали, мы должны были бы услышать выстрелы.

Он оглянулся, потом указал мне подбородком направление, и мы осторожно двинулись по тропе со «стеном», болтающимся из стороны в сторону, как рыскающая гончая.

Не прошли мы и двадцати ярдов, как Керк внезапно остановился, и я услышала, как он вдохнул в себя воздух. Я вскинула паранг, ожидая чего угодно и готовая стоять с ним плечо к плечу против наших врагов. Когда в следующий момент я увидела то, что остановило его, паранг выпал из моих рук и вся моя решимость обернулась непереносимым ужасом.

Прямо против нас на тропе находилась женщина. На первый взгляд казалось, что она стоит с вытянутыми вперед руками, как бы пытаясь удержать нас. На самом деле она не стояла вовсе. Ее ноги не касались земли, она висела на невысоком дереве, распятая на нем при помощи штырей, вбитых ей в руки, ноги и шею. Ее глаза еще открытые, смотрели на нас в немом обращении. Но она была мертва, и вокруг ее тела роились насекомые.

— Боже мой! — прохрипел Керк. — Это же Сити!

Ноги у меня подкосились, и я опустилась на землю на краю тропы, отвернувшись от мертвой девушки. Я слышала, как Керк подошел к ней, слышала, как он тихо и зло выругался, снимая ее с дерева. Я не могла помочь ему. Там, где я сидела, земля была покрыта густым ползучим папоротником, и заставила себя забыть обо всем остальном мире и сосредоточиться на удивительной красоте листвы, менявшей цвет, переливавшейся в солнечных лучах, как шелк.

Когда я смогла поднять взгляд, самое худшее осталось позади. Теперь то, что прежде было Сити, представляло собой бесформенную массу, лежащую на тропе. В ней трудно было узнать человека.

В джунглях встречается растение, которое называется «чувствительная мимоза» — душистый кустарник с трепещущими розовыми цветами. Если грубо прикоснуться к нему, листья закрываются, ветви повисают на стволе и наконец весь куст поникает к земле. Сейчас Сити напоминала это растение. Она была таким ярким цветущим созданием, так радовалась жизнью! Но вот чьи-то грубые, безжалостные руки прикоснулись к ней, и она увяла, как тот нежный цветок, «чувствительная мимоза». Тело мертвой девушки, казалось, уменьшилось в размерах, как будто ее плоть была едина с ее душой. Ушла душа — и тело Сити поникло навсегда.

Керк закрыл ей глаза, и я в глубине души была благодарна ему за это.

Судя по тому, что кровь перестала идти, Сити была мертва уже несколько часов. Жуткая гримаса, застывшая на ее лице, свидетельствовала смерть девушки не была ни легкой, ни быстрой. Металлический стержень, пронзивший ее шоколадное горло, причинил ей наименьшие страдания.

— Почему? — прошептала я. — Почему они сделали это?

Керк, осматривавший следы рядом с тропой, услышал меня и ответил:

— Это были бандиты. И этим всё объясняется. — Он наклонился, рассматривая землю. — Судя по всему, они останавливались здесь на ночлег.

За последние двадцать четыре часа я видела смертей больше, чем другие видят за всю жизнь. Но то были мужчины, способные защитить себя, вся жизнь которых состояла из сплошной череды насилия и убийств. Но Сити!.. Для кого она могла быть опасно? Зачем нужно было убивать ее? Какой нелюди могло прийти в голову так надругаться над этим безобидным цветком?

— Она была так молода, — сказала я, в бессильном негодовании.

— Но не так молода, как дочь Эллисонов. Той вообще было всего лишь два года, но бандиты перерезали ей горло.

Прежнее спокойствие Керка, на мгновение нарушенное трагедией, вернулось к нему, и его голос был ровным. Внезапно он нагнулся, как налетевший на кого-то ястреб, и поднялся с обрывком бумаги в руке. Молча он рассматривал свою находку несколько минут.

— Что это? — спросила я. — Что вы нашли?

Керк вздрогнул, как будто забыл о моем существовании, а когда он обернулся ко мне, я невольно отшатнулась. Его лицо было не менее свирепым, чем у тигра, встреченного нами на тропе. Однако через несколько мгновений он овладел собой снова, но ничего не сказал. Вместо этого он аккуратно сложил клочок бумаги и положил себе в карман. Я даже не была уверена, что он слышал меня.

Казалось, что он забыл обо всем мире, находка полностью заняло его внимание. В другое время такая бестактность вызвала бы у меня взрыв раздражения, но сейчас, в данной ситуации, я понимала, что лучше смириться и подождать пока он сам не захочет мне всё рассказать.

Я думала, что он сразу же похоронит Сити где-то поблизости, но у Керка были другие намерения. Он поднял ее легкое тело, взвалил его на плечо, на котором оно напоминало свернутый ковер. Держа в руке «стен» как и прежде, он сказал:

— Сомневаюсь, что нам может что-то угрожать, но полной уверенности в этом нет, поэтому будьте очень внимательны. — И мы снова тронулись в путь.

Хотя мы находились всего лишь в миле от плантации, последний переход отнял у нас не меньше часа. Не могу сказать, что это были самые приятные минуты в моей жизни или нашего путешествия. Хотя они должны были быть именно такими, поскольку мы приближались к нашей цели и опасность, казалось бы, уменьшалась с каждым шагом. Но следуя за Керком, я находилась в непосредственной близости от Сити. Она была перед моими глазами все время, при каждом шаге ее длинные черные волосы раскачивались из стороны в сторону, как будто только в них осталась жизнь.

Я обрадовалась, когда на полпути смогла отвлечься. С южной стороны послышался гул моторов, который постоянно усиливался. Наконец в просвете между деревьями мы увидели большое соединение бомбардировщиков. Я вспомнила записку Виктора о предполагаемом бомбовом ударе по району сосредоточения бандитов к северу от реки в конце недели.