Само собой разумеется, этим дело не ограничилось. Джейкоб вальяжно прошелся по сцене, и в ту секунду, когда он расстегнул сорочку, ставка поднялась до сорока штук.
– Да тут полно богатых и озабоченных цып, – шепнула я Рейчел, одновременно щелкая Джейка на мобилу и отсылая фоточки Джин.
Ответ пришел в ту же секунду.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
Я тебя ненавижу, мать твою за ногу. И не вздумай кончать… хотя именно это мне и хотелось бы проделать рядом с таким лакомым кусочком мужской харизмы.
Рассмеявшись, я показала Рейчел сообщение Джин. Та покачала головой:
– Не могу поверить, что твоя лучшая подруга значится у тебя в списке адресов как Шлюшка-потаскушка.
– Почему бы и нет? Это забавно.
– Как скажешь, – пожала плечами она.
У нас на глазах аутфилдер ушел за двадцать штук. Затем пришел черед лефтфилдера. Какая-то баба, стоявшая у самой сцены, буквально истекала слюной при взгляде на его шоколадную кожу. Цвет в точности как у черного шоколада. Его сторговали за пятьдесят. Та женщина не позволила никакой другой прибрать его к рукам. Ее начальной ставкой были двадцать пять штук.
Я ткнула Рейчел в плечо, щелкнула снимок и отослала темного красавчика Джин.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
Чтоб мне сдохнуть. Я бы оттяпала огромный кусок этой шоколадной задницы. Надеюсь, он растаял бы у меня во рту, а не в руках.
Будучи чуть более чем слегка навеселе, я не выдержала и разразилась диким смехом. Эти раскаты хохота прозвучали совсем неподобающе для леди, и вдобавок из-за них я пропустила очередного бейсболиста. Джин я ничего не сказала. Это бы ее разозлило.
– Так что, Рейч, почему бы нам не вмешаться и не подстегнуть этих дамочек? Заставить их поднять ставки?
– Можно, но вообще-то они и сами неплохо справляются. По моим подсчетам, мы уже выставили восьмерых и набрали около трехсот тысяч. Последние двое проданы за пятьдесят.
Я перевела взгляд на сцену, где вперед как раз шагнул следующий парень. Это был Джуниор. Крис, его хорошенькая подружка, вприпрыжку подбежала ко мне.
– Джуниор разрешил мне купить его! – воскликнула она в полном и безграничном восторге.
Торг обещал быть горячим. Большинство женщин так и мечтало о кусочке Джуниора Гонсалеса. Он был чертовски аппетитен, сегодня, как и всегда.
– Извини, Крис, – сказала я, поднимая камеру.
Когда вся эта сексуальность цвета мокко была явлена миру, включая восемь блестящих кубиков пресса и розовую ленту, нарисованную на груди кетчера «Ред Сокс», я чуть язык не проглотила.
– Я, я, я хочу его купить! – взвизгнула Крис. – Он может поймать меня, когда ему будет угодно!
Я щелкнула фото неподражаемой мужской красоты Джуниора. Ладно, если честно, я щелкнула несколько снимков. Анфас, профиль, и фото неоспоримо упругой задницы в тот момент, когда он напряг ягодицы и заставил всех дам взвыть от восторга. Я отправила набор фотографий Джинель, и мой мобильник запищал в такт с воплями обезумевших покупательниц.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
Обожемой Джуниор! Люблю тебя, Джуниор! Скажи ему, что я его люблю.
Не успела я отложить телефон, как он запищал снова.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
О эта ПОПКА! Пощади мою похотливую душонку. Я бы позволила ему ловить меня, бросать, лупить битой и делать мной передачу, главное, чтобы он при этом был голый и трахал меня до потери сознания.
Ставки за Джуниора взлетели до небес, и при каждой новой ставке Крис недовольно надувала губки. А затем эта маленькая зажигалка совсем осатанела. Размахивая своей аукционной табличкой, она орала на ведущего и бросала на других участниц аукциона убийственные взгляды.
В конце концов, она выкрикнула: «Сто тысяч долларов!»
Я чуть не рухнула на пол. Рейчел успела подхватить меня и вновь поставить на ноги.
– Кристина! А он позволил тебе потратить столько денег? – спросила я, опасаясь, что у нее будут серьезные проблемы с Джуниором.
Она энергично закивала, по-прежнему размахивая табличкой и высокомерно поглядывая на остальных. Это было смешно до чертиков. Потом она ответила мне:
– Он все равно хотел сделать пожертвование. А так никто не получит моего мужчину, а он исполнит свое желание и пожертвует деньги в честь мамы Мейса. Он сказал, что всегда хотел проявить уважение к ее памяти, а Мейс ему как брат, просто от другой матери. Так он говорит.
Когда аукционер прокричал: «Продано маленькой блондинке за сто тысяч долларов», Крис засияла и принялась приплясывать от радости. Вместо того чтобы вернуться на свое место, Джуниор спрыгнул со сцены и, не отрывая взгляда от своего трофея, обнял Крис и крепко поцеловал.
– Ты отлично справилась, крошка! – воскликнул он, кружа ее, как тряпичную куклу.
Она засияла от гордости и осыпала его поцелуями. Эти двое были буквально созданы друг для друга. Я знала, что, как правило, верующий и приверженный традициям мужчина мексиканского происхождения предпочтет девушку своей национальности, но у Джуниора все получалось. Любопытно, чем все это обернется, когда он должен будет представить ее своей матери. Я ощутимо вздрогнула, представив это. Учитывая, как сильно они любили друг друга, Джуниор явно готов был наплевать на любые ветхие традиции. Он заполучил свою ирландскую феечку и был счастлив.
Мужчина за мужчиной уходили с торгов. До того, как пришел черед Мейса, ставки уже поднялись до полутора сот тысяч баксов. И вот он, последний герой.
– Итак, господа и дамы, вот человек, которого все вы ждали. Мейсон «Мейс» Мёрфи! Он может бросить мяч со скоростью сто миль в час, он успел побывать в списке самых сексуальных мужчин планеты, и теперь он здесь, для вашего, дорогие участницы аукциона, удовольствия. Давайте начнем с пятидесяти тысяч долларов! – выкрикнул ведущий.
По всей комнате взлетели вверх таблички. Целое море розового.
– Так, вижу, что вы решили играть по-крупному, и ставка для вас недостаточно высока. Давайте поднимем до ста тысяч!
В воздухе все еще остался, по меньшей мере, десяток табличек.
В конце концов, когда дело дошло до двухсот пятидесяти тысяч, осталась всего одна табличка.
– Двести пятьдесят тысяч долларов, кто-нибудь хочет сделать ставку? Раз, два, три, продано леди в розовом сатиновом платье!
Я взглянула налево и увидела, что табличку держит Рейчел. Мейсон подмигнул собравшимся и спрыгнул с помоста. Подбежав к Рейчел, он притянул ее к себе.
– Ты что, правда только что купила меня за четверть миллиона долларов? – с замиранием сердца спросил он.
Я была рядом и тоже не могла поверить в происходящее.
– Фирма сказала, какую сумму я могу пожертвовать. Тебе придется подписать несколько представительских договоров, контрактов на участие в рекламе и продвижении продуктов – в целом это лишь капля в море того, что мы получим за наши услуги. Все ради того, чтобы осчастливить клиента, – промурлыкала Рейчел.
Ее губы поблескивали в свете люстр, что придавало им крайне аппетитный вид.
Четверть миллиона долларов были, оказывается, каплей в море. Вот черт, я выбрала не ту профессию.
– Не знаю, что и сказать, – проговорил Мейсон, нежно глядя на Рейчел и впитывая взглядом, кажется, каждый миллиметр ее лица.
– «Спасибо» будет неплохо для начала.
Ее бровь изящно изогнулась, и в первый раз за все время я увидела, как Рейчел – милая, невинная Рейчел – усмехается. Это было просто чудесно.
Он сжал ее лицо в ладонях. Фотографы уже делали снимки. Это могло плохо кончиться. Поэтому Мейсон ограничился тем, что крепко обнял Рейчел, тихо шепнул ей «спасибо» и, подойдя ко мне, ткнулся носом мне в ухо. Репортеры защелкали камерами, как ненормальные.
– Рейчел, так просто ты не отделаешься. Я хочу остаться наедине с тобой после окончания вечера. Не убегай от меня. Я хочу, чтобы ты поднялась ко мне в комнату, когда вечеринка закончится, чтобы мы могли поговорить. Поклянись, что придешь, – умоляющим шепотом произнес он.
– Приду, – пообещала она.
Затем Мейс поцеловал меня в щеку и отошел, чтобы пожать руки тем из гостей, кто сделал пожертвования во время аукциона.