– Твоя сестра очень много знает для своих лет, – похвалил ее Тай.
– Да, так и есть. Я сделала все для того, чтобы она пошла учиться дальше после окончания школы с отличием. Сама я едва дотянула до выпускного, потому что вкалывала на двух работах одновременно с учебой.
– Я тебя понимаю, – кивнул Тай. – Моя семья участвует в представлениях с тех пор, как я был совсем маленьким, но Tina позаботилась о том, чтобы это не мешало нашим занятиям. Она хотела, чтобы у ее детей был выбор, хотя ни один из нас так и не уехал с острова в поисках работы или другой жизни. Похоже, никто из нас не готов к такому решительному шагу. Мы должны оставаться вместе.
Я абсолютно его понимала.
– Я живу и работаю ради нее, – сказала я, указав подбородком в сторону Мэдди, – но пытаюсь найти то, что принадлежит только мне и мне одной. Я дам тебе знать, когда найду это.
Тай хмыкнул.
– Ты боишься, что не найдешь свою пару потому, что она живет не на острове?
Его плечи чуть заметно поникли.
– Все время. Особенно теперь, когда Tina говорит, что моя будущая подруга – зеленоглазая блондинка. Не самое распространенное сочетание среди местных.
Я задумалась об этом. Он был прав. Гавайцы, самоанцы и большинство полинезийцев, рожденных и выросших на островах, довольно темные. И кожа, и глаза, и волосы. Точная противоположность тому, что описала Масина. Тай, между тем, продолжал озвучивать свои страхи.
– Скорей всего, она будет туристкой. А что, если мы с ней разминемся?
– Это невозможно. Чему быть, того не миновать, Тай. Просто плыви по течению.
– «Просто плыви по течению», – задумчиво повторил он.
Позже в тот же день Акела отвел нас на частный пляж. Он снял со спины рюкзак и протянул каждому из нас по сэндвичу с индейкой и сыром и по бутылке воды. Затем мы разбрелись по пляжу в поисках приятных тенистых местечек, чтобы посидеть и спокойно перекусить.
Мэдди осталась стоять, глядя на океан. Я подошла к ней, обхватила рукой за плечи и прижалась виском к ее виску.
– Ну как, хороший у тебя день рождения, красотка?
– Самый лучший, – улыбнулась она, и мы принялись жевать свои сэндвичи, глядя на лазурную гладь.
Под водой мелькали рыбы, заплывающие в заросли раковин и кораллов и выплывающие обратно. Пляж вокруг нас в пределах видимости был совершенно пуст.
– Может, мы с Мэттом приедем сюда в наш медовый месяц. Я бы хотела показать ему эти места.
– Да?
Я старалась, чтобы мой голос звучал радостно, но мысль о том, что моя двадцатилетняя сестренка навеки свяжет свою судьбу с мужчиной, заставляла меня изрядно понервничать. Она еще недостаточно пожила для таких уз.
– О, – воскликнула она, и глаза ее вспыхнули, став ярко-зелеными. – Может, мы устроим свадьбу в экзотическом месте? У меня ведь нет кучи родственников и всего пара подруг. Это было бы круто. Как думаешь?
Я всегда представляла, как Мэдди в пышном белом платье пойдет по длинному церковному проходу навстречу своему принцу. Мэдди была моей принцессой.
– Разве ты не хочешь роскошного белого платья и венчания?
Мэдс пожала плечами.
– Если честно, мне всегда больше хотелось обзавестись белым лабораторным халатом, чем белым платьем.
Она вскинула брови, и я расхохоталась.
Моя сестренка решила погнаться за двумя зайцами. Она все еще не отказалась от мечты о лабораторном халате, и отношения с Мэттом этого не изменили. Для нее брак был просто приятным бонусом. Конечно, разделить жизнь с кем-то было чудесно, но она собиралась сделать это и все же следовать за мечтой, ради которой потратила столько усилий.
– Мэдс, золотко, я так рада это слышать. Думаю, самые большие мои опасения насчет вашей помолвки вовсе не связаны с этим парнем или с твоим возрастом. Он очень милый и, кажется, обожает тебя.
– Так и есть.
– Я знаю. Я так завелась потому, что решила – ты можешь бросить все, над чем так долго работала, и предпочтешь стать женой и матерью, а не кандидатом наук. Время супружества и материнства придет, но вот аспирантура… этим надо заниматься, пока ты молода.
Мэдди крепко прижалась ко мне и серьезно взглянула мне в лицо.
– Я не допущу, чтобы что-нибудь отвлекло меня от научной карьеры. Мэтт поддерживает меня во всех моих устремлениях. Просто сейчас, кроме тебя, у меня появился еще один человек, с которым я могу этим поделиться.
Еще один человек, кроме тебя.
Это сильно меня задело – ее слова пронзили плоть и кость и разорвали мне сердце. Я знаю, что Мэдс ничего такого не хотела, и что всегда приходится отпускать тех, кого ты вырастил и воспитал… но причинило ли это мне боль? Да, черт возьми.
– Но мы всегда были только вдвоем, – сказала я, глотая слезы и отводя ей за плечо золотистую прядь волос.
Мэдди вздохнула так, словно моя любовь всем весом давила на нее, прижимала к земле вместо того, чтобы помочь взлететь.
– Я люблю его. Я хочу быть с ним, но также не хочу потерять то, что есть между нами. Ты всегда будешь моей сестрой. Черт, да ты была мне больше матерью, чем сестрой, с тех пор, как я себя помню. Но пришло время позволить мне принимать самостоятельные решения. Ошибаться. Ввязываться в рискованные авантюры, которые никак на тебя не повлияют.
– Все, что ты делаешь, влияет на меня, – автоматически ответила я.
– Но так не должно быть, Миа. Пора тебе начать жить для себя. Со мной все в порядке. Да, мне все еще нужна помощь с оплатой учебы, и однажды я верну тебе все сполна…
– Как бы не так! – выкрикнула я, внезапно разозлившись. – Возможность содержать тебя, зарабатывать ради твоего будущего – самое главное, что есть в моей жизни. Я знаю, что ты преуспеешь там, где не преуспела я, и это единственное, что я сделала в своей жизни правильно. Единственный мой повод для гордости.
– Это меня огорчает. Я хочу для тебя большего.
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как задыхаюсь и как слезы подступают к глазам. Рывком прижав Мэдди к груди, я крепко ее обняла.
– Ты всегда была всем для меня.
– Я знаю. Но теперь я буду всем для Мэтта, а он – для меня. И тебе надо найти для себя что-то подобное.
Слова моей младшей сестренки попали в цель. Она хотела, чтобы я нашла для себя новое «все». Но разве можно так быстро изменить свою суть? Не уверена, что я на это способна. Независимо от того, где я нахожусь и что делаю, я всегда буду думать о ней, беспокоиться о ней, мне будет ее не хватать. Я даже не могла представить, во что превратится моя жизнь, если я перестану основывать все решения на том, как они повлияют на благополучие Мэдс и ее будущее.
Но я знала, что Мэдди ждет от меня каких-то слов. Она беспокоилась обо мне.
– Я попытаюсь, малышка. Я попытаюсь.
– Это все, о чем я прошу.
– Пошли, вечеринка еще не закончилась!
Я дернула ее за волосы и взяла за руку. Мы пошли по пляжу, размахивая руками, как делали в детстве, когда я вела Мэдди из школы. Каждый день я выходила на час раньше и ждала ее у дверей класса, чтобы проводить домой.
Моя маленькая сестренка выросла. Она училась в колледже, ей исполнилось двадцать, и у нее был жених. Она не нуждалась в том, чтобы старшая сестра постоянно квохтала над ней, и не хотела этого.
Но, черт возьми, что теперь делать мне?
Оставшаяся часть экскурсии была просто невероятной. Нас отвезли на смотровую площадку, откуда открывался великолепный вид на остров Моколии, также известный как Китайская Шляпа. Мы узнали, что «Моколии» с гавайского переводится как «Маленькая ящерица». Согласно местной мифологии, остров был остатками хвоста гигантской ящерицы или дракона, который отрубила и забросила в океан богиня Хииака. Это показалось мне невероятно смешным, так как ящерицы на Гавайях вообще-то не водились. Так утверждала моя всезнайка-сестра. Что касается прозвища Китайская Шляпа, то его происхождение стало бы ясно любому, кто взглянул бы на маленький, словно плывущий по воде островок. Он выглядел в точности как конусообразная азиатская шляпа.
После всех этих прогулок Тай и Тао отвезли нас в «Дьюкс» на пляже Вайкики. Мы заняли столики снаружи и насладились лучшими в мире бургерами. Бамбуковые факелы «тики» освещали площадку, отчего над пляжем висело мерцающее сияние, а на наших счастливых лицах плясали мягкие отблески. Вдобавок к бургерам нам подали роскошный вид на океан, так что за ужином мы могли наблюдать, как солнце скатывается к горизонту. Когда стемнело, мы покончили со своей трапезой и поднялись наверх, на второй этаж «Дьюкс», где играла живая музыка.