Элинор Смит - Вторая свадьба

Он больше не появлялся. Когда они случайно встречались на улице, Грейшотт бросал на нее томные взгляды, но не приближался к ней, а через несколько месяцев вообще куда-то исчез. Ее жизнь вошла в стабильное русло: преподавание в школе, по вечерам чтение или игра в пикет с мисс Фриск, с которой они стали подружками. Иногда она ходила в гости к кому-нибудь из жителей деревни, чего никогда бы себе не позволила, будь жива ее мама. Но девушка, в конце концов, нуждалась в компании, ведь ей было так одиноко на этом свете!

Барон де Винь сидел в гостиной в полном оцепенении и смотрел невидящими глазами в окно на последние увядающие розы, ожидая появления леди Джейн. Он хорошо понимал, зачем тетушка хочет его видеть. Вскоре он заметил высокую, сухопарую фигуру в нелепом фиолетовом капоре, быстро идущую по тропинке. Бедная тетушка стареет, подумал он, заботливо поздоровался, снял с нее шаль и велел слуге принести бокал хереса.

Ее ввалившиеся щеки зарделись от удовольствия, когда она взяла бокал. У нее были седые волосы, орлиный нос, чуть покрасневший от холода, и яркие голубые глаза, делающие ее увядшее лицо моложе.

— Именно то, что мне нужно, — низким голосом произнесла она, залпом осушила бокал и снова протянула его, прося добавки. — Хороший напиток. Перейдем к делу. Скажи, Макс, что ты думаешь о нем?

Этот таинственный вопрос, по-видимому, был ясен де Виню.

— Надо немедленно что-то предпринимать. Вчера вечером он опять напился. Мисс Милн, которую вы наняли гувернанткой к Роберте, примчалась сюда в девять часов почти в истерике. Она оставила ребенка в доме, с пьяным отцом. Я, разумеется, тотчас же поехал и забрал ее. Сейчас они в классной комнате. Я не собираюсь возвращать Роберту, ведь Грейшотт пьян три дня из четырех. Одному Богу известно, что он может натворить. Еще подожжет дом, и все сгорят. Мисс Милн уже намекнула о своем уходе, и разве ее упрекнешь?

— Господи, какая затруднительная ситуация! Похоже, придется что-то делать. Он стал закоренелым алкоголиком. Суд, безусловно, поддержит наш иск.

— Суд отнимет у него девочку, но ведь у нее есть дядя, который станет ее опекуном. А я не хочу, чтобы дочь моей сестры воспитывалась в доме Кланси Грейшотта, где ее будут окружать торговцы лошадьми, контрабандисты и прочая сомнительная публика. Это не место для де Виней, ведь есть два дома, где могут ее принять.

— По крайней мере, хуже, чем с отцом, ей не будет.

— Будет лучше, я уверен. Замужество Луизы заставило нас столкнуться с этой грязью! Когда вчера вечером я помогал Самсону укладывать Грейшотта в постель, то ужаснулся его состоянию. В комнате полно всяких снадобий. Я поговорил о нем с Самсоном, и он сказал, что, судя по словам доктора, Эндрю долго не протянет. В своем завещании он просит отдать Роберту на попечение Кланси. Назло нам. Назло потому, что по брачному контракту состояние Луизы переходит ребенку. Кланси хочет завладеть им и промотать, как собственные деньги. От его солидного состояния за три года не осталось ни пенни. Кланси всегда ненавидел нас. Нам не позволят даже видеть Роберту. Я сбился с ног, пытаясь разрешить эту головоломку.

— Бедная Луиза! Будь она жива, все было бы прекрасно. Грейшотт просто сошел с ума после ее смерти. Он любил ее без памяти. Хорошая женщина сделала бы из него все, что угодно. Очень жаль, что молодая школьная учительница не хочет принять его предложение.

— Думаете, он делал ей предложение? Я помню, он только бросал на нее томные взгляды.

— Если верить местным сплетням, он делал ей предложение неоднократно и оба раза получил отказ. Мне было очень неприятно слышать, что он заинтересовался ею, но с тех пор я не раз пожалела, что она отказала. Можно только удивляться, почему она так упорствует, с трудом сводя концы с концами. По-моему, выйти замуж за пьяницу лучше, чем преподавать за гроши в приходской школе. А она по натуре собственница… Бьюсь об заклад, ей бы удалось держать его в узде.

— Да, жаль, но что тут поделаешь?

— Думаешь, уже слишком поздно? Вот уже год она сражается с хулиганами-учениками. Я не удивлюсь, если сейчас она примет его предложение, время идет, обстоятельства меняются.

— За последний год он сильно опустился. Если она отказала ему, когда он был относительно трезвенником, то не думаю, что теперь прельстится алкоголиком.

— Но доктор полагает, что ему осталось недолго жить… И в самом деле, знаешь, он почти прикован к постели. Это будет лишь формальный брак. Она окажется скорее сиделкой, нежели женой. Может быть, эта особа с радостью променяет незавидное будущее, ждущее бедную школьную учительницу, месяцев на шесть терпения и обеспеченную жизнь респектабельной вдовы? Она станет Роберте хорошей матерью. Если Грейшотт женится на ней, он, надо полагать, сделает ее опекуншей девочки. Роберта будет жить с ней, а не с Кланси. Стоит представить ей дело именно в таком свете, Макс! Это избавит нас от затяжной и накладной битвы за Роберту, тем более что у меня нет никакой уверенности в том, что мы выиграем дело. Конечно, Кланси ветхий старик, но он не будет бить девочку или делать с ней что-то дурное. Просто она наберется дурных манер, да и замуж выйдет за какого-нибудь негодяя…

— А будет ли ей лучше со школьной учительницей? Ведь эта женщина может оказаться кем угодно. Она в приятельских отношениях с мисс Фриск и ей подобными. Содержательница меблированных комнат. Фу!

— Господи, я же не имею в виду, что малышка Бобби будет жить с ней у мисс Фриск! Они будут жить в доме Эндрю, у нас под носом, и мы позаботимся о том, чтобы нанять учительнице помощницу. Насколько я слышала, эта девица Соммерс из хорошей семьи. По материнской линии связана со Стротингемами.

— Она не может быть связана со Стротингемом! Маркиз бы не допустил, чтобы его родственница жила в съемных комнатах и преподавала в школе. Вся эта история придумана, чтобы удачно выйти замуж!

— Не знаю. Она же не торопится заполучить Эндрю, не так ли? Родство, полагаю, не близкое, но, по крайней мере, она дворянка. Мисс Фриск рассказывала, что девушка училась в семинарии, говорит по-французски и играет на фортепьяно… Словом, получила образование, подобающее леди.

— Мисс Фриск, конечно, превосходно в этом разбирается! — скривив губы, заметил де Винь.

— По крайней мере, она знает, что происхождение девушки выше ее собственного! Ты не можешь отрицать, что влияние будет хорошим. Мисс Соммерс нигде не бывает, кроме церкви и библиотеки.

— Может быть, стоит попробовать, — очень неохотно изрек де Винь, доведенный до отчаяния. — Но сможем ли мы заставить Эндрю протрезветь и явиться к ней в приличном виде? Если уж на то пошло, вставал ли он в эти дни с постели? Я не видел его несколько недель.

— Господи, я вовсе не рассчитывала, что Эндрю станет ухаживать за ней. Он так обрюзг, что от одного его внешнего вида бедняжку стошнит.

— Но ей же придется иметь с ним дело, если она согласится стать его женой!

— Ты пойдешь к ней и объяснишь ситуацию. Он болен, фактически умирает. Наполни, пожалуйста, мой бокал, Макс! По части питья я становлюсь достойной соперницей Эндрю, но в моем возрасте это вряд ли имеет значение! Превосходный херес! — Она сделала осторожный глоток, затем продолжила: — Мисс Соммерс будет ухаживать за ним на смертном одре, став мачехой Роберты и поселившись в Коттедже. Это гораздо лучше, чем работать в школе на износ. Нам придется заключить с ней сделку и предложить ей вознаграждение… Несколько тысяч фунтов, я думаю, будет достаточно.

— Я даже никогда не разговаривал с этой девушкой! Как я буду делать ей такое предложение? Она очень похожа на монахиню, когда гуляет в воскресенье в неизменном черном платье и черной круглой шляпке. Вы без труда найдете к ней подход, Джейн! Такое щекотливое предложение легче принять от женщины.

— Одумайся, Макс! В деревне ты пользуешься известным влиянием. Люди привыкли исполнять твои желания.

— Только не мисс Соммерс. Я никогда не имел с ней дела.

— И все же, твоя репутация… Сам факт, что ты зайдешь к ней лично… сработает нам на руку. Ты можешь употребить все свое обаяние. Например, ничего с тобой не случится, если ты улыбнешься!

— Что, заставить ее поверить, будто я сам неравнодушен к ней? Недотрогу ничем больше не испугаешь.

— Почему ты так говоришь? Ты не такое уж противоядие.