Я ахнула, когда острые иглы впились в мою кожу. Я стерпела, когда эти крошечные зубки, впиваясь в меня, окрашивали мою кожу чернилами. Этот ожог был смутно знакомым, наполняя воспоминания — и становясь частью моего образа, так же как и его инициалы.
Это заняло всего лишь мгновение.
Джетро откинулся в кресле, разглядывая свою каллиграфию. Там, на подушечке моего среднего пальца появилась еще одна метка: 
Долг за долг.
Метка за метку.
Остаточная боль не могла сравниться с ноющей болью моих суставов и синяков. Это было довольно освежающе, получить новую рану, боль от которой была острой, а не глубокой и пульсирующей, как в костях и суставах.
Джетро выключил машинку и передал мне.
Молча, он растопырил свои красивые длинные пальцы, и не переставал смотреть на меня, когда я подписывала свое право собственности на зеркальное отражение своих пальцев.
На этот раз мои линии были ровнее и более уверенные. Я использовала эти знаки, потому что теперь они только крепче связывали нас вместе, а не фиксировали новый долг.
Когда я закончу, у него будет уже два отмеченных пальца.
Подобное за подобное.
Равное за равное.
Джетро снова толкнул меня ногой, сохраняя свое лицо пустым и почти жестоким. Я откинулась назад, не глядя, когда выключила машинку и положила ее обратно в коробку.
Понимание растеклось по моим плечам. Я не смогла сдержать нежный вздох, когда Джетро намеренно потерся своим мизинцем о мой, ставя на место отброшенный пузырек и запирая крышку.
Кат пробормотал:
— Приятно видеть, что вы учитесь на своих прошлых ошибках и делаете соответствующие выводы. — Махнув в сторону серванта, наполненного едой, он добавил: — Ешьте, оба. У вас плотное расписание.
Мое горло сжалось при мысли, что это может означать.
Кат прищурил глаза.
— Джетро, ты отвечаешь за отгрузки Карлайла. Камни прибудут через несколько часов. Ты знаешь, что делать. — Поворачивая свое холодные глаза на меня, он улыбнулся. — И, Нила, тебя пригласила моя мать, Бонни, на чай в ее будуаре.
Мое сердце подскочило.
Джетро бросил на меня взгляд.
Что насчет наших планов?
Он уставился на своего отца.
— Мисс Уивер достаточно натерпелась вчера. — Его голос звучал угрюмо, когда он говорил сквозь стиснутые зубы. — Дай ей пару дней, черт побери.
Ножи и вилки звонко рухнули на посуду, когда мужчины «Блэк Даймонд» обернулись, чтобы увидеть реакцию Ката.
Кат сжал руками стол.
— Не смей...
— Ум-м-м, сэр?
Все головы повернулись к молодому члену братства «Блэк Даймонд», двадцатилетнему парню по имени Фасет. Его небрежно спадающие светлые волосы и добрые глаза были прямым противоречием лидеру, к которому он только что обратился.
Кат нахмурил лоб. Черный гнев накрыл его лицо.
— Что? Что такого важного случилось, что ты перебиваешь меня на полуслове?
Фасет неловко переступил с ноги на ногу.
— Извините, сэр. Больше не повторится. Но... у нас компания. — Его взгляд облетел по залу, в поисках кого-нибудь, кто бы помог нести гнев от их лидера.
Никто не шевелился.
Парень задержал дыхание, неохотно донося свои новости.
— Я пытался остановить их у входа на территорию. Мы сделали то, что вы сказали. Но они проигнорировали нас. — Пот поблескивал на его верхней губе. — Даже привратник у ворот не смог остановить их.
— О чем, мать твою, ты толкуешь, мальчик? — взорвался Кат.
Фасет подскочил.
— У них есть ордер, сэр. Они... они прорвались, независимо от наших предупреждений. Мы напомнили им, что их отделение в наших руках, что наше братство находится за пределами их досягаемости. — Он опустил голову. — Но от этого никакого прока.
Все за столом задержали дыхание.
Ордер?
Могло ли это быть?
Джетро намертво замер около меня. Каждая связующая нить, которую мы разделяли, превратилась в лед, больше не было двухсторонней улицы близости и привязанности. Дорожный блок рухнул на эту улицу, скрывая от меня каждую его мысль.
Я поглядывала на него краем глаза. Мое сердце сжалось, когда он яростно смотрел на противоположную стену, отказываясь смотреть на меня.
— Джетро, — выдохнула я.
Он стиснул челюсти, снежинки кружились вокруг него, когда он забирал все больше и больше от меня. Мурашки покрыли мою плоть.
Кат заревел:
— Скажи этим гребаным свиньям убираться с моей земли. Они могут подтереться своим ордером.
— Сэр, я сказал им, но они не слушают. Они сказали... они сказали, что здесь ради...
Джетро рассмеялся холодным, циничным смехом.
— Этот кусок дерьма. Он сделал это. Они здесь за ней. — Он посмотрел в потолок, его лицо исказилось. — Конечно, бл*дь, это так.
Ордер мог значить многое. Это могло быть никак не связано со мной. Тем не менее, визг эхом разрывался в моих ушах. Это моя душа. Ужасный разрывающий звук того, как моя душа раскалывалась пополам. Если они пришли за мной... это означало...
«Я спасена».
Я желала, чтобы это произошло.
Я молилась за это. Умоляла об этом.
«Освобождение».
Так почему — если это правда, я хотела убежать в свои покои и спрятаться?
«Я не хочу покидать его.
Я не могу покинуть его».
Не после прошлой ночи.
Джетро стиснул руки в кулаки, его взгляд был пронзительным и смертоносным. Он зарычал на Фасета:
— Скажи им, что они не могут ее забрать.
Мое сердце сжалось. Боль прошла сквозь меня с большей агонией, чем я вообще думала возможно. Он не отказывался от меня.