Константин замолкает и испытующе смотрит на меня. Я не могу поверить, что он мне это рассказал. Разве возможно? Я и Громов откровенничаем, как старые друзья. Я гляжу на него и чувствую какую-то глубокую нежность. Сейчас совершенно четко видны границы, обозначены позиции. После таких открытий даже фантазировать невозможно. Мы не друзья, не любовники, просто родственные души. Удивительно! Зачем я столько намешала к этому чувству?
— А сейчас ты любишь ее? — Внезапно понимаю, что мне уже не страшно спрашивать. Я даже знаю ответ.
— По твоей теории, выходит так. — Он улыбается.
— По моей теории? — недопонимаю я.
— Сердце способно принять одну любовь и тысячи влюбленностей. Так ты вчера сказала.
Я краснею и опускаю голову на грудь. Невероятно. Он запомнил.
— Тогда получается… — начинаю я и медленно поднимаю на него взгляд.
— Я влюбился в тебя, — честно говорит он, смотря мне прямо в глаза.
Ох. Мне становится нехорошо. Внезапно сердце останавливается. Пустота. Я замечаю, что Константин сделал выбор. Передо мной сидит все тот же Громов, однако, теперь, между нами бронь-стекло.
С первой встречи я ждала этого момента. И он настал, проглотив меня целиком. Я выиграла и проиграла эту битву.
Лифт дергается, и кабина едет вверх. Костя встает на ноги и помогает мне подняться. Смотрим глаза в глаза и без слов понимаем, больше нам не быть прежними. Мы стали друг для друга испытанием. Подвергли, каждый свою, любовь сомнению. Что осталось внутри, то осталось. Одно точно — Миа и Константин — история без продолжения. Влюбленность всегда проигрывает любви. Временным чувствам короткие временны́е отрезки.
Выходим на этаже и молча расходимся по номерам. Меня охватывают нестерпимая грусть и радость от освобождения. Я услышала это. Он сказал. Я чувствую, что свободна от наваждения, словно чары рассеялись. Больше нет недосказанности.
Достаю телефон, набираю Валеру, но быстро передумываю и откидываю мобильный в сторону, начиная мерить шагами номер. Неужели это со мной происходит? Громов сказал, что влюбился в меня. Теперь, я свободна. Я получила все, что хотела. Но почему же так грустно? Стоп! Если он это понял и сделал выбор, то почему весь день играл со мной в эти игры? Не может быть!
Я качаю головой и стремительно выхожу из номера. За пару шагов достигаю его двери и заношу кулак, чтобы постучать. Замираю. Надо ли? Стоит ли все усложнять? А, ладно! Стучу. Ни звука, ни реакции. Точно зря.
Решаю уйти, как дверь распахивается и передо мной появляется обнаженный до пояса Константин. Ох! На его бедрах повязано белое полотенце, с волос по плечам стекают капельки воды.
— Эээ. Я… я… — Зачем я пришла?
Константин внимательно изучает меня, потом резко хватает за руку и затаскивает внутрь, плотно закрывая дверь. Комната сжимается передо мной в узкую линию, в которую едва ли можно поместить этого мужчину.
— Миа, — произносит он томным голосом, удерживая меня на входе своего номера.
— Я… я… — на автомате бормочу я, стараясь подавить желание оказаться прижатой к этой двери, ощутить его дыхание на своей шее…
«Мне нечем дышать! Нечем дышать!» — кричит Миа-2, бегая из угла в угол тесной комнаты.
— Ты. Пришла, — насмешливо говорит он, потирая подбородок.
— Я пришла, — повторяю за ним словно умалишенная.
— Чтобы…
— Чтобы… — снова повторяю я.
— Сказать, — утвердительно говорит Громов, опираясь одной рукой о дверь. Кажется, мои фантазии становятся реальностью. Нет, нет, нет!
— Спросить, — сдавленно говорю я, и вторая его ладонь упирается в дверь. Я оказываюсь в кольце его рук. Глаза Константина становятся почти черными, у меня скручивает живот.
— Спросить? — Громов прищуривается. От него умопомрачительно пахнет. Слава богу, он еще не успел надушиться своим мускусом.
— Да. Ты… ты сказал… что… влюбился в… в…
— В тебя, — помогает мне он и рукой касается кончиков моих волос. Ох!
— В меня, — я подтверждаю и сглатываю. Только бы он меня выпустил.
— И? — Его глаза устремляются на мои губы, левая ладонь смещается к талии. Какая горячая!
— Ты сделал свой вы… вы… выбор?
— Да. — Он заглядывает в мои глаза.
— Мне нужно знать, — с трудом выдавливаю я.
— Что? — Почти шепотом спрашивает он, приближаясь и вдыхая запах моих волос. Мамочки! Я сейчас упаду!
— Что ты… мы…
Вдруг раздается стук в дверь. Я вздрагиваю, Константин отстраняется. Стук повторяется. Я испуганно гляжу на него, спрашивая одними губами «кто это», он мотает головой.
— Кто там? — громко произносит Костя.
— Я, — раздается за дверью голос Виталия. Я зажимаю руками рот и густо краснею. Что он подумает о нас?
— Сейчас. — Громов резко распахивает дверь в ванную и заталкивает меня туда. Я ошеломленно смотрю на него. Он прикладывает палец к губам и закрывает меня в этой комнате. Здесь темно, влажно и пахнет гелем для душа.
— Не поздно? — доносится до меня недовольный голос Константина.
Слышу, как хлопает дверь.
— Надо поговорить, — более отдаленно произносит директор.
— В два часа ночи?
— О Миа.
Что?! Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать.
— Не думаю, что сейчас время.
— Не могу ждать.
— И все же.
— Между вами что-то есть?
Сразу в лоб?! Что у него на уме?
— К чему ты клонишь? — Кажется, Константин здорово напрягся. Я сама не лучше. Неужели мы так откровенно флиртуем, что даже Виталий заметил?
— Ты не ответил. Значит…
— Значит, что ты осел, который пришел ко мне в номер в два часа ночи с тупыми вопросами. Что ты хочешь от девочки?
Ого! Снова защищает меня. Только бы не подрались.
— Она мне нравится.
Я не ослышалась?!
— Она замужем.
— Я знаю. Но кому это когда-то мешало?
Мне! Я что вещь? Как они могут меня обсуждать!
— Не начинай снова.
— Даже не думал. Просто решил поступить по-мужски: сначала спросить тебя.
Это он зря. Зачем он его провоцирует? Совсем бесстрашный, да?
— Какое благородство!
— Знаю, тебе это не знакомо. Сначала ты берешь то, что тебе не принадлежит, а потом…
— Не трогай Миа.
— Значит, я не ошибся. — Голос становится ближе. Я невольно задерживаю дыхание. Кажется, они переместились к выходу.
— Она хорошая и честная девушка.
Как мило! Он действительно так обо мне думает? Сейчас растаю.
— То есть она тебе нравится?
— Я женат.
— Помню, помню. Как, кстати, моя бывшая?
— Ты пришел сюда об этом говорить?
— Прости, отвлекся. Так что с Миа? Твоя или моя?
Спор? Что он о себе думает!
— Ее мужа зовут Валера. Спроси у него.
— Знаем мы Валеру, знаем. Он слабый соперник.
Что, простите? Это он в общем или всерьез?
— Виталя, тебе, что девушек мало?
— Я хочу Миа.
Я раскрываю рот от изумления и выдыхаю. Не. Может. Быть.
— Что ты за человек?
— Разве тебе это не знакомо — хотеть чужую женщину? — Голос Виталия спокойный, но едкий. — Она более привлекательна, таинственна. Ее кто-то уже выбрал, значит, было за что. А? Знакомо, брат?
Раздается резкий удар по двери ванной, я сотрясаюсь и отшатываюсь вглубь.
— Хватит, — кричит Громов.
— Не кипятись. Я всего лишь рассказываю о своих чувствах. Разве братья не должны делиться? — Да он смеется над ним!
— Пошел вон, — отрезает Константин.
— Мы не договорили, — настойчиво говорит директор.
— Дотронешься до Миа, я тебе ноги переломаю. Усек?
Ох!
— Никогда не видел тебя таким. Ты, похоже, влип, брат.
— Заткнись и вали отсюда.
Виталий усмехается.
— Я рад. Ты сам ей отомстил за меня. Спасибо, — медленно с расстановками говорит директор. Затем я слышу что-то вроде похлопывания по спине. Что происходит? Мне хочется выйти отсюда и надавать ему по щекам.