Хочу плакать, орать. Хочу выпустить из себя эти разочарованность, пустоту, но меня словно обмотали скотчем от макушки до пят. Я делаю вдох, но кислород не поступает. Еще один — тщетно.
***
— Убирайся! Пошла вон! — кричит он.
— Нет, ты не можешь! Только не ты! Пожалуйста. Я люблю тебя. Прошу, — упав перед ним на колени, молю я.
— Встань. — Он смотрит на меня с омерзением и ненавистью. Когда это случилось? Когда он разлюбил меня?
— Рома, пожалуйста. Я не смогу без тебя. — Я захлебываюсь своим отчаянием.
— Я сказал: пошла вон! — выкрикивает он мне в лицо, и, схватив за волосы, тащит к входной двери. Я кричу, молю о пощаде, но он подчиняет меня себе. Тянет и тянет, уволакивая за собой, прогоняя как надоевшую шавку. Мы достигаем двери, он распахивает ее и выталкивает меня из квартиры. Я падаю на ледяной бетонный пол, разбивая локти и колени, поднимаю голову и смотрю на него глазами полными слез и боли, надеясь, что Рома передумает.
— Больше никогда не стучи в эту дверь, — угрожающе шипит он и захлопывает для меня прошлое, настоящее и возможное будущее.
***
— Миа, Миа, — кто-то зовет меня. Я отрываю голову от бетона и вижу облик Константина. — Приди в себя.
— Ты здесь, — бормочу я осипшим голосом, как он подхватывает меня на руки и выносит на свет, я щурюсь, вдыхаю, и меня окутывает облако мускуса. «Когда мы будем вместе, я заставлю тебя сменить парфюм», — думаю про себя и тут же зажмуриваюсь. Невозможно.
Громов осторожно кладет меня на диван, устраивая мою голову на своих коленях.
— Что с ней? — слышу обеспокоенный голос Даши.
— Принеси воды, — командует он, а я любуюсь его властным видом. Этим массивным подбородком, бычьей шеей, наслаждаюсь теплом его ладони, которая неустанно гладит мои волосы. Как я могу отказаться от тебя? Это наваждение так похоже на любовь.
— Как ты, девочка моя? — Константин ласково смотрит на меня, его рот изгибается в кривую линию. Все, что у меня есть — этот момент. Как только я заговорю, это закончится. И я молчу. Гляжу на него, открываю ему свою душу, только бы остался, только бы выбрал меня.
— Вода, — произносит большеглазая девочка, и он «убегает» от меня.
Я с жадностью пью, давлюсь, кашляю. Громов приподнимает меня, нежно гладит по спине, вызывая сотню колющих мурашек.
— Я в порядке, — шепчу я, и он отступает.
— Поезжай в отель. Тебе нужно отдохнуть, — доносится до меня голос Виталия, который, оказывается, стоит тут вместе со Степаном и Любой.
— Хорошо, — сдавленно отвечаю я и поднимаюсь на ноги, Константин заботливо придерживает меня.
— Я провожу Миа и вернусь, — сообщает он всем и, поддерживая меня, выводит на улицу. Я вполне могу идти сама, но эти прикосновения для меня сейчас важнее всего мира.
Мы выходим из здания, где меня уже поджидает такси.
— Поехать с тобой? — с заботливой обеспокоенностью спрашивает он, открывая передо мной дверцу.
— Если скажу, да, что изменится? — Громов снова топит меня, но молчит. Я сажусь на пассажирское сиденье, и дверь машины захлопывается. Закончилось. Нужно время, чтобы это осознать, чтобы привыкнуть и принять Его выбор. В конце концов, именно этого я хотела. Вернее, мой рассудок. «Получила, пользуйся!» — обиженно заявляет Миа-2 и свирепо смотрит на меня. А что я могу? Я замужем. Я должна была так поступить. Я должна.
Беру в руку телефон, и не думая, нажимаю на вызов.
— Миа, как ты? — доносится до меня жизнерадостный голос подруги, и я не выдерживаю. Водопад слез обрушивается на мои щеки, заливая шею и грудь.
— Рита, все закончилось, — кое-как выговариваю я.
— Ох, милая. Расскажи. — Я радуюсь, что она сразу понимает, о чем я. Не требует подробностей, разъяснений. Просто знает, как «законсервировать» мою жизнь на долгий срок.
— Я раздавлена. Меня словно переехал поезд. Я не могу дышать. Скажи, что все правильно. Скажи, что Валера этого заслуживает. Скажи, что все равно ничего не получилось бы. Скажи, пожалуйста, скажи.
— Миа, мне так жаль.
— Он отказался от меня. Я хотела, чтобы боролся, чтобы не отпускал.
— Значит, самолюбие ни при чем?
— Я влюбилась в него, Господи, я так влюбилась! Рита, пожалуйста, скажи, что я забуду, что это наваждение пройдет, что все это иллюзия.
— Моя дорогая, ты права. Ты все сделала правильно. В конце концов, если он твоя судьба, вы будете вместе.
— Невозможно. — Я всхлипываю, жадно глотая ртом воздух.
— Не уничтожай себя еще больше. Все будет, так как должно быть.
— Мне нужно побыть с собой. Мне даже говорить больно.
— Конечно. Звони мне в любое время.
Я завершаю вызов и тру лицо руками.
— Это не мое дело, — извиняющимся тоном говорит мне престарелый таксист. — Но если он отпустил вас, значит, не достаточно любил. Держитесь за того, кто смотрит на вас горящим взглядом, и вам никогда не придется так «умирать».
— Говорите, живи с тем, от кого сердце не бьется?
— А это действительно так? — Он проницательно глядит на меня в зеркало заднего вида. — Порой тот, кого мы оставляем на потом, и является нашей судьбой.
— Но я влюбилась в другого.
— Влюбляться не любить. Приехали, дочка.
— Сколько с меня?
— Оплата по карте. Береги свое сердце.
— Спасибо, — бормочу я и выхожу из машины.
— Тот парень, — окликает меня водитель такси, я оборачиваюсь и удивленно таращусь на него. — Влюблен в тебя по уши, но он никогда не будет твоим.
Дед убивает во мне последнюю надежду.
— Думаете?
— Пожди и ты сама это поймешь.
— Как? — недоумеваю я.
Но таксист лишь качает головой и уезжает в одному ему известном направлении, а я остаюсь стоять посреди улицы. Растерянная, испуганная.
— Кто-то стучит. Надо открыть глаза и встать, — говорю себе сквозь дрему. Приоткрываю один глаз, смотрю на часы, уже десять. Константин! Я резко вскакиваю, приглаживаю волосы и под повторяющийся стук распахиваю дверь. На меня обрушивается ледяная скала. Черт! Надо было не открывать.
— Я войду, — притворяясь милым, спрашивает Виталий.
Конечно, нет!
— Проходите. — Я отодвигаюсь в сторону, пропуская его внутрь, и на всякий случай остаюсь около приоткрытой двери. Мне не по себе.
Виталий вальяжно расхаживает по номеру, заглядывая в каждую его щелку. Налюбовавшись его красотами, резко оборачивается ко мне и, склонив голову набок, спрашивает:
— Как ты?
Его взгляд полон льда, мне становится еще и холодно.
— Лучше.
— Я хотел пригласить тебя в свой номер, ты так и не посмотрела.
Что?!
— Не думаю, что это уместно.
— Вот как, — присвистывает он, и его взгляд странным образом теплеет. — Завтра ты летишь домой.
Что?!
— Как это?
— Я поговорил с девочками, ты хорошо их подготовила. Так, что учитывая твое состояние, самое время.
— Мое состояние?
— Ну, не я же упал в обморок, — больше корит, чем заботится он.
— Ясно. — Я качаю головой. — А…
— Костя остается, — предугадывая мой вопрос, отвечает директор.
— Ясно. — Шумно выдыхаю я.
Виталий больше ничего не говорит, только смотрит на меня своими «контрастными» глазами и нервно постукивает по бедру. Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Во сколько…
— Утром. В семь десять. — Он снова не дает мне договорить и протягивает билет. — Я тебя отвезу.
А вот этого мне совсем не хочется.
— Я лучше на такси.
— Мне нетрудно.
— И все же. Не хочу вас утруждать.
— Почему ты не доверяешь мне? — Он пронзает меня взглядом.
— Я не… не… Я…
— Миа? — со стуком в дверь зовет меня Громов и тут же предстает перед нами. — Виталя?
Лицо директора мрачнеет.
— Я уже уходил. Доброй ночи, Миа, — доброжелательно говорит он, и, отстраняя брата, выходит наружу.