– Нет, малышка, ты не должна меня стыдиться. Если я не люблю себя, то кто же ещё будет меня любить.
– Я, мама, я люблю тебя. – Саша прижалась к ней всем телом.
Ивка вытащила летний костюм, который одевала только по праздникам.
– Санечка, дай мне пять минут.
Она нарядилась в костюм и почувствовала себя лучше. Нанесла макияж, улыбнулась своему отражению.
«А всё не так уж и плохо! Нужно сесть на диету. Выкроить деньги на брюки и пару блузок. Начну с понедельника».
Дочь оглядела её и счастливо улыбнулась.
Они потратили полдня на покупки, но эти часы провели с обоюдным удовольствием.
***
Иванна очнулась на жёсткой кушетке. В виски словно вонзили раскалённые гвозди. Она недоумённо приподнялась на локте.
«Что случилось? Почему я здесь лежу?»
Оглядела комнату. Процедурная. Открылась дверь, вошла медсестра, работающая с ней в одну смену.
– Пришла в себя? Здорово же ты нас напугала!
Ивка потрогала голову. На затылке нащупала большую шишку.
– Я упала?
– В обморок. Прямо возле больного в палате, напугала мужика до смерти. Он прибежал в кабинет лечащего врача и, заикаясь, ляпнул, что ты откинула копыта.
– Прямо так и сказал? – не поверила Иванна.
– Ага. Ты ставила градусник дяде Коле.
– Точно. Хорошо, что мужчина говорил без мата.
– Я бы так не думала, эти слова стояли внутри цветистого оборота из отборного мата.
– Бедный Алексей Валерьевич, – усмехнулась Ивка.
Дежурным врачом в их смену работал застенчивый, только что окончивший институт молодой врач. Он краснел и терялся от любого грубого слова.
Алексей Валерьевич направил Иванну на обследование. Больших проблем со здоровьем коллеги у неё не выявили. Второй более глубокий обморок случился ночью. Она упала в коридоре, снова напугав больных. После этого Иванна решила перейти из ночных медсестер в дневной стационар. Ей предложили место медсестры, обслуживающей больных на дому. Иванна выполняла назначения участкового врача. Приходилось исписывать кучу бумаг и за день наматывать километры. В этом была и своя польза: женщина похудела и посвежела. Обмороки прекратились. Существовал здесь и дополнительный заработок: небольшие суммы платили за незапланированные уколы другим домочадцам больного, дарили коробки конфет и шоколадки. Однажды делая укол бабушке из элитного дома, она получила предложение: за шесть тысяч в месяц два раза в неделю убирать квартиру. Ивка хотела возмутиться, но потом осмотрела апартаменты пожилой женщины и согласилась.
– Анжела Петровна, я буду наводить порядок после работы, по вторникам и пятницам.
– Хорошо деточка, – смиренно согласилась старушка.
Иванна еле сдержала смех. Бабуля не из неробкого десятка и по вредности превосходила бабу ягу. Анжела Петровна привыкла к лёгкой, обеспеченной жизни, будучи замужем за крупным чиновником из областной администрации. Женщина никогда не работала и привыкла, чтобы её капризы выполнялись, а слабостям потакали. После смерти отца сын, женившись, купил матери двухкомнатную квартиру в хорошем районе города и отселил её. Невестка не желала жить в одном доме с требовательной свекровью. Заботливый сын нанял в помощницы маме приходящую кухарку и домработницу. Кухарка суровая неразговорчивая женщина средних лет появлялась утром, готовила на день и исчезала. Она продержалась у взбалмошной Анжелы Петровны два года, а вот домработницы менялись каждые два месяца. Последняя устроила разборки с хозяйкой на глазах медсестры. Иванна заметила, что бабуля получала огромное удовольствие от скандала. Глаза Анжелы Петровны молодо сверкали, хотя она делала вид, будто потрясена поведением девушки, которую сама же и довела до истерики. Ивка поняла психологию старушки.
«Ну что ж, сколько сумею, столько и продержусь. Тем более что деньги хозяйка квартиры обещала платить исправно».
Кроме уборки в её обязанности входили походы в магазин, расположенный на первом этаже дома. К зарплате медсестры дополнительные шесть тысяч – весомый довесок. Как-то закладывая в холодильник купленные по списку хозяйки продукты, она не смогла их вместить.
– Анжела Петровна, в холодильнике все полки заняты и морозилка переполнена. Что делать? Сказать кухарке?
– Нет, деточка, перебери и выкинь в мусорку те, у которых срок на исходе. Я кушаю только качественные продукты, слава Богу, не плебейка, могу себе позволить.
Иванну обдало жаром, но она стиснула зубы, понимая, что хозяйка нарочно её злит, разыгрывая спектакль.
– Конечно, Анжела Петровна, вы же особенная… – про себя добавила: – змея. – Она перебирала упаковки с мясом, рыбой, фаршем, морепродуктами и не знала, что делать. На всех стоял не истекший срок годности. Отобрала пакет с мясом месячной давности и сверток с морепродуктами.
– Вижу: тебе жалко выбрасывать. Дай. – Хозяйка забрала из рук Ивки крепкий целлофановый пакет и шустро заполнила всем, что попалось под руку.
Иванна потеряла дар речи: бабуля собиралась выбросить качественные дорогие продукты.
– Послушайте, Анжела Петровна, если вам это не нужно, – она показала на пакет, – можно я заберу домой.
– Нет, деточка, я не позволю вам травить себя заморозкой. Вынесите на мусорку. Сейчас же! Когда вернётесь, наведите порядок на балконе.
Ивка хотела возразить, но тут же заметила злорадный блеск глаз старой женщины. Она сообразила, эту изощрённую пытку бабуля применяла ко всем домработницам.
– Сейчас всё сделаю.
Иванна подняла тяжелый пакет и потащила к выходу. Она сейчас несла в руках продукты стоимостью две её зарплаты. Целлофан угрожающе затрещал, еле успела прислонить пакет к мусорному баку, как ручки оборвались.
Она навела порядок на балконе, убрала в комнатах, ванной и туалете. Прощаясь, хозяйка квартиры вручила ей семьсот пятьдесят рублей. Анжела Петровна предпочитала платить оговоренную сумму частями, за каждый день работы. Вручала так, будто медсестра не заработала эту сумму, а выпросила у неё доброй самаритянки. Иванна вышла из подъезда, на улице уже смеркалось. Она помнила о вынесенных на мусорку продуктах.
«Сегодня стояла прохладная погода, большой пакет полон заморозки – продукты не должны испортиться. По идее они не успели даже разморозиться».
Ивка зашла в магазин и купила два крепких пакета. Крадучись и оглядываясь по сторонам, как вор, подошла к мусорным бакам. От стыда, что её могут увидеть, горели уши и лицо. Продукты действительно только-только начали размораживаться, вокруг них образовалась грязная лужа. Морщась от запаха из баков, она быстро переложила подтаявшие продукты в купленные пакеты. Выпрямившись, окинула взглядом окна дома и замерла. На балконе стояла Анжела Петровна и смотрела прямо на неё. Мусорные баки освещал только один тусклый фонарь, но его света оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть Иванну. Обе женщины какое-то время таращились друг на друга. Ивка вышла из ступора, от злости даже пропал стыд. Она помахала рукой старушке, подхватила ношу и отправилась домой.
В следующий вторник решила не появляться у Анжелы Петровны. Делать уколы старушке собиралась просить другую медсестру. Иванна уже поняла: у бабульки заготовлено много способов глумления над людьми. Видимо, она так развлекалась. Ивка подсчитала, какую сумму она сэкономит, не тратя деньги на питание, и повеселела. Теперь можно подумать и о новом платье, и о сумочке, даже останется на покупку нескольких пачек бисера. В редкие свободные часы она с дочерью из тонкой проволоки и бисера мастерила фигурки зверей, птиц, букетики цветов. В эти минуты Иванна отдыхала душой. Они неторопливо беседовали, Саша рассказывала о школе танцев, о подругах – это было их время. Необыкновенно красивые поделки из бисера дарились друзьям и знакомым на дни рождения.
Вечером Дмитрий с удивлением посмотрел на поданный ему ужин.
– Мы внезапно разбогатели, а я не в курсе? – На столе красовались мидии с золотистым луком, грибы в сметане и три больших куска стейка с поджаренной корочкой.
– Ты же знаешь, я убираю квартиру, появился дополнительный заработок, – объяснила Иванна и покраснела, вспомнив мусорку.
Во вторник она передумала – решила посмотреть, как поведёт себя Анжела Петровна. Ивку подстегивала какая-то весёлая злость и желание поставить на место заносчивую бабку. Она уже догадалась, что повела себя так, как все её предшественницы.
***
Иванна сильно устала, ноги гудели, будто к ним подключили провода высокого напряжения. Ей пришлось взять дополнительных пациентов заболевшей медсестры, а потом выдержать, не сорвавшись, противостояние с Анжелой Петровной. Правда, тут она сама виновата, могла бы не приходить. При её появлении на пороге квартиры старушка на минуту потеряла дар речи, но быстро справилась с собой и проворчала: