Мэри Брендан - Выбор Ребекки

Шум за спиной отвлек ее от созерцания тихого сада, и, обернувшись, забывшая о Руперте Мэйхью Ребекка, затаив дыхание, смотрела на полированную дверь красного дерева, из которой появилась юная леди в шапке темно-каштановых волос, чью красоту не портили ни агрессивный, негодующий взгляд, ни поджатые губы, ни лиловый синяк под глазом.

***

Люк Трилоуни обхватил голову руками, и его длинные пальцы стали ерошить густые, цвета воронова крыла волосы, бросив на влажный лоб непокорные пряди. Все его попытки устроиться поудобнее на жестком сиденье в карете ни к чему не приводили, и он тихо выругался. Бросив рассеянный взгляд в окно кареты и, увидев пожухлую траву на обочине дороги, он стал торопливо расстегивать перламутровые пуговицы, путаясь в белоснежных рюшах рубашки.

– Если ты хочешь ужинать в «Рыжем льве» обнаженным, не надейся на мою защиту. – Росс Трилоуни, сидевший напротив, усмехнулся, но последовал примеру своего старшего красавца брата.

– Черт бы побрал эту жару, – прорычал Люк. – И кучер явно сбился с дороги, мы уже давно должны быть в этом «Рыжем льве»! Если через несколько минут не появится этот трактир, я пойду пешком. Надо было взять мою карету… Хотя бы сиденья были удобными…

Росс виновато взглянул на старшего брата, сочувствуя его мучениям.

Люк Трилоуни был одним из самых богатых землевладельцев в Корнуолле, хозяином «Мелроуза», великолепного дома в живописном парке. Ему принадлежали внушительный торговый флот, рудники в графстве и конюшня с коллекцией чистопородных лошадей – гордость любого аристократа.

Говоря коротко, Люк был несметно богат, став единственным наследником Джаго и Димелзы Трилоуни, и в этом с ним не мог сравниться ни один корнуолльский землевладелец. К тому же он был необыкновенно красив, так что в свои тридцать два года считался самым завидным женихом в Корнуолле.

По характеру, как все Трилоуни, Люк был сдержан и никогда не терял самообладания, кроме того дня одиннадцать лет назад, когда умер их отец. Все семейные проблемы и деловые затруднения Люк решал спокойно и обстоятельно.

Но ему не было равных, когда дело касалось очередной гулянки с обильными возлияниями, которые были неотъемлемой частью его жизни, не мешая, однако, делу. Он всегда помнил, что его положение и богатство обязывают ко многому.

Письмо адвоката их семьи заставило Люка собраться в этот путь – правда, без всякого желания. Росс решил ехать с братом, считая себя правой рукой Люка. «Мелроуз» оставался в умелых руках их младшего, самого рассудительного брата Тристана, который в тридцать лет женился по любви и счастливо жил в родовом поместье.

Люк был уверен, что дело, ради которого они едут, решенное и они быстро возвратятся в Корнуолл, не задерживаясь в глухом сельском Брайтоне.

Люк достал из кармана полсоверена и несколько раз подбросил его на ладони.

– Через пять минут мы будем у цели, – сказал он.

– Через три минуты, – возразил ему Росс.

Пять минут спустя видавшая виды карета въезжала на пыльный двор трактира «Рыжий лев».

– Вели принести… – начал было Люк и замолчал, уставившись, как и Росс, на ярко-рыжую трактирную служанку, – холодного пива, – закончил наконец он. – Да узнай, чем здесь кормят, – добавил он, в сомнении разглядывая грязный, давно не беленный дом.

Люк огляделся. В тени огромного дуба стояла карета с гербом какого-то графа.

Две юные леди в элегантных, пастельных тонов муслиновых платьях сидели на клетчатом ковре под балдахином, жеманно вертя в руках зонтики от солнца и застенчиво взглядывая в их сторону. Девушки шептались и хихикали, и зонтики в их руках вертелись все быстрее. Люк посмотрел на Росса, теряя терпение. Похоже, брат в растерянности решает, кому отдать предпочтение – юным леди или огненно-рыжей служанке.

Его не удивило, что они привлекли к себе внимание слабого пола. Все Трилоуни были красавцами высокого роста, и женщинам трудно было устоять перед их мужским обаянием. Люк знал, что классически правильные черты лица в обрамлении иссиня-черных волос делают его неотразимым и что благодаря красоте, общественному положению и богатству он считается самым завидным женихом в Корнуолле.

В сердцах пнув попавшийся на пути камешек, он высокомерно посмотрел поверх темно-каштановой головы Росса и выругал всех Рэмсденов до седьмого колена, из-за которых пришлось в жару тащиться в такую глухомань, затем пощелкал пальцами, привлекая внимание Росса.

– Пойду взгляну, нет ли у хозяина трактира подходящего коня. Ехать верхом куда приятнее, чем трястись в этой старой колымаге.

***

– С места не сдвинется, хоть умри, – пробрюзжал старик, глядя на лошадь с некоторым удовлетворением.

– Попробуйте уговорить ее, – предложила Ребекка, глядя на старого конюха с просительной улыбкой и отирая пот со лба белоснежным носовым платком.

– Лучше отлупи это глупое животное, – посоветовала бессердечная Люси Мэйхью.

Берт Моррис задумался над столь неожиданным предложением расшевелить его старушку Бесси. Он вынул глиняную трубку изо рта и стал набивать ее чем-то похожим на сено.

Ребекка сошла с двуколки и стала прохаживаться вдоль дороги, разминая затекшие ноги и с сочувствием глядя на старую кобылу, которая отказывалась продолжать путь в «Саммер-Хауз». Почувствовав внимание к себе, лошадь повернула голову в сторону Ребекки. Какие печальные, извиняющиеся глаза, подумала Ребекка. Легкое дуновение ветерка приятно освежало лицо и слегка шевелило золотистые волосы. Она посмотрела на конюха, в глубокой задумчивости курившего свою трубку, на двуколку и поймала угрюмый взгляд Люси Мэйхью.

– Отсюда уже можно дойти пешком, – улыбаясь, сказала Ребекка. – Здесь всего-то четверть мили лесом. – И Ребекка облегченно вздохнула, увидев, что вместо возражений девочка подобрала широкую цветастую юбку платья и спрыгнула с двуколки.

Ребекка вынула из двуколки дорожные сумки, предложив Люси взять ее сумку за ручку с одной стороны.

– А свою сумку вы тоже понесете? – удивилась Люси.

– Не волнуйся, она легкая, – успокоила ее Ребекка, приятно удивленная заботой девочки.

– Вы всегда забираете своих учениц сами? – спросила Люси.

– Нет, я делаю это довольно редко. Как правило, их привозят в пансион родители. Но этим летом он был закрыт, все разъехались на каникулы. Ты будешь пока одна, но у меня есть и приходящие девочки, – поспешила она успокоить Люси. – Я два месяца гостила в Лондоне, у своей старшей сестры Элизабет. У нее родился первенец, и она просила меня приехать помочь ей на первых порах. Из Лондона я возвращалась через Кросби, поэтому решила сообщить твоему отчиму, что могу заехать и забрать тебя по дороге.

Люси вертела головой по сторонам и слушала невнимательно.

– Как здесь тихо, – таинственно произнесла она.

– И прохладно, – добавила Ребекка. – Давай отдохнем.

Через некоторое время они поднялись и пошли дальше вдоль журчащего ручейка. Вскоре деревья закончились, и они вышли на берег сказочно красивого озера, на зеркальной глади которого плавали чудесные водяные лилии.

Люси вскрикнула от восторга, выпустила сумку из рук, скинула туфельки и побежала к воде.

– Люси… вернись сейчас же! – крикнула Ребекка, когда та, подобрав юбки, вошла в воду.

– Смотрите: жаба! Там, на листе кувшинки! – смеясь, крикнула Люси.

Жаба, почувствовав опасность, нырнула в глубину лесного озера.

– Выходи, Люси, сию же минуту! – Ее начинала пугать затея девочки: она знала, что озеро очень глубокое.

Внезапно девочка вскрикнула и забарахталась в воде, беспорядочно размахивая руками.

Не раздумывая ни минуты, Ребекка бросилась на помощь, но Люси перестала барахтаться и рассмеялась.

– Убедились? Озеро намного приятнее, чем море в Брайтоне! Вы когда-нибудь ездили отдыхать в Брайтон? – беззаботно спросила Люси и плеснула водой в лицо Ребекке.

Подобрав одной рукой юбки, Ребекка ополоснула лицо кристально чистой водой. Лицо ее пылало от возмущения, и она едва удерживалась от желания проучить дерзкую, чтобы той было впредь неповадно так глупо и жестоко шутить.

Неожиданно раздался насмешливый голос:

– Эй! Вы кто? Русалки? Лесные эльфы? Приятное развлечение!

Ироничный мужской голос заставил Ребекку похолодеть от страха и немедленно обернуться.

На берегу озера, примерно в нескольких ярдах от кромки воды, стояли двое незнакомых мужчин. Один из них сидел на неоседланной деревенской лошаденке, второй, держа захудалую лошадь под уздцы, прислонился к стволу могучего столетнего дуба. Несмотря на испуг, Ребекка заметила необыкновенную красоту молодого человека: длинные густые и черные как смоль волосы, на губах – лукавая улыбка. Ребекка поняла, что кричал он. Темно-карие глаза пристально смотрели на нее. Когда Ребекка осознала, что он откровенно разглядывает ее, руки ее сами разжались, и юбки упали в воду. Ребекка покраснела под взглядом мужчины и быстро скрестила руки на корсаже из батиста, который, намокнув, стал совершенно прозрачным.