Дейл Уилмер - Выбор Роксаны Пауэлл

— Не оглядывайся в прошлое, — мягко предупредила я. — Будь доволен сегодняшним, как я.

— Это частица твоей привлекательности, в том числе и на экране. Даже в киноролях ты воспринимаешься в большей мере как женщина, а не как женский образ.

— Не вполне понимаю смысл, Дэн, но слышать это приятно.

— А смысл в том, что я без ума от тебя. — И он потянулся ко мне.

Я собиралась позволить ему поцеловать меня, а потом пожелать спокойной ночи. За свои труды он заслужил хотя бы это. И закрыла глаза…

Вдруг дверь позади нас открылась. Меня как будто обдало ледяным холодом. Я открыла глаза и выскользнула из объятий Дэна. У него за спиной стоял незваный гость. Луэлин Керк, полностью одетый, но без обуви, смотрел на меня, бледный от замешательства. На моем лице, по-видимому, тоже читалось полное замешательство.

Оставаясь совершенно спокойным, Дэн поднялся и обронил:

— Мир тесен, мистер Керк, не правда ли?

— Сто тысяч извинений. Я не предполагал… ни за что на свете… поверьте мне…

Я попыталась запахнуть халат еще плотнее, хотя любое такое движение выглядело неуместным в данной ситуации. Даже мой голос прозвучал виновато:

— Вы бы не могли объяснить нам, в чем дело.

— Я услышал шум, который меня обеспокоил, и решил выяснить, что происходит.

— Естественно, в моей спальне, — заметила я.

— Приношу свои самые глубокие извинения, — твердо проговорил Керк. Казалось, он уже преодолел свое смущение. — Я увидел свет под вашей дверью и подумал, что тут что-то неладно. Времена такие…

— Ах, да, конечно, — прервала его я. — Чуть не забыла о проклятом чрезвычайном положении. А оно оправдывает многие странности, происходящие здесь, я не имею в виду, конечно, низкие страховые ставки.

— Еще раз прошу прощения, — холодно повторил он. — Больше мне нечего добавить.

Нежным, как елей, голосом Дэн вступил в разговор:

— Ничего страшного. Мы с мисс Пауэлл собирались выпить по рюмочке перед сном. Присоединяйтесь, мистер Керк.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но это не понадобилось, так как Керк сказал:

— Благодарю. Спокойной ночи. — И вышел, даже не взглянув в мою сторону.

То, как он закрыл за собой дверь, говорило о его мыслях более красноречиво, чем могли выразить слова, произнесенные вслух. Дэн развел руками и забавно поджал губы:

— Ну что ты будешь делать? Наверно, мы разбудили старину, когда воровали спиртное. Видимо, он чутко спит.

— В таком случае действуй потише, когда будешь ставить бутылку на место.

— Ну, моя маленькая, — направился он ко мне. Я поднялась и затянула пояс халата так туго, что стало больно. Дэн удивленно поднял бровь.

— Я надеюсь, ты не собираешься позволить ему испортить нам вечер?

— Собственно, портить было нечего, поверь мне. — Меня колотило от гнева. Ты что, не видел, как он посмотрел на меня. Я должна была объяснить ему…

Дэн попытался снова обнять меня, но я отстранилась. О удивлением он посмотрел на меня:

— Нервы, нервы!

— Это мои нервы.

— Какое значение имеет этот плантатор?

— Для меня имеет, — возразила я, хотя и не могла объяснить почему. Извини, но это так. А сейчас лучше оставь меня одну, Дэн.

Дэн даже не пытался спорить со мной, видимо сознавая бесполезность этого. Несколько мгновений он смотрел на меня внимательно, затем сказал:

— Спокойной ночи, Рокси. — И нежно поцеловал меня в щеку.

Все еще чувствуя презрительный, осуждающий взгляд Керка, я понимала, что не успокоюсь до тех пор, пока не втолкну это осуждение в его праведную глотку.

Самым разумным было бы забыть о случившемся или, по крайней мере, дождаться удобного момента, чтобы подать себя в более выгодном свете. Но выдержка никогда не была мне присуща, кроме того, теперь, когда замешательство прошло, мне в голову приходили десятки вариантов ответа Керку.

Пятнадцать минут вышагивания по комнате не избавили меня от настойчивой потребности восстановить чувство собственного достоинства. Я презирала себя за то, что попала в столь двусмысленное положение. С другой стороны, оно не возникло бы, не ворвись Керк в спальню. Мазнув по губам помадой и взбив несколькими резкими движениями волосы, я отправилась на поиски Керка, бормоча на ходу:

— Это будет честно. Если он может врываться в мою спальню, я могу сделать то же самое.

Я старалась двигаться без шума, чтобы не разбудить прислугу. Дело касалось только меня и Керка. Однако мне это не удалось: на верхней ступеньке я зацепилась ногой за открытый ящик с ручными гранатами и ушибла голень, во второй раз за вечер.

В то же мгновение объект моих поисков открыл дверь своей комнаты и появился на пороге с ручным пулеметом «стен» в руках. Этот был поменьше, чем «брен» внизу. Керк еще не ложился и был одет. Его появление лишь усилило мое раздражение: я намеревалась ворваться в его комнату так же неожиданно, как он в мою.

— Не стреляйте, это всего-навсего я. — Мои слова были пропитаны сарказмом.

— Вижу. — Он указал на дверь в глубине короткого коридора. — Ваши друзья там.

При других обстоятельствах в этих вполне безобидных словах я бы не заподозрила никакого скрытого смысла. Но после случившегося мне показалось, что они откровенно демонстрируют убежденность Керка о том, что перед сном я обхожу спальни всех мужчин.

— Мне известно, где мои друзья, — вырвалось у меня. — Я пришла к вам.

— О! В таком случае входите, пожалуйста.

Он отступил в сторону, пропуская меня. Затем, извинившись, отошел к небольшому столу, стоявшему у его кровати, и положил на него пулемет. Преднамеренно он оставил дверь приоткрытой. Так же подчеркнуто я прикрыла ее.

Спальня Керка была больше и комфортабельней моей. В ней не было ничего роскошного, обычная мебель, добротная и функциональная. На окнах не было защитных ставней, и мне были видны верхушки каучуковых деревьев, серые и неподвижные в свете прожекторов. На середине кровати, завешенной москитной сеткой, лежало что-то продолговатое, и в первое мгновение мне показалось, что это человек. Затем я рассмотрела в этом предмете так называемую «голландскую жену» — круглый упругий валик, предназначенный для того, чтобы спящий мог положить на него ногу с целью улучшения циркуляции воздуха вокруг тела, необходимой в таком влажном климате. На шифоньерке стояла фотография в серебряной рамке — симпатичная молодая девушка, вероятно, англичанка, с двумя маленькими детьми.

Керк внимательно наблюдал за мной, наморщив лоб, как бы презирая мой осмотр его спальни.

— Слушаю вас, мисс Пауэлл, — произнес он.

— Я бы хотела поговорить с вами о том, что произошло внизу.

Он сделал отметающее движение рукой.

— Я ведь уже принес свои извинения, если вас это беспокоит.

— А вот мне не за что извиняться, что бы вы ни думали по этому поводу.

— Мое милое юное создание, какая вам разница, что я могу думать? — спокойно спросил Керк.

— Мне это абсолютно безразлично… — Снова, стоя лицом к лицу с этим человеком, я не находила подходящих слов. — Однако я не люблю, когда кто-нибудь, кем бы он ни был, составляет неверное мнение обо мне.

— Отойдите от окна, — предупредил Керк.

— Мы ничего плохого не делали. Хотя это и не касается вас, но Дэн Лэндис мой бывший муж!

— В самом деле? — вежливо переспросил Керк.

— Да, это так. И даже более, мы собираемся вновь пожениться в ближайшее время.

Это было преувеличением, я еще не приняла определенного решения, хотя Дэн в течение некоторого времен и настаивал на возобновлении нашего брака. Но в данном случае такая неточность не могла принести какого-нибудь вреда. Наоборот, она помогала укрепить мою репутацию, тем более что все остальное сказанное было близко к правде.

Дэн и я поженились несколько лет назад, и у каждого из нас это был первый брак. Мы вынуждены были сделать это тайно, так как в то время мой контракт запрещал мне выходить замуж. Честно говоря, этот брак-экспромт, хотя мы и очень любили друг друга, оказался недостаточно прочным, чтобы выдержать давление на него двух шатких карьер, моей и Дэна. Развод произошел столь же тихо, как и женитьба. Мои родители ни о чем так и не узнали, они не поняли бы меня. Их союз был все еще крепок после тридцати пяти лет совместной жизни. До данной минуты об этом знали только я и Дэн. И вот я все рассказала Керку, человеку, которого впервые увидела днем. Даже не знаю, почему я проболталась именно ему. Потому что чувствовала стыд за происшедшее в моей спальне? Обычно я не стыжусь своих поступков.