— Ты решила, что ты мне не нужна? — прошептал он. — Ты нужна мне больше, чем воздух, которым я дышу! Я обезумел от любви к тебе. Боже правый, Джо, и ты подумала, что ты мне не нужна? Мне никогда в жизни никто не был так нужен, как ты!

А потом он поцеловал ее — жадным, жарким, пьянящим поцелуем, который без слов сказал все то, что она мечтала услышать.

Плача от счастья, Джослин прижималась к нему.

— Я люблю тебя, Кристофер! Я так сильно тебя люблю! У нас все будет хорошо, я в этом уверена.

Он снова поцеловал ее в губы, а потом прижался губами к ее макушке.

— Я не богат, Джо.

— Ты станешь богатым — когда мы поженимся. Я знаю, что избалованна и привыкла, что все идет по-моему, но…

Он обхватил ладонями ее лицо.

— Если мы поженимся, я избалую тебя еще сильнее, чем сейчас.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

— Я верю тебе, Кристофер. Верю так, как никогда никому не верила. Я уверена, что ты сделаешь меня счастливой.

Он снова прижал ее к себе.

— Пусть я буду самым большим дураком во всем Лондоне, но, Бог свидетель, Джо: я на тебе женюсь!

Ее сердце переполнилось счастьем. Она никогда не была так уверена в том, что поступает правильно.


Была суббота. Прошло две недели с того дня, как Ройал и Джослин объявили о своей помолвке. На последней встрече в «Красном петухе» дядя Джек настоял, чтобы Лили взяла свою часть денег, которые они выманили у Престона Лумиса. Хотя она пыталась отказаться, Ройал настаивал — и в конце концов она сдалась.

Деньги были положены в банк на тот случай, если в ее шляпной мастерской начнутся непредвиденные проблемы. Пока этого не случилось. Лавка процветала, количество покупателей росло.

В бакалее, расположенной в соседнем квартале, Томми Кокс отлично себя зарекомендовал в качестве мальчика на посылках — по крайней мере так ей сообщала миссис Смит. На первый взгляд могло показаться, что в жизни Лили все хорошо. Но только на первый взгляд.

На самом деле сердце ее было разбито и она не была уверена в том, что оно когда-нибудь снова станет целым.

Стараясь не обращать внимания на боль в груди, Лили заперла лавку, заканчивая очередной рабочий день. Стук в заднюю дверь, выходившую в переулок, заставил ее улыбнуться: Лили была уверена, что это Томми пришел на ужин. И хотя он был у нее накануне, Лили всегда была рада с ним повидаться.

Быстро пройдя через комнату за лавкой, она открыла дверь — и испуганно ахнула при виде высокого массивного мужчины, стоявшего на крыльце.

— Вы Лили Моран?

— Да. Могу я быть вам чем-то полезна?

Его глаза загорелись.

— Мне ты ни к чему. Ты нужна моему другу Дику Флинну.

Лили закричала, а громадный незнакомец схватил ее за руки и вытащил из лавки в переулок. Боже правый — Дик Флинн! Престон Лумис ее нашел!

Ужас охватил Лили. Она собрала всю свою решимость и начала вырываться из жесткого захвата. Она попыталась лягнуть незнакомца, но пышные юбки мешали ей. Она попыталась укусить его за руку, извивалась и крутилась, используя все уловки, которым ее научили в детстве на улице, но все безрезультатно. На мгновение ей удалось высвободить руку — и, расцарапав багровое одутловатое лицо незнакомца, она попыталась убежать.

— Ах ты, шлюшка!

Он моментально догнал ее и ударил.

У Лили загудело в голове. Она попыталась снова вырваться, но у нее потемнело в глазах, и она потеряла сознание.


Ройал откинулся на спинку дорожной кареты. Золотая краска на гербе Брэнсфордов, запечатленном на дверце, облупилась и выцвела, красная кожа на сиденьях потрескалась… Все это напоминало Ройалу, почему он ездил в Лондон. Почему он женится на богатой невесте.

Он шумно выдохнул. Его задача выполнена. День свадьбы назначен. Пора возвращаться в поместье. После того как Джек Моран вручил Ройалу большую часть денег, которые они выманили у Лумиса, он задержался в городе, расплачиваясь по долгам отца. Он закрыл большую часть счетов, по которым за ним оставались долги, и оставил в запасе достаточно средств, чтобы расширить основанную им пивоварню, поскольку по-прежнему не сомневался в том, что это предприятие окажется доходным.

Хотя почти все деньги были потрачены, Ройалу казалось, что он отдал должное памяти отца. Для обновления замка Брэнсфорд средств не хватало, но он хотя бы восстановил доброе имя семьи.

Взгляд Ройала был устремлен в окно кареты, но он видел только неясные пятна зелени и не замечал молодую листву на деревьях и нежные весенние цветы, распустившиеся в траве на пологих холмах.

Ройал думал о Джослин и приближающейся свадьбе. Он говорил себе, что исполнил долг, как бы тяжело это ни было.

Он не разрешал себе думать о Лили. И время прошло, и воспоминания могли принести только боль.

Он был погружен в свои мысли, когда услышал топот копыт. Какие-то кони мчались галопом — кто-то пытался догнать карету. Ройал насторожился и стремительно выпрямился.

— Разбойники! — крикнул кучер, пуская четырех серых коней галопом.

Породистые кони поскакали во весь опор. Раздались выстрелы. Ройал быстро выглянул в окно, выругался, увидев четырех всадников, настигающих экипаж, и, сунув руку под сиденье, извлек длинноствольный пистолет Адамса, который всегда держал при себе для самозащиты.

Стук копыт становился громче. Выглянув из окна, Ройал увидел, что всадники нагоняют карету. Их лица были завязаны платками, и они уже настигали экипаж. Ройал еще раз выругался. Это грабители, которые время от времени появлялись в их округе! Проклятие! Он не ожидал нападения в разгар дня.

Карета тряслась и раскачивалась. Кучер сделал три выстрела из своего револьвера — один из грабителей вскрикнул. Ройал увидел, как он зашатался в седле и рухнул на дорогу, однако остальные продолжили преследование.

Выглянув из окна несущейся по дороге кареты, Ройал тщательно прицелился и спустил курок. Он сделал еще один выстрел и еще. Проклятый пистолет был массивным и неточным. Ройал успел присмотреть себе новый пистолет Бомонта-Адамса — гораздо более совершенное оружие, и сейчас жалел о том, что не потратил на него деньги.

Прозвучало еще несколько выстрелов, один из которых выбил щепки из боковой стенки экипажа. В лучшие дни на запятках кареты ехали бы лакеи — и все они были бы вооружены на случай нападения. Однако сейчас на такое сопровождение просто не было денег.

Ройал прицелился, выстрелил — и еще один из преследователей упал.

— Оставьте их лежать! — крикнул товарищам предводитель разбойников и, прицелившись, сделал несколько выстрелов подряд.

— Я ранен! — крикнул кучер и выронил пистолет. Карету занесло вправо, потом накренило влево, так что она чуть не опрокинулась. Ройал сделал последние два выстрела — и экипаж начал замедлять движение. Было ясно, что кучер едва справляется с управлением.

Ройал приготовился. При нем была только небольшая сумма наличными — остальные деньги благополучно лежали на счету в одном из лондонских банков. При нем почти не было драгоценностей: только изумрудный перстень отца и карманные часы, подарок Риса на Рождество.

Карета ехала все медленнее, а потом резко остановилась: один из всадников нагнал ее и так сильно дернул за вожжи, что кони протестующе заржали.

— Эй ты, внутри! Выходи! Сию минуту!

Пистолет Ройала был разряжен. Кучер ранен и нуждался в помощи. Никакого иного выхода не оставалось.

Дверцу рывком распахнули — и широкогрудый мужчина с длинными черными волосами и с закрытой платком нижней частью лица жестом приказал Ройалу выйти. Ройал спустился по ступенькам и остановился перед разбойником.

— Боюсь, вы получите не много. — Он подал предводителю кошель с монетами. — Больше у меня при себе нет.

Предводитель наклонился в седле и выхватил кошелек у него из руки. Тут Ройал впервые заметил, что другой разбойник держал в поводу еще одного оседланного коня.

— Садись верхом. Ты едешь с нами.

— Черта с два!

— Поедешь или умрешь на месте.

Предводитель навел свой пистолет прямо на Ройала. Он посмотрел на своего кучера: тот поник на козлах, куртка его была залита кровью. От него ждать помощи не приходилось.

— Распряги четверку, Оскар! — приказал вожак. Потом снова повернулся к Ройалу: — Забирайся в седло. Живо!