Роза Алая - Выкуплю невесту. Дорого

— Поняла, — поникшим голосом выдавила я.

После этих слов мое настроение совсем упало до нуля. Последние мгновения свободы… Но это жизнь. Мне с детства говорили, что она нас проверяет на прочность, дарует нищеты или богатство, разлучает с родными и близкими, проверяет, насколько ли они верны. До моего сознания снова дошли мысли о том, что я стану занятой девушкой, женой человека, которого терпеть не могу. Меня охватила паника, я поняла, что исправить уже ничего не получится. Поняла, что потерпела поражение в этой войне и второго шанса уже не смогу получить. Никогда.

К полудню сработал дверной звонок. Артур, одетый в строгую белую рубашку, красиво подчеркивающую его подтянутое, несмотря на возраст, тело, и брюки со стрелками, заботливо отглаженные Мариной, открыл дверь и поздоровался с гостями. Дени расслабленно сидел на большом кожаном диване в самом центре гостиной. Женщины дома не пришли на голоса, внезапно появившиеся в их доме. Чужие голоса. Мужские.

Руслан как ни просил отца оставить его в покое — ничего не вышло. И даже его вранье о том, что в это воскресенье у него намечено плановое дежурство, не помогло. Ему пришлось ехать вместе с ним и Эмином в дом, который до боли ему был знаком.

Стоя перед железной дверью и ожидая, когда она откроется, и на пороге покажется отец Дины, у него поджимались колени. Несмотря на высокую влажность воздуха в этот осенний день, его горло пересохло и потрескалось так, что он не мог произнести ни слова, не откашлявшись и не сглотнула скупую слюну.

Он уткнул свой взгляд на ботинки, чтобы не видеть пару серьезных глаз Артура, с которыми ему уже удалось встретиться в больнице. Дыхание сбилось, и из груди стали появляться противные хрипы.

— Что с тобой? — Назаров-старший обернулся к сыну и с недовольством посмотрел на него.

— Он, наверное, нервничает, папа, — ехидно усмехнулся Эмин. — Переживает за то, какая жена мне достанется.

— Закрой пасть! — прорычал Руслан, бросив на младшего отпрыска свой волчий взгляд.

— Даже здесь вы собачитесь, — прошипел глава семейства. — Калым положено отдавать кровными родственниками. Вы — братья. Прекратите цапаться, хотя бы сегодня.

— Это ты нас рассорил, — буркнул Руслан. — Пожинай свои плоды. Я больше не буду молчать.

— Имей уважение к старшим, — повысил голос его отец и переложил стильную кожаную папку из одной руки в другую. — Эмин, нажимай на звонок. Пора.

……

Мы подъехали к дому Дины к полудню. Когда Эмин позвонил в дверь, мое сердце начало с бешеной скоростью качать кровь по венам, так, что на моих руках тут же выступили набухшие канаты, показывая на руках свои ответвления и кривые дорожки. И хотя я кардиолог, мне было трудно справиться с самим собой — эмоции не давали этого сделать, и я начал старательно глубоко и ровно дышать, выдавливая из головы все мысли о Дине. Но как это было сделать, когда я находился в ее доме?

Отец Дины встретил нас в строгой белой сорочке, которая, несмотря на его возраст, красиво натнем "сидела". Мы прошли в гостиную, и я заметил в центре нее большой кожаный диван цвета капучино. На нем спокойно и без лишних эмоций сидел молодой парень лет двадцати пяти-тридцати с ноутбуком на коленях и что-то заинтересованно там рассматривал и читал.

Мы познакомились. Его звали Дени. Им оказался родной брат Дины. Надо сказать, что на меня он произвел неплохое впечатление: сдержанный, вежливый и с явным пониманием жизни в глазах.

Я огляделся вокруг. Дом был внутри достаточно большим, хотя снаружи по нему и не скажешь. Добротная мебель, чиста и уют царили на первом этаже жилища Дины, а на второй этаж вела красивая дубовая лестница. Я подумал, что Дина, наверное, там, на втором этаже: готовится к своему выходу и ждет, когда ее позовут для согласия на женитьбу. Хотя какое там согласие — ее и спрашивать не будут. Так, одни формальности.

Эмин смотрел на меня и едко улыбался. Мне же хотелось набить ему морду. И пофиг, что он мой младший брат — он творит такое, что мне хочется навсегда забыть о его существовании. Но я сдерживаюсь: сжимаю до хруста костяшек кулаки и стискиваю зубы, устремляя при этом свой взгляд только на один предмет — на шелковый нежно-голубой платочек, перевешенный через перила лестницы. Я был уверен, что он принадлежит Дине, и потому всеми силами старался втянуть воздух носом, чтобы попытаться уловить крайние ноты аромата этого маленького кусочка ткани. Наверняка на нем остался запах, пропитанный телом. Ее запах. Ее тела.

Бр-р-р-р… Я встряхнул головой, чтобы отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться только на одном — поскорее отдать калым, сделав при этом безразличное выражение лица, и смыться от сюда нахрен.

….

Из кухни послышались голоса, и минуту спустя в гостиную вошли ещё двое мужчин. Один — приблизительно возраста отца Дины, другой — ее старшего брата. Отец и сын — родной брат и племянник Артура.

На один миг в комнате повисла напряженная тишина, но Артур быстро исправил это щекотливое положение, пригласив гостей в свой рабочий кабинет.

Пройдя по диагонали через большую гостиную и открыв массивную деревянную дверь, они оказались в тусклом помещении, отделка которого была выполнена в строгом и дорогом классическом стиле. Вдоль стен располагались стеллажи с книгами, папками, документами, но большую часть пространства занимал широкий стол для переговоров, рассчитанный как раз на пять-шесть человек, будто Башаров-старший долгие годы готовился к тому, что однажды этот предмет интерьера ему окажет большую услугу.

Одно движение руки по переключателю, спрятанному на внутренней панели стола — и плотные серые рулонные шторы автоматически поползли вверх. Кабинет тут же наполнился солнечным светом, показывая всю свою респектабельность и деловую сдержанность.

Дени сел напротив Эмина и недоверчиво смотрел на него, понимая по его смелому выражению лица, что именно он пришел за его любимой и единственной сестрой. Руслан вызывал у него куда больше доверия, он сам даже не знал — почему. Возможно из-за того, что молодой мужчина первым подошёл к нему с протянутой рукой.

Отец Эмина и Руслана молча расстегнул молнию на своей папке, бережно положив ее на стол. Затем он достал документы, ручку и планшет — включил его, и экран тут же ярко загорелся, выдав программу мобильного банка.

….

Я полностью ушел в себя. Отвращение, которое я испытывал, сидя за столом в рабочем кабинете Артура, просто невозможно передать словами. Но ещё больше мне было противно видеть победную улыбку своего брата — так и хотелось хорошенько врезать ему, выбив два ровненьких ряда его зубов. У меня чесались руки снести там все к чертям собачьим! Перевернуть этот стол вместе со всеми бумажками моего отца! А после прыжками по лестнице через каждые две ступени пригнать на второй этаж, ворваться в комнату к Дине, запереть за собой дверь на замок и сгрести ее в охапку в свои объятия, чтобы она уже никуда не сбежала от меня.

Но мой сумасбродный план прервала фраза отца Дины. Я пару раз моргнул, отогнав от себя эти чумовые мысли, и уставился на него.

— Так значит — часть калыма, но невеста живёт в вашем доме? — нахмурившись, он, кажется, решил еще раз удостовериться в правильности своих представлений.

— Да. И, как вы можете заметить, эта часть составляет более половины того, о чем мы с вами договаривались. Разве не так? — мой отец непреклонно озвучивал все то, что мне так не хотелось слышать.

Не понял?! Дина уезжает с Эмином, отцом и мной? В наш дом?

— Не положено, — как гром среди ясного неба прозвучал ещё один голос, на который я с удивлением и надеждой обернулся. — До свадьбы еще есть время. Моя сестра имеет право остаться в доме родителей до тех пор, пока не будет назначен день торжества.

Отец посмотрел на меня, и я согласно кивнул, потому что проживание с ней в одном доме сделало бы мою жизнь ещё более невыносимой.

Затянувшаяся пауза. Эмин, закусив нижнюю губу, смотрел на отца и ждал его решения: в таких делах он всегда надеялся на него как на главного и самого опытного в нашей семье. Но отец не торопился давать ответ. В это время он что-то усердно набирал указательным пальцем на экране планшета, заодно записывая цифры с несколькими нолями на листе бумаги. Затем развернул на столе этот небольшой прямоугольник от себя и рукой пододвинул его ближе к Артуру.