Наталия Матвеева - Высокое сопротивление

- Определенно он. Я его лицо тогда хорошо запомнил. Он неплохо дрался с теми двумя лысыми! Думаю, и без Женьки бы справился…

Определенно он… Определенно он… Женя задыхалась от радости того, что он приехал к ней, что он ждет ее, а ведь они не должны были увидеться сегодня! Она летела к нему, забыв обо всем на свете, ощущая все возрастающий трепет в груди, а он не сводил глаз, глядя так, словно бы она была одна-единственная во всем мире, словно бы она была самой прекрасной на земле… Огонь, чудесное притяжение, его неотделимая твердость, уверенность в себе, но не только, не только… Женя чуть прищурилась, испытывая сладкий триумф. Ревность!.. Да… Он ревновал ее, а потому злился, потому нетерпеливо дергал коленом, потому слегка хмурился…

И будто в подтверждение ее мысли, Сережин взгляд мгновенно переместился на Димку и кардинально изменился, сделавшись холодным, насмешливым и вызывающим. Женя тоже посмотрела на Диму: тот откровенно, даже с изрядной долей поддразнивания улыбался Сереже, не боясь ни его взгляда, ни, собственно, его самого, а в довершении своей излюбленной игры на чужих нервах, он с самым наглым видом повернулся к Женьке и, взяв ее за плечи, нежно чмокнул в щечку, расширенными и бесконечно умоляющими глазками доверительно заглянул в ее фиалковые:

- Женечка, у меня на тебя одна надежда! Ну поговори с Наташкой! А я тебе взамен курсовой проект по теории обвинения сваяю! А? Как тебе? Женя, Женя, Женечка, Женечка-Женек…

Женька вздохнула и улыбнулась ему, покачав головой:

- Ладно, Сосновский. Все равно же не отстанешь. Попробую. Только результат не гарантирован, ты же понимаешь!..

- Ну так и я тебе «пятерку» за курсач по обвинению не гарантирую! – расхохотался счастливый Димка. – Спасибо тебе, Зяблик, ты супер-детка!!! – он снова громко рассмеялся в возмущенно изогнувшиеся брови подруги и, бросив новый задиристый взгляд на Сергея, радостно ему улыбнулся, после чего во второй раз, не стесняясь присутствия Жениного кавалера, чмокнул ее в щеку, чем вызвал парочку гневных молний из глаз Сережи в свою физиономию.

Илюха неодобрительно поцокал языком другу и тоже легонько поцеловал Женю в щеку, потрепав ее напоследок по волосам и проговорив:

- Ты – альтруистка, Женька. Помогаешь всем без разбора, даже тем, кто особо не заслужил твоей помощи… - зыркнул он укоризненным взглядом на сияющего не хуже заката Димаса и вздохнул. – Ладно. Мы пойдем. Мне еще в компьютерный магазин надо. Димас, подвезешь? А по дороге я расскажу тебе свои соображения насчет того, как ты и свою личную жизнь устроить не можешь, так еще и с чужой все шутки шутишь… - и они, помахав Жене на прощанье и получив от нее ослепительную улыбку и прощальный жест рукой в ответ, двинулись прочь, и вскоре их голоса совсем затихли на постепенно остывающем осеннем воздухе.

А Женя уже ничего не слышала. Она подошла к Сереже, ощущая свежий прилив сумасшедшего волнения от его присутствия – каждый раз, как в первый раз… Ее пальцы дрогнули, она незаметно для себя прикусила нижнюю губу, начиная играть, но… Вот ведь женская натура, ничем ее не перешибешь! Ну любят женщины флиртовать, ну что тут сделаешь, особенно с теми, кто им небезразличен до полосатых кругов перед глазами, и не важно, что они сами баррикады между ними понастроили!.. Как в истории с Димкой и его Наташкой… Женька же не хотела играть с ним, она не должна была, после того, как запретила ему абсолютно все!.. Внимательный взгляд на ее губы, и… Снова, снова тот самый вихрь: сильный, огненный, непреодолимый!

Женя вздрогнула. Она знала этот вихрь очень хорошо… И он, черт возьми, означал, что Сережа снова собирается дразнить ее, чертов гад! И этот гад уже три месяца изводил ее своими провокациями, упиваясь ее реакцией, которой просто не могло не быть, и продолжая безостановочно двигаться к заветной цели, пренебрегая ее решением сохранить в себе хоть жалкие остатки гордости и чистоты, но…

В попытке оставить за собой право жизни без стыда и чувства вины за то, что она разрушила чужую семью, испортила счастье ребенка ради своего счастья, Женя поняла, что после того, как она приняла решение ждать Сережу, она… Она по сути уже разломала все, что могла, и в ее упертом желании дождаться официального развода, чтобы получить свободного мужчину и начать с ним все с чистого листа, практически не было смысла… Выбор сделан. Его сердце принадлежало ей безоговорочно… Но встает вопрос: чего, собственно, она целых три месяца держала его на расстоянии?.. Женя долго искала ответ и, наконец, поняла… Она пыталась примириться с собственным решением, принять его. Ну не могла она так просто взять чужое и радоваться жизни! Каждый раз, вспоминая о Насте и даже о Ксюше, гадкий червь вины выедал ее изнутри, и она очень страдала… А потому она не могла подпускать Сережу слишком близко, потому так тяжело ей давалось успокоить свои внутренности, выворачиваемые наизнанку… Как же ужасна для нее была эта ситуация! Жене страшно хотелось быть с Сережей всегда-всегда вместе, страшно хотелось большего в отношениях, она до жути, до дрожи, до скрежета в зубах тосковала по его рукам и поцелуям, а он, гад этакий, пробирался все ближе и ближе к ее сердцу, разрывая моральные веревки, скрутившие его болезненным жгутом, искушая ее, соблазняя… И самое страшное было в том, что Женя отчаянно понимала: она начала смиряться. Сопротивление меркло с каждым днем, не за горами тот день, когда ему удастся прорвать ее оборону, и она чувствовала, как все тише и тише крик совести раздается в ее душе… Он же еще несвободен!.. Еще не время!.. не время… не вре…

- Сережа. – тихо сказала она, глядя в такие любимые серые глаза, с интересом изучавшие ее футболку, а может то, что вырисовывалось под тонкой белой тканью. Его взгляд тут же вспыхнул, как вспыхивал всегда, когда она звала его по имени… Женя знала это, знала и получала страшное удовольствие от маленького волшебства, производимого на него. – Ты чего приехал? Мы же, вроде, не договаривались…

Сережа насмешливо ухмыльнулся, не отрываясь от интересного занятия изучения линий ее лица, губ, россыпи кудряшек по плечам, а затем категорично и повелительно отрезал:

- Садись. В ресторан поедем.

Беспрекословный, командный тон заставил Женю нежно улыбнуться ему, а через секунду она уже видела перед собой распахнутую дверцу в молчаливом приглашении сесть к нему в автомобиль. Женя изящно скользнула на сиденье, скептически оглядев себя: футболка, джинсы, кроссовки… Мда.

- Сереж… По-моему, я не очень удачно выгляжу для ресторана. – легко заметила она, а Сергей, усевшись за руль, наградил ее очередным огненным взглядом, слегка задержавшись глазами на ее бедрах, и иронично проговорил:

- Мы же туда не на званый прием едем. Переживут. И между прочим, - уже более хмуро проговорил он, выезжая с парковки, - это несправедливо.

Женя удивленно подняла брови, продолжая улыбаться:

- Что именно? Что в ресторанах в дресс-код не включены потрепанные кроссовки, видавшие не одну колдобину на асфальте в своей жизни?

- Несправедливо, что тем двоим ты разрешаешь целовать себя, а мне – нет. – ревниво и раздраженно закончил он, начиная злиться, а Женя, ощутив тепло, разливающееся по всему ее телу и неукротимое желание целовать и целовать его, пока свет раз эдак двадцать не сменит тьму, наклонилась к Сереже и спокойно и мило пояснила:

- У-у, Сережа, ну так мы с ними друзья просто! Неужели ты готов променять все то, что в будущем будет между нами, на ежедневные поцелуи в щечку? Ну тогда что мне остается? – шутливо вздохнула она. – Только предложить тебе долгую и крепкую дружбу!.. Можешь прямо сейчас поцеловать меня. Только без экспрессии, пожалуйста.

Сережа резко остановился на светофоре и обернулся к ней, горячо и очень желанно оглядев ее шею, подбородок и губы и замерев на них с очень уж ярко выраженным интересом или, как выразилась Женя, «экспрессией», от которой внутри нее все стремительно ожило, заполняя жгучими вспышками ее живот, а Сережа, имевший в этой игре гораздо больше преимуществ, еще и наклонился ближе к ней, добавив к ее огненной карусели еще и немедленный трепет, горячо и страшно притягательно проговорив:

- До всего того, что в будущем будет между нами, еще дожить надо, но я действительно могу прямо сейчас поцеловать тебя и променяю на это что угодно из настоящего… А если я это сделаю, то до ресторана мы не доедем, и ты навсегда забудешь значения слов «долгая и крепкая дружба». – его глаза стремительно темнели, Женя ощутила, как перехватило ее дыхание, как пульс подпрыгнул до неимоверных высот, а внутри живота что-то томительно и сладко сжалось, заставляя ее немедленно слабеть… Ой-ой, Женька, он опять за свое, а ты можешь не выдержать, ветхие стены для отеля твоих установок и принципов легко рухнут под напором страсти, и что тогда?.. Ты не соберешь эти руины, ты еще не готова, ты не примирилась с собой, держись, держись… Она глубоко вздохнула и медленно, с неохотой вернулась в свое кресло, пытаясь переключить в голове навязчивый образ того, как прекрасно они могли бы скоротать вечерок где-нибудь в уединенном месте, после чего виновато улыбнулась ему: