Анастасия Артемьева - Вздох до смерти

— Но ты тут, с ним.

— Он обещал Роберту защищать меня, а времена сейчас неспокойные. Нас пытаются убить, и стоит мне оказаться на расстоянии от него, как долго не проживу. Я осталась здесь только ради мести, ради того, чтобы всё это закончилось, и я бы вернулась к тебе. Клянусь, чем угодно, я не собиралась бросать тебя, и я думала, как тебе рассказать про Роберта, не причинив такую сильную боль.

— Как ты справилась с этой болью? — выдохнула напряжённо Клэр, смотря с некой надеждой.

— Он приснился мне…

И я рассказала всё: каждый момент сна, каждое объятие и каждое слово. Клэр внимательно слушала, а под конец заплакала. Не удержалась, не могла смотреть на подругу в таком подавленном состоянии и находиться на расстоянии. Пересела к ней на кровать и обняла. Боялась, что меня оттолкнут, но девушка лишь сильнее прижалась ко мне, а поток слёз усилился.

Я гладила её по голове, спине, давала время прийти в себя, выплеснуть всё то, что накопилось в ней, и не заметила, как слёзы обожгли мои щёки, беззвучно скатываясь на простыни. Если бы было возможно, я бы забрала всю боль Клэр себе. Она достаточно настрадалась. Потеряла сына, а теперь и возлюбленного.

Раньше я не понимала, как возможно полюбить чужого человека сильнее, чем того, с кем ты рос. Не понимала, где начало и конец этому чувству — любовь. Но вот сейчас, я понимала это как никто другой. Думала, что моя боль была сильнее всего на свете, но как же ошибалась. Клэр сейчас было в миллион раз хуже. Я потеряла брата, а она потеряла возлюбленного. Наши потери не были равноправными, и никогда таковыми не станут.

Прошло много времени, прежде чем девушка замолкла, и заснула, продолжая обнимать меня, положив голову на плечо. Аккуратно, боясь разбудить подругу, уложила её на кровать, поправила одеяло и вышла из палаты. Мне нужен был чай, как можно больше чая, а ещё захотелось выкурить парочку сигарет. Пусть подобным не баловалась, но сейчас это было необходимо. Но, как на зло, никто из персонала больницы не курил, и моё настроение стремительно скатывалась к нулю. На четвёртой кружке чая я сбилась со счёта. Сидела на небольшом мягком диванчике в комнате отдыха, недалеко от палаты Клэр, и думала.

Подругу нужно было спрятать и никуда не выпускать, пока буря не уляжется. Единственное место — особняк «предвестников». Аристарху это точно не понравится, но и у меня выбора не было. Конечно, могла бы спрятать её в другом месте, или в другую страну отослать, но, где гарантии того, что её и там не достанут? И, кто вообще узнал, что мы с Клэрри настолько близки? И главное, кто узнал, что Клэр была дорога Роберту?

Не сразу поняла, что в комнате уже не одна, а потом только мельком на вошедшего мужчину посмотрела, и вновь перевела свой взгляд на цветок в горшке в углу комнаты.

— Как подруга? — равнодушно поинтересовался Арис.

А я знала, что он спрашивает это просто так, чтобы хоть что-то сказать.

— Сам всё видел.

И то правда. Камеры были понатыканы здесь везде, особенно в палатах.

— Ты же понимаешь, что она обуза.

— Я спрячу её. Никто не найдёт.

— Уже нашли, хотя не должны были.

— Меня не было рядом. Теперь я не оставлю её.

— И, что же ты надумала, Ангел? — как змей искуситель протянул мужчина, поддаваясь вперёд.

— Тот, кто рассказал ей всё, знает больше, чем кто-то другой. Знают и обо мне, о том, кто я на самом деле и на что способна. Ты сказал, что будешь защищать меня, но единственный выход сделать это — отпустить меня.

Кто бы знал, каких усилий мне потребовалось, чтобы взглянуть в глаза Сокола и не спасовать. Мужчина не ожидал такого исхода, но внешне не очень старался демонстрировать это, хотя напряжение сразу бросалось в глаза.

— Мы уедем с Клэр. Я увезу её, как можно дальше, заляжем на дно. Никто не будет даже догадываться о том, где мы, даже ты. Поддельные документы у меня есть, Клэр тоже их имеет, Роберт пару лет назад потрудился.

— И, что дальше?

— Всё закончится. Я уверенна, вы одержите победу. Жизнь продолжится, и всё встанет на свои места.

Аристарх только хмыкнул, отворачивая голову.

Наступила тишина.

Спустя пару минут, Сокол поднялся, поправил манжеты рубашки, отдёрнул рукава пиджака, и, ничего более не сказав, направился на выход. Не верила, что вот так просто меня выслушали и ничего не возразили. Видимо, была права, и для Аристарха я ничего не значу. Без меня всем будет лучше, и, возможно, со временем, мы вновь встретимся, пересечёмся взглядами в толпе, и разойдёмся вновь. Главное знать, что Соколов жив и здоров, остальное не важно.

Только начала расслабляться, смотря точно перед собой за окно, как горло сжала сильная мужская рука, лишая воздуха и возможности говорить.

Страх.

Страх закрался в самое сердце, а сама я была ошарашена происходящим. Аристарх никогда не применял по отношению ко мне столь грубую силу. Никогда. И тут…

Рука его всё сжималась и сжималась, словно желая задушить, а я не могла пошевелиться.

Ощущала горячее дыхание в волосах, на шее, за ухом… А, затем жёстко, грубо, ледяным голосом, Сокол разрушил все мои планы, вызывая ещё больший шок.

— Ты — моя, — отчеканил он, твердя в самое ухо. — И я тебя не отпущу.

Стоило ему отпустить меня, как я сразу же начала хватать ртом воздух, хватаясь рукой за шею.

То, что произошло сейчас, не подавалось никакому объяснению, и уж явно не могло быть правдой, но было. Никогда… никогда Сокол не был на моей стороне, никогда не желал видеть меня дольше положенного времени, а сейчас…

Аристарх был груб и жесток, как никогда. И мне не надо было повторять дважды, чтобы уяснить для себя, что бежать бесполезно. Этот хищник мне не даст сбежать, укрыться, перечеркнуть все наши общие пути. Но вот, что самое интересное: что именно подразумевал Арис под своими словами? Хотя, чего тут думать. Я знала слишком много, чтобы меня просто так отпустили, да и в последнее время стала для Соколова что-то вроде личной игрушки. А игрушки всегда держат рядом, особенно, если с ними связано много воспоминаний.

«Я дал тебе все, что мог. А ты боишься это взять. — Грустная улыбка тронула губы. — И я понял важнейшее: горше смерти только женщина, потому что она — сеть, и сердце ее — силки, руки ее — оковы»

(с) Светлана Жданова

Сейчас я как никогда жалела, что Герман с гипсом сидит в особняке и не может сесть за руль. Сомневаюсь, что кто-то их охраны станет помогать мне в моём сумасшедшем плане. Металась по длинному коридору, как птичка, запертая в клетке, теребила волосы, закусывала губы, пальцы сгибала. Мне надо было что-то придумать, ведь оставлять Клэр здесь я не собиралась. Выезд из страны мне заказан, как говорится, и сбежать от Соколова нет никаких шансов, наверняка уже усилил охрану и приказ им тщательно следить за мной. Но вот, не была уверена, что он особо о Клэрри заикался, и, если мои предположения верны, то у нас ещё есть шанс.

Метнувшись в ординаторскую, начала распахивать один шкаф за другим, выискивая одежду персонала, но, увы, кроме белой повязки на голову ничего не нашла. И тут, дверь открылась, в комнату впорхнула молоденькая медсестра. При виде меня удивилась, оглядела погром, что я успела здесь учудить, уже приготовилась отсчитать меня, как я схватила нож со стола, подскочила к девушке и подставила холодное оружие к её шее. Медсестра вздрогнула, в глазах отчётливо проступил страх, а я упивалась этим моментом. Всё же, мне нравилось это ощущение, когда чья-то жизнь в твоих руках, и только ты решаешь: выживет человек или умрёт.

— Раздевайся, милая, — ласково пропела, улыбнувшись.

Девушка безропотно начала стаскивать с себя одежду, и, когда осталась в одном нижнем белье и чулках, протягивая мне снятые вещи, продолжая трястись, как осиновый лист на ветру, я вновь ей улыбнулась.

— И никому не слово. Договорились?

Медсестра быстро закивала головой, а я, удовлетворенно усмехнувшись, забрала одежду и понеслась на всех порах к Клэр.

Действовать надо было быстро.

Аристарх узнает о моих выкрутасах, но это должно случиться потом, когда я осуществлю свой план и мужчине просто некуда будет деваться. Ведь, как Денис любил говорить: «Когда о кролике в твоём логове узнал волк, поздно что-либо делать». Вот и я решила так поступить, и в качестве кролика выступала Клэр, а в качестве волка — наш общий враг. Аристарх будет вынужден оставить подругу в особняке.