В его жизни не было места для Марии. И времени. И сил.
И все-таки…
Они сидели одни на безлюдной полоске песка, и Колин вновь подумал, что Мария чертовски сексуальна. По логике вещей, девушка давно должна была сбежать, но она, казалось, спокойно восприняла его прошлое, и какие бы усилия Колин ни прилагал, он не мог перестать думать о ней.
Он увидел, как Мария, озаренная лучами вечернего солнца, откинулась назад, опираясь на локти, и вновь подумал, что она неотразима. Чтобы отвлечься, Колин перекатился на бок и протянул руку к холодильнику. Подняв крышку, он достал две бутылки воды, подал одну Марии и спросил:
– Банан или апельсин?
– Банан, – ответила Мария и села, томная и изящная. – От апельсинов руки будут липкие.
Колин вручил ей банан и достал два пакетика с орехами.
– Хочешь?
– Не откажусь.
Мария взяла пакетик и сунула в рот пару миндальных орехов.
– То, что нужно, – сказала она, подмигнув. – Прямо-таки чувствую, как снижается уровень холестерина и растут мышцы.
Колин улыбнулся и принялся чистить апельсин, а Мария банан.
– Я никогда еще этого не делала, – сказала она. – Не заплывала на остров. Я проплывала мимо, но ни разу не решалась полежать на берегу.
– Почему?
– Летом здесь всегда слишком людно. Я бы странно себя чувствовала в одиночестве.
– Почему? Меня бы это не смутило.
– Не сомневаюсь. Ты мужчина. А у женщин по-другому. Если приплыть сюда одной… кто-нибудь решит, что я непременно ищу приключений. А если какой-нибудь ненормальный сядет рядом и начнет приставать? Например, какой-нибудь тип, который пробовал наркотики, и дрался в барах с незнакомыми людьми, и бил их ногой по голове, а теперь отбывает условный срок… Погоди-ка!
Она взглянула на Колина, изобразив панический ужас.
Тот рассмеялся:
– А если он скажет, что изменился?
– Ну, сначала я бы ему, наверное, не поверила.
– А если он окажется чертовски обаятелен?
– Он должен быть очень, очень обаятелен… но я все равно предпочла бы остаться одна.
– Даже если бы он поменял тебе колесо ночью, в грозу?
– Я была бы ему очень благодарна, но… Даже безумцы иногда способны на любезный поступок.
– Да, наверное, это мудрое решение. Такой человек может быть опасен, и уж точно ты не захочешь оставаться с ним наедине.
– Разумеется, – ответила Мария. – Конечно, есть вероятность, что он действительно изменился… и что он очень приятный человек… а значит, мне не повезло. Раз уж я не дала ему шанса.
– Да, я понимаю.
– Короче говоря, вот почему я не сижу здесь одна. Чтобы пресечь проблему в корне.
– Разумно. И все-таки, честно говоря, я не знаю, как относиться к тому, что ты сказала.
– Вот и хорошо, – Мария шутливо ткнула его локтем. – Значит, мы на равных. Я тоже не знаю, как относиться ко многому из того, что ты сказал.
Хотя Колин и сомневался, что девушка флиртует, ему понравилось то, каким естественным было ее прикосновение.
– Может быть, сменим тему и поговорим о чем-то более безобидном?
– Например?
– Расскажи мне про свою семью. Ты сказала, что у тебя в городе много родственников.
– Мои бабушки и дедушки с обеих сторон по-прежнему живут в Мексике, но в Уилмингтоне у меня три тети и четверо дядей, а еще двадцать кузенов и кузин. Иногда мы устраиваем сумасшедшие семейные вечеринки.
– Звучит интригующе.
– О да. Из них многие работают или раньше работали в «Семейной кухне», поэтому ресторан для нас – второй дом. В детстве я проводила там едва ли не больше времени, чем дома.
– Правда?
Мария кивнула.
– Когда я была маленькой, родители устроили игровую зону в задней комнате, чтобы мама могла за мной присматривать, а когда я пошла в школу, то делала уроки в отцовском кабинете. Когда родилась Серена, я присматривала за ней, пока у мамы не заканчивалась смена, а когда Серена подросла, я сама уже подрабатывала в ресторане. Но самое странное – я никогда не чувствовала себя номером два по значимости в семье после ресторана. Не только потому, что в нем находилась вся моя семья, но и потому, что родители регулярно забегали взглянуть, как у меня дела. И дома мы жили примерно так же. Вокруг постоянно были родные. Многие жили с нами, пока им не удавалось скопить денег и найти собственное жилье. Идеальный вариант для ребенка. Что-то всегда происходит, люди разговаривают, играют, готовят, слушают музыку. Шумно, но атмосфера очень приятная. Она насыщена счастьем.
Колин попытался соотнести рассказ Марии с образом той девушки, которая сидела рядом с ним. И ему это с легкостью удалось.
– Во сколько лет ты начала работать в ресторане?
– В четырнадцать. Я работала после школы, и летом, и на рождественских каникулах, пока не окончила колледж. Родители решили, что мне будет полезно самой зарабатывать деньги на карманные расходы.
– Ты, кажется, ими гордишься.
– А ты бы на моем месте не гордился? Хотя, надо признать, я понятия не имею, что они сказали бы, если бы узнали, с кем я провожу время.
– О, я прекрасно представляю, что они сказали бы.
Мария рассмеялась – весело и беспечно.
– Хочешь покидать фрисби?
– Давай попробуем. Но я плохо кидаю…
Мария не кривила душой. Она играла неумело, почти каждый раз тарелочка летела не в ту сторону, иногда зарывалась в песок, иногда ее подхватывал ветер. Колин ловко лавировал, пытаясь перехватить тарелку, пока та не ударилась оземь, и Мария каждый раз вскрикивала: «Извини, пожалуйста!» Когда ей удавалось сделать точный бросок или поймать фрисби, она ликовала, как ребенок.
И все время весело болтала. Мария рассказала Колину, как ездила в Мексику навестить бабушек и дедушек, и описала крохотные бетонные домики, в которых те прожили всю жизнь. Она вспомнила школьные годы, поделилась некоторыми воспоминаниями о колледже и парой историй о работе в прокуратуре. Колин решительно не понимал, как первый бойфренд Марии мог от нее отказаться и почему с тех пор у нее больше никто не появился. Разве мужчины так слепы? Он не знал ответа и был обеспокоен. Наверняка он знал лишь одно: ему невероятно повезло, что Мария накануне решила прогуляться по пирсу.
Отложив фрисби, он взял мячик и услышал ее смех.
– Ни за что, – сказала девушка и плюхнулась на полотенце.
Колин сел рядом, уставший после целого дня, проведенного на солнце, и заметил, что кожа Марии лоснится. Они неспешно допили воду, глядя на залив.
– Мне бы хотелось посмотреть, как ты дерешься, – сказала Мария, повернувшись к Колину.
– О’кей, – ответил он.
– Когда следующий бой?
– Через несколько недель. В «Доме блюза», в Мирт-Бич.
– С кем ты дерешься?
– Пока не знаю.
– Как можно не знать своего противника?
Колин пропустил песок сквозь пальцы.
– В любительских соревнованиях об этом обычно становится известно только накануне. Все зависит от того, кто хочет участвовать, кто готов, кто в доступе. Ну и, конечно, кто зарегистрируется.
– Ты волнуешься? Из-за того, что не знаешь заранее.
– Не особо.
– А если против тебя выйдет какой-нибудь громила?
– Есть весовые категории, так что это не проблема. Меня заботит только, если противник испугается и нарушит правила. У некоторых ребят, которые участвуют в любительских соревнованиях, мало опыта в боях без правил. В таком случае легко потерять контроль. Именно это и произошло в последний раз, когда противник ударил меня головой в лицо. Бой прервали, чтобы остановить кровь, а судья не зафиксировал нарушение. Мой тренер просто взбеленился.
– Э… и тебе нравится?
– Ну что поделаешь. Зато в следующем раунде я взял противника в удушающий захват, и ему пришлось сдаться. Вот это мне и правда понравилось.
– Ты ведь понимаешь, что у тебя не самые здоровые увлечения, правда?
– О’кей.
– Раз уж мы говорим начистоту, меня не волнует, выиграешь ты или проиграешь, но я не хочу, чтобы тебе наставили синяков.
– Я буду стараться изо всех сил.
Мария нахмурилась:
– Погоди. «Дом блюза»… это же ресторан.
– И он тоже. Но там достаточно места. Любительские бои обычно не собирают большую толпу.
– Я в шоке! Неужели людям стало неинтересно смотреть на мужчин, которые избивают друг друга до полусмерти! Куда катится мир?
Колин ухмыльнулся. Мария обхватила колени руками, как накануне вечером, но на сей раз она случайно коснулась Колина плечом.