У него есть три месяца лета на то, чтобы заработать немного денег и волдырей на руках, а потом он сможет на девять месяцев отправиться путешествовать. На этот раз в Аргентину. Джей живет в таком ритме несколько лет. Познавать мир в сотни раз интереснее, чем торчать здесь, во Франклине, и круглый год работать на стройке. Или хуже того, просиживать штаны в офисном кабинете. Его мать утверждает, что он боится осесть. Джей отвечает, что ему просто нравятся перемены.
— У тебя есть кожаные штаны? — внезапно брякает Ник.
— Что-что?
Ник застывает, будто запаниковавший опоссум. Потом его челюсть приходит в движение, но без слов. Его лицо становится алого цвета, глаза округляются, как у совы.
— Все. Я начинаю работать. — Притворившись, что ничего этого не было. Кожаные штаны? Что за бред?
Он хочет было обойти настырного парня, но тот неожиданно ловит его за запястье.
— Подожди! Извини. Извини, это был странный вопрос. Я сам странный. Так что… если б ты смог забыть про кожаные штаны, это было бы круто. — Лицо Ника морщится, как у годовалого малыша, который не хочет есть овощи. — В общем, короче, я сегодня в своей счастливой рубашке и мне бы очень, очень хотелось сделать тебе минет.
На мгновение у Джея в голове устанавливается странный звон. Еще несколько мгновений уходит на то, чтобы переварить его предложение. Потому что… ну, разве утром обычного понедельника люди слышат такие слова? И тем более, разве утром обычного понедельника их говорят?
Длинные, тонкие пальцы отпускают его. Ник поднимает на Джея полные надежды глаза, пожимает плечом и сверкает улыбкой.
— Если, конечно, ты будешь не против.
Три месяца в год Джей много работает и копит деньги. Рано ложится и рано встает.
Остальные девять месяцев он путешествует. Прыгает на канате с мостов, ныряет со скал и делает сотни других сумасшедших вещей, о которых его мать не хочет и слышать.
Два этих мира не сталкиваются.
Не сталкивались. До сих пор.
— Да, — слышит он свой ответ. Его взгляд зафиксирован на Никовом рте. — Я буду не против.
***
В туалетной кабинке пахнет химикалиями и мочой. Там жарко и тесно. Пока Джей с трудом вклинивается в крошечное пространство за унитазом, Ник закрывает дверь. Потом он встает на колени.
— Блин!
— Что? — Джею не видно, что на полу.
— Кажется, я стою на моче.
Впрочем, это, кажется, нисколько не сбивает Нику настрой, потому что через секунду он уже возится с молнией на его джинсах, но ему мешает тяжелый пояс для инструментов, который висит у Джея на бедрах. Джей пытается отстегнуть его, но в итоге попадает им Нику по голове.
— Ой.
— Черт. Извини.
Ник, потирая лоб, усмехается.
— Ничего.
Джей приподнимает свой пояс, и Ник повторно набрасывается на его ширинку. На этот раз ему удается справиться с молнией, после чего он засовывает свою руку прямо Джею в штаны. У Джея уже встал — не до конца, но его член быстро твердеет. Ник издает нечто похожее на восхищенный вздох. Потом стягивает белье Джея вниз, облизывает губы и немедленно приступает к делу.
— Черт. — Голова Джея откидывается назад и с глухим бум стукается о стенку. Но он не ощущает удара и не слышит его. Опустив взгляд, он смотрит на темноволосую голову, уткнувшуюся в его пах, на красную рубашку, обтягивающую угловатые плечи. Одной рукой Джей придерживает свой пояс для инструментов, чтобы тот снова не вышиб Нику мозги, а второй держит его за затылок, запустив пальцы в немного жесткие от геля волосы.
Ник водит языком по всей длине его члена. Неумело и влажно, и Джей не знает, то ли не мешать ему, то ли остановить, а то его словно вылизывает радостный лабрадор. Он мягко отодвигает голову Ника назад.
— Ты когда-нибудь уже это делал?
— Да! — тяжело дыша, откликается Ник. — Типа как. Я посмотрел кучу порно. Реально, целую кучу.
Значит, не делал.
Джей точно отправится в ад.
— Еще я тренировался, — говорит Ник. — На огурце. Чуть не подавился им на прошлой неделе.
Откуда он взялся, этот пацан? Нормальные люди думают, о чем говорят.
— На огурце?
У Ника распахиваются глаза.
— Ты видел ролики на ютубе, где люди пугают своих котов огурцами? — Он снова поднимает лицо. — Извини. Это здесь не при чем. Просто я… — Он наклоняется и обхватывает головку Джея губами.
Джей очень хочет спросить, с какой, все-таки, планеты он прилетел, но сконцентрироваться во время минета непросто. Он стонет и снова прислоняется к стенке.
Ник проводит языком под головкой, и у Джея слабеют колени.
— Да. — Он сжимает волосы Ника. — Да, вот так.
Ник довольно урчит и повторяет свой трюк.
Джей закрывает глаза. Здесь жарко. По его спине течет пот. Содрогаясь, он удерживает себя от попытки вторгнуться парню в рот. Ник оборачивает своими теплыми пальцами его член. Кружит языком по головке, потом подается вперед и сосет.
— Черт, — выдыхает Джей и закручивает в пальцах волосы Ника.
Он уже близко. В последний раз он занимался сексом… Когда? Да, точно. В Ханое. С одной милой шотландкой. Общая спальня хостела и общая бутылка рисового ликера. Она отсосала ему, а он сделал ей такое долгое куни, что у него онемел рот и язык. Частично из-за ликера, но, чтобы кончить, ей понадобилась целая вечность. На следующий день они приняли общий душ и разошлись. Как корабли в ночи и все в таком духе.
Ник отпускает его с громким чпок и переводит дыхание. Его лицо красного цвета.
— Все ок?
— Да. — Джей с трудом сдерживает порыв снова насадить его на свой член. — Я уже близко.
Ник усмехается.
— Круто.
И вновь заглатывает его.
На этот раз Ник действует намного увереннее. Даже проникает языком в щель на головке, отчего Джей чуть ли не взмывает над полом, потом издает тихий счастливый вздох, и Джей, услышав его, начинает кончать.
И тут события начинают разворачиваться молниеносно.
Еще находясь в процессе оргазма, Джей слышит громкий стук в дверь.
Ник с удивленным возгласом отстраняется, и ему забрызгивает все лицо.
— Черт. Черт, извини! — шипит Джей и в тот же момент понимает, что дверной просвет становится все шире и шире… — Черт! Ты что, не запер ее на…
Джея, наверное, вечно будет преследовать выражение, появившееся на лице у прораба, когда тот открыл дверь.
***
Увольнение со столь нужной Джею работы занимает всего тридцать секунд.
Он так спешит убраться со стройки, что только на полпути к дому вспоминает, что не взял свой контейнер с обедом. Ну и хрен с ним. Он не вернется назад.
Он даже не стал тратить время на споры с прорабом. Просто ушел со стройки и все, оставив Ника сидеть на бордюре, а прораба звонить мистеру Гроверу. Ник выглядел бледным и перепуганным, будто вызванный к директору школьник. Джей оглянулся на него на секунду, а Ник поднял глаза, криво улыбнулся и пожал плечом, словно говоря «что тут сделаешь». Ну, для начала, можно не предлагать незнакомцам минет, особенно своим коллегам в рабочее время. Не то чтобы Джей переложил на него свою долю вины. Его же никто не заставлял соглашаться.
Джей находит место, где оставил свой мотоцикл, и уезжает, не обращая внимания на скрежет цепи. У него нет лишних денег, чтобы ее починить, и — о, да — вдобавок он теперь безработный.
Черт.
Джей выезжает из города, потому что идея сидеть в пустом доме не кажется ему привлекательной. Франклин в принципе малопривлекательный городок. Именно поэтому он смылся отсюда сразу по окончании школы и возвращается только на три месяца в год. Да, здесь его родной дом, но, когда бы он ни приехал, ему не терпится снова отправиться в путь. Может, уехать прямо сейчас? Отправиться в другой штат, увидеть что-нибудь новое.
Но в итоге он поворачивает назад. Доезжает до спуска к реке и паркуется у дорожки. Сейчас около десяти — слишком поздно для утренних велосипедистов и бегунов, так что людей рядом немного. Джей смотрит на реку, жалея, что забыл свой обед. Он безработный. Хотя бы устроил себе чертов пикник у реки.
Спустившись к берегу, он вспоминает о том, сколько времени проводил здесь ребенком. Его отец любил реку. Каждое утро он садился на велосипед и проезжал вдоль берега несколько миль. Человек, который следит за собой, не должен умирать от сердечного приступа в сорок один.