— Черт. — Ник, задыхаясь, падает Джею на спину. Сквозь него, словно последние отголоски мощного землетрясения, толчками проносится дрожь.
Ладно. Все закончилось до стыдного быстро, но могло быть и хуже. Так себе утешение, но Ник решает придерживаться его.
Он выходит из Джея и, спотыкаясь, уходит к корзинке в углу, чтобы выбросить презерватив. И еще, может, придумать, как извиниться? Обернувшись, он видит, что Джей с широко раскинутыми ногами лежит на спине и ласкает себя. Словно это нисколько не странно — дрочить перед кем-то, не одному. Хотя, что тут странного? Если учесть, что в его заднице только что побывал Ников член.
Взгляд Джея направлен прямо на Ника, будто на него приятно смотреть, хотя Ник весь потный и красный, как рак.
Джей одной рукой ласкает себя, а второй прихватывает свои яйца. Сжимает их, потом ведет рукой ниже и вводит себе в задницу пальцы. Его пресс напрягается. Тело вздрагивает, и он, содрогаясь в оргазме, забрызгивает себе всю грудь и живот.
Самое эротичное зрелище за всю Никову жизнь.
— Ох черт, — шепчет он, и Джей отвечает ленивой улыбкой.
Ник бредет к раковине, снимает с крючка полотенце, мочит его и возвращается к Джею.
— Это было… хм…
— Это было здорово, Ник. — Джей берет у него полотенце и вытирает себя — сначала живот, потом задницу и внутреннюю сторону бедер.
Ник ложится с ним рядом.
— Надеюсь, в следующий раз у меня получится лучше.
— Мы оба кончили, — говорит Джей. — Я не жалуюсь.
— Я тоже, ты что! Просто… Помнишь, ты советовал порно, где твинки засаживают более крупным парням?
— Угу.
— В общем, может, в следующий раз я захочу оттрахать тебя до потери сознания. Типа устрою настоящий хардкор.
Джей усмехается.
— Я только за.
Интересно, думает Ник, знает ли Джей, насколько он классный? Во всем. Он так спокойно отнесся к тому, что Ник ужасен в постели. Пока. Потому что Ник намерен практиковаться и однажды — причем, очень скоро — взорвет Джею мозг, и это будет невероятно.
Ник пытается думать об этом, не обращая внимания на обратный отсчет у себя в голове. Лето подходит к концу. И все это тоже. Ведь многое, может, и изменилось, но условия их соглашения — нет.
В конце лета они попрощаются.
И это, скорее всего, разобьет ему сердце.
***
Ник: Кажется, у меня появились кое-какие чувства.
Девон: Бро, я так и знал.
Ник: ЧТО?
Девон: Джей клевый парень. Это было типа как неизбежно.
Ник: Козел, может, я вообще не о Джее.
Девон: А о ком тогда?
Ник: Иди в пень.
Девон: Я так и знал!
Девон: Ты еще там?
Девон: Хочешь, приду?
Девон: Все, я приду и заобнимаю тебя до смерти, Ник.
Девон: Если не ответишь, значит, ты хочешь, чтобы я пришел.
Девон: Ник? Ты что, реально обиделся?
Девон: Да?
Девон: Мясную или гавайскую?
Ник: Мясную.
Глава 22
Джея будит грохот на кухне. Он зевает, потягивается, почесывает живот. Потом, когда игнорировать давление в мочевом пузыре становится невозможно, скатывается с постели и идет в туалет. Закончив, он натыкается в коридоре на Кейдена, который в отчаянии переминается с ноги на ногу у двери.
— Хочу пи-и-и-и-иса-а-ать! — вопит он и ныряет под его руку.
Джей заходит на кухню и видит, что Ноа сидит, надев на голову дуршлаг, на полу, Дженис замешивает блинное тесто, Ронни сражается с кофеваркой, а Кэт сидит за столом и что-то читает на телефоне.
— Знаете, что? — говорит Дженис. — К черту все. Может, сходим позавтракать в бургерную? Помните, дети, как ваш отец водил нас туда?
— Угу, — отвечает Джей. — Пока не помешался на здоровой еде.
— И нам всем известно, чем это закончилось, — бубнит Дженис, яростно замешивая тесто.
Кэт с открытым ртом смотрит на Джея, а он на нее.
— Что? — Дженис пробует тесто. — Я лишь говорю, что он с тем же успехом мог обжираться чипсами и не подниматься с дивана. Итог был бы один.
С этим трудно поспорить, думает Джей.
— Господи, мам, — говорит Кэт.
— Что? — повторяет Дженис.
Ронни фыркает, а потом, когда кофеварка начинает шипеть и выплевывать кофе, издает радостный вопль.
— О да!
На кухню влетает Кейден.
— У нас будут блины?
— Так точно, — говорит Дженис. — Как только я найду чертову сковородку.
— Она на сушилке, — отвечает ей Кэт.
— Джей, будешь? — Ронни приподнимает кофейную чашку.
— Да, спасибо.
— Ник ночевал у нас? — спрашивает Дженис.
Джей хмурится.
— Нет.
— Не заводись. Я просто хотела узнать, на скольких человек делать завтрак.
— Да ничего я не завожусь!
— Сейчас точно завелся, — замечает Дженис, ставя на плиту сковородку.
Джей открывает рот, потом закрывает. Это же его мать. Ему никогда не переспорить ее.
Ронни передает ему чашку с кофе.
— Нику, наверное, рано вставать в детский сад, — выдвигает предположение Кэт, и уголки ее рта дергаются в усмешке.
— Ты опять с этой хренью? — взвивается Джей. — Сколько можно, серьезно?
— О, у этих шуток еще долго не вырастет борода, — говорит ему Кэт. — Как и у Ника!
Ронни дает ей пять.
Джей берет кофе и уходит в гостиную.
— Джей! — кричит Кэт ему вслед. — Балда, я же шучу!
Джей, не отвечая ей, плюхается на диван. Сейчас он допьет кофе, потом сходит в душ, оденется и пойдет есть в «Макдоналдс». И возьмет там что-нибудь отвратительное с пластмассовым сыром и большим количеством жира.
— Джей, — говорит Ронни, садясь в кресло напротив дивана. — Ты же знаешь, что мы просто шутили? Обычно тебя не так-то просто задеть.
— Да, только я не особо хочу говорить об этом, окей?
— Не вопрос. — Ронни бросает на него проницательный взгляд. — Больная мозоль?
— Ему восемнадцать. — Джей скрежещет зубами.
— Ага, исполнилось буквально вчера, — говорит Ронни.
— Решил тоже подоставать меня?
— Нет. Я лишь говорю, что Ник повзрослеет еще очень нескоро. Это не плохо, но дела обстоят именно так. — Ронни, покачав головой, улыбается. — Эти детишки… Они ежедневно приходят к тебе на урок, но почему-то считают себя невидимками. Словно учитель слепой и не видит, с кем они дружат, встречаются, ссорятся, когда их подводят друзья или наоборот. Они свято верят, будто учителя понятия не имеют, что происходит в их жизнях. Но мы замечаем все.
Джей вспоминает, как в школьные годы считал, что за границами классов учителей не существует. Он не воспринимал их как обычных людей. Интересно, что они думали, когда видели перед собой озлобленного, колючего парня, который в своей беспредельной наивности верил, что все ответы на его расплывчатые мечты прячутся за горизонтом. Надо только уехать из города, чтобы добраться до них. Теперь Джей стал старше. И хочется верить, немного мудрей.
Скептически усмехнувшись, он поднимает глаза.
— И что ты заметил о Нике?
— О, с чего же начать? — фыркает Ронни. — Смышленый, но очень неорганизованный. Напрочь лишен умения сосредотачиваться. Обычно счастливый. Верный друзьям. Еще не нашел свое место. Типичный восемнадцатилетний пацан.
Джей кивает.
— Одержим Толкином. И каким-то очень подозрительным аниме. — Улыбка Ронни становится шире. — Умнее, чем хочет казаться, потому что ему, как открытому мальчику-гею в маленьком городке, не хватает уверенности нарисовать у себя на спине еще и эту мишень. До смешного взаимозависим от Девона.
Джей отпивает кофе.
— Это я уже знаю.
— Нет, серьезно. Когда Девон как-то раз заболел, то по выражению на лице Ника можно было подумать, что у него на глазах утопили щенка. Ник по-настоящему славный пацан. И это типа как редкость, ведь дети могут быть очень жестоки друг с другом… Но да, он еще и близко не начал взрослеть.
Джей сердито ворчит.
— Твоя мать права. Ты и впрямь мгновенно заводишься, стоит кому-то что-то сказать про него. — Ронни приподнимает бровь. — Он хороший парень — вот, я к чему. Слушай, если ты можешь мириться с тем потоком сознания и ссылок на поп-культуру, который он выдает за речь, то замечательно. Ник — далеко не худший вариант для тебя. Как и ты для него.