Джейн Хеллер - Взрывоопасные сестрички

– Она – дочь Теда и Одры Хорнсби? – спросила мама.

– Старшая, – ответила Селеста. – Разведена. Двое детей. Живет в Снаг-Харбор.

– И она некоторое время встречалась с Джеффри? – уточнила я.

– Да, как я сейчас припоминаю. Хотя ходили слухи, что это был лишь летний флирт.

– Летний флирт, продлившийся до глубокой осени, судя по всему, – хмыкнула я. – А в зимний он, часом, не перешел? Вплоть до дня убийства?

– Сомневаюсь, – покачала головой Селеста. – На Балу Хризантем в начале ноября они уже не были вместе. Это я помню точно.

– Бал Хризантем – это прием в вечерних туалетах, проводится ежегодно в частном доме в пользу госпиталя, дорогая, – объяснила мне мама.

– Совершенно верно. Прошлогодний проходил у Джеффри Гиршона дома в Сьюел-Пойнте. Если не ошибаюсь, его дамой в тот вечер была Сьюзи Кэндалл. – Селеста полезла в другое досье. – Да. Вот они. Красивая пара, согласны?

Она положила газетную статью на стол, чтобы мы могли посмотреть. Джеффри Гиршон был в смокинге. Его рука обвивала талию женщины в узком синем платье, с густо наложенными на веки тенями и высоко взбитыми, в стиле Иваны Трамп, темными волосами.

– А что можно сказать о Сьюзи Кэндалл? Кроме того, что она очень нуждается в современном макияже.

– Из старинной семьи. Огромные старые деньги. Железные дороги, – поведала Селеста.

– Разведена?

– Дважды. Они с доктором на том вечере жутко флиртовали друг с другом, но, если память мне не изменяет, этот роман закончился даже быстрее, чем с Диди.

– Не знаете почему?

– Нет. Может, ответ есть в моих досье. – Селесте явно нравилась эта игра. – Да, вот тут упоминается Джеффри Гиршон вместе с Люсиндой Оруэлл, в заметке о фестивале «Речные деньки».

– Мы пытаемся спасти реку Святой Люсии от загрязнения, – снова объяснила мне мама. – В нижней части Стюарта ежегодно устраивается уличная ярмарка в конце ноября, чтобы привлечь внимание к этой проблеме.

– Это очень благородно, мам, – ответила я. – Но вот что бросается в глаза: Джеффри Гиршон просто вездесущ, как Форрест Гамп. Невольно возникает вопрос, как у него оставалось время для занятий медициной.

– Посмотрите! – прервала нас Селеста. – У меня тут неплохая фотография доктора на «Речных деньках». Он стоит рядом с Люсиндой, которая, как вы можете заметить, один из ярчайших цветков Стюарта.

Подавив смешок, я взглянула на снимок. Люсинда Оруэлл и впрямь была сногсшибательна. Длинные светлые волосы, зеленые глаза, огромная грудь.

– Думаю, она и есть ответ на вопрос, почему роман с Сьюзи Кэндалл завершился, – ехидно промолвила Селеста. – Хотя сама я не понимаю, что все эти женщины нашли в Джеффри Гиршоне. Он выглядел таким нуворишем.

– В отличие от старых денег, вы имеете в виду, – уточнила я.

– Совершенно верно, – кивнула Селеста.

– Я и не подозревала, что здесь столько молодых одиноких женщин, – пробормотала я. – Мне казалось, что соперничество есть только в Нью-Йорке!

Селеста не ответила, снова зарывшись в свои досье.

– А как вам это! – ликующе воскликнула она, извлекая на свет божий две заметки. – В декабре доктор Гиршон сопровождает Люсинду на бал Красного Креста в Уиллоуби, но на прошлой неделе приводит на Бал Сердец в Сэлфише Роберту Росс!

– На прошлой неделе? – изумилась я. В это же время он трахал Вики и обхаживал нас с Шэрон.

– Ну да. У меня есть доказательство. – Селеста сунула мне обе заметки. – Подумать только, а ведь на свидетельстве о разводе Роберты еще чернила высохнуть не успели!

Диди. Сьюзи. Люсинда. Роберта. Я ошалела от обилия женщин в жизни Джеффри и не понимала, как он крутил с ними всеми в таком маленьком городке. Не догадывалась, как кардиолог, человек, которому люди доверяли свою жизнь, мог позволить себе иметь репутацию бабника.

– Весьма забавно, что последним выходом в свет доктора был Бал Сердец, – заметила Селеста. – Примите в расчет его профессию.

– Да, – согласилась я. – Однако вернемся к Роберте. Вы упомянули, что она пошла на прием с Джеффри сразу после развода. А с кем она развелась? С кем-то богатым? С кем-то из нуворишей? Со старым капиталом? Просто со средствами?

– Интересно, что вы об этом спрашиваете, – отозвалась Селеста. – Бывший муж Роберты работал вместе с Джеффри. Терапевт по имени Питер Элкин. Вы должны его знать, Ленора. Он тоже живет в Сьюел-Пойнте.

Услышав это, я застыла. Доктор Элкин – тот самый, с кем Вики, по ее словам, была в ночь убийства.

– А, вы недоумеваете по поводу фамилии Роберты, – неверно истолковала мое изумление Селеста. – Дело в том, что она – процветающий риэлтор. И всегда называлась своей девичьей фамилией, Росс, даже когда была замужем за доктором Элкином.

«Боже, – подумала я, – Рэй был прав. Сьюел-Пойнт и впрямь Пейтон-Плейс. Как говорится, найдите десять отличий».

– Что ж, мисс Толливер, вы предоставили нам достаточно пищи для размышления, – сказала я. – Полагаю, все четыре названные вами дамы есть в телефонном справочнике, если я вдруг решу задать им кое-какие вопросы?

Роберта Росс, в частности.

– Я дам вам их номера, – предложила Селеста, – но буду категорически отрицать это, если меня вдруг спросят.

– Понятно.

– Впрочем, сомневаюсь, что они согласятся с вами разговаривать, – добавила она. – Ведь вас подозревают в убийстве небезразличного для них человека.

– Если Джеффри действительно был им небезразличен, они непременно пожелают приложить руку к тому, чтобы его убийцу поймали, – возразила я. – Мне кажется, что в промежутке между благотворительными балами они буквально выжмут меня.

Мы с мамой поблагодарили Селесту за помощь и покинули здание.

Примерно через час после возвращения в коттедж мне позвонил детектив Гилби.

– Мы готовы вернуть вам машину. Она чистая.

– Спасибо вам, детектив, но право же, не стоило ее мыть!

– Да нет, «чистая» в том смысле, что в ней не нашли никаких улик. Ни крови, ни оружия, ничего. Хотя мы обнаружили пару волосков, совпадающих с волосами покойника – из его бороды. Они были на полу, под рулем. У вас нет никаких соображений по поводу того, как они туда попали, мисс Пельц?

– Есть. За день до смерти доктор Гиршон помог мне зарядить аккумулятор моего «понтиака» на стоянке возле магазина. Открыв капот моей машины и подключив «прикуриватель», он залез в нее со стороны водителя и завел. Думаю, именно тогда Гиршон и оставил там несколько волосков из своей бороды.

– Он сидел в вашей машине только один раз?

– У него же был «порше», детектив! При других обстоятельствах Гиршон не полез бы в мой «поитиак» даже под угрозой смерти! – Я тут же пожалела об этих словах, но было поздно. – А что с другими результатами экспертиз? – быстро спросила я. – У вас появились новые сведения о месте преступления?

– Даже если у нас они и появились, – засмеялся Гилби, – то мы ими не делимся.

– А почему нет? Я ведь делюсь с вами сведениями.

– Верно.

Я чувствовала, что хотя детектив Гилби – жесткий профессионал и не может просто так исключить меня из списка подозреваемых, он начал постепенно относиться ко мне терпимо, почти, дружелюбно.

– Ладно, – сказал Гилби. – Аутопсия показала отсутствие в крови доктора следов алкоголя или наркотиков. А содержимое желудка свидетельствуете том, что он ужинал незадолго перед тем, как его убили. Съел он пасту с каким-то томатным соусом, зеленый салат и…

– Эти подробности лучше опустить. – У меня скрутило желудок. – А кусочков кожи под ногтями не нашли? Разве вы обычно это не проверяете? Чтобы определить, была ли борьба?

– Ничего мы не нашли. Но мы и без того точно знали, что никакой борьбы не было. Все на месте преступления указывает на то, что убийца – кто-то из знакомых Гиршона. Ведь входная дверь была открыта, когда вы с сестрой заявились туда.

– Значит, по-вашему, убийца имел ключи от дома.

– Либо так, либо доктор сам впустил его. К тому же сделанные на месте преступления фотографии показывают, что в доме ничего не тронуто и все стоит на месте, даже в кабинете, где доктора пристрелили. Тот, кто шлепнул доктора, вероятно, сидел в этой комнате, тихо и мирно беседуя с Гиршоном, потом неожиданно выхватил пистолет, выпустил в него пулю двадцать второго калибра и покинул дом тем же путем, каким пришел. Через дверь.

– А отпечатки пальцев, детектив? Нашли что-нибудь?