— Цветочек, — мужчина немного отодвинулся, чтобы заглянуть в глаза Рите, а она даже нашла в себе силы ему улыбнуться, совсем немного, лишь приподняв уголки губ, — тебе стоит отдохнуть.
— Нет, я не хочу, не сейчас.
— Родные мои, пройдемте все в гостиную, а я нам чаю сделаю, — предложила Дарья, и всех начала подталкивать в указанном направлении.
Марго с Максом разместились на одном диване. Мужчина поближе придвинул к себе девушку, обнимая и поддерживая, Константин Вениаминович устроился в кресле, и никак не мог отвести взгляд от дочери, а Иван Сергеевич присел на второй диван в ожидании жены. Все молчали, и не от того, что им нечего было сказать, а наоборот, потому что не знали, с чего именно начать, ведь девушке было и так слишком больно.
Рита доверчиво прижалась к Максу, а прикрыв глаза, почувствовала легкое головокружение и резко приподнялась, оставаясь на краю дивана. Как раз в этот момент в комнату зашла Дарья с подносом, на котором были чашки с чаем и кофе, и только она начала расставлять белый фарфор, как увидела состояние девушки. Та приложила ладонь к горлу и сама посмотрела на женщину ничего не понимающим взглядом.
— Что-то мне нехорошо, наверное, слишком перенервничала, — сделала она заключение, и сама хотела подняться, но Ласточка подхватила ее под руку.
— Цветочек, пойдем со мной, — предложила женщина, рукой хлопая сына по предплечью, потому как он сам хотел отвести девушку наверх.
— Может, нужно скорую вызвать? — предложил Макс, взволнованно поглядывая на Маргариту, которая уже начала подниматься по лестнице в сопровождении его матери.
— Все нормально, мы сами, — ответила Дарья и, поддерживая блондинку, исчезла из поля зрения.
Макс сделал глоток принесенного кофе и с грохотом поставил чашку на стеклянный столик, выдавая свою нервозность. Он безумно переживал за Риту, хотел быть сейчас рядом, поддерживая, заботясь, но и понимал, что нужно прояснить некоторые непонятные моменты.
— Максим, успокойся, Рита устала, ей нужно отдохнуть, — начал успокаивать отец, но мужчина перебил его.
— Господи, а вдруг она беременна, вдруг… Да ей нервничать нельзя, — все так же встревоженно говорил он.
— Сын, успокойся, — прикрикнул Вишневский старший и посмотрел на друга серьезным взглядом. Тот едва заметно кивнул, соглашаясь с чем-то, и мужчина вернул взгляд к сыну.
— Что? — не понимал Макс. — Говорите уже.
— Максим, Рита не может иметь детей, — неуверенно произнес Иван, что в принципе было ему несвойственно.
Сын замер диким взглядом на отце, повернулся к Вениаминычу, желая понять, правда ли то, что он услышал, а когда тот кивнул, он не громко, но разъяренно прошипел:
— Это кто так решил?
— Это заключение врачей после… после выкидыша, — ответил Константин и сжал переносицу.
— Господи… Через что ей пришлось пройти?! — Макс не верил, что его девочка смогла все это пережить практически в одиночку.
— Первые полгода были просто адом, Рита винила себя во всем, начиная с рождения и заканчивая тем, что теперь не может родить, — продолжил Вениаминыч.
— Ладно, знаю, что она винит себя в рождении, неоднократно говорила, но причем тут бесплодность?
— Маргарита была слишком привязана к Сергею, он, в принципе, первый человек, который ее полюбил. В детдоме сильно будут тебя любить, когда их бегает там сотни таких, к сожалению, никому не нужных? А Маргаритка буквально заглядывала в рот мужу, да и они счастливы были, только вот изменилось все в один момент, — начал рассказ Иван Сергеевич, понимая, как тяжело говорить об этом другу, ведь и самому было непросто. — До конца непонятно, что произошло, но с ее слов, Ржевский испугался, что она захочет себе долю в его бизнесе.
— Какой маразм!
— Для него нет ничего, важнее денег, и никогда не было.
— А как же любовь к Рите? — Макс непонимающе уставился на отца.
— Здесь тоже стоит задуматься. Они поженились очень быстро, Сергей спонтанно сделал предложение, скорее, это был порыв неосознанный, но никак не любовь.
— Гнида. Зачем было так жестоко ее выгонять, неужели у него нет ни капли жалости к человеку?
— У таких людей нет души, сын. В тот день, когда я нашел Риту, она пришла домой, чтобы забрать вещи, да и деньги у нее на карте были. Только вот вещи ее уже сожгли, а потом, как оказалось, и все драгоценности, который Сергей ей дарил, он продал.
— А что с деньгами? Ты говоришь, на карте были деньги.
— Были, Рита утверждает, что ей месяца на три хватило бы, но когда она пришла к банкомату, ее и там ждало огорчение — карта была заблокирована. Он даже до этого опустился — забрал ее деньги.
— Она осталась ни с чем…
— Совершенно, даже карманных денег не было на то, чтобы оплатить комнату на одну ночь. Она просто не знала, что делать, и хотела сброситься с моста.
Максим с силой сжал голову, стараясь придать себе спокойствия, да только возможно ли это, когда узнаешь, что твоя любимая женщина была на грани смерти?
— Только Бога мы должны благодарить за то, что ее ноги повернули к скверу.
— Отец, почему ты тогда ей помог, как, скажи?
— Максим, я не знаю. Просто увидел девушку на скамье — она полулежала на ней. Я знал, что люди могут подумать, будто она пьяная, и никто не подойдет. А я не мог ее оставить там, ноги словно сами несли меня туда. И я даже и секунды не думал «а может, не надо». Надо! Даже будь она пьяной, нельзя человека оставить в беде. На улице мороз, снег, а она лежит там…
На несколько минут в комнате воцарилось молчание, каждый думал о своем, и каждый по-своему переживал эту боль за ставшую такой важной для них девушку.
— Папа-папа, даже не представляешь, что ты сделал, — негромко начал Максим. — Если бы не ты, Господи, если бы не ты, то… Спасибо тебе, отец, — он встал и прошел к Ивану, тот поднялся навстречу, и они крепко обнялись, понимая друг друга без слов.
— Вот так, дорогая моя, ложись. Водички принести? — поинтересовалась Дарья, укладывая девушку в кровать.
— Нет, спасибо. Побудете со мной? — прозвучало как-то неуверенно, но Марго не хотелось оставаться одной.
— Конечно. Конечно, побуду, ну, ты чего? Немного легче?
— Да, уже легче, видимо…
— Цветочек, а может, мы маленькую вишенку ждем, м? — загадочно предположила мама Макса.
— Ч-что? — не поняла девушка и вскинула взгляд на женщину.
— Ну, вы же с Максимом полноценно живете, и возможно, что ты беременна.
— Как бы мне этого хотелось, — безжизненным голосом прошептала Рита и на миг прикрыла глаза.
— Значит, все будет, раз ты хочешь, да и Максим, думаю, тоже уже мечтает о детках.
— Нет…
— Что?
— Я… Нет, я не могу. После выкидыша… мне сказали, что я не смогу больше забеременеть.
— Ох, детка, иди сюда, — Ласточка обняла Риту и начала поглаживать ее рукой по спине. — Этот мир так непредсказуем, и мы не знаем, что может случиться с нами завтра. А чудеса — это дело такое — не ждешь, они и происходят.
— Не знаю, я уже ни во что не верю. Бог забрал у меня неродившегося ребенка, на что мне надеяться? — отчаянно шептала Маргарита, убаюканная объятиями, казалось бы, чужой женщины.
— Бог дал — Бог взял, Рита, значит, так должно было случиться.
— Только нужна ли я Максу такая?
— Ну, какая — такая, Цветочек, объясни мне, какая — такая? Да, на крайний случай, можно сделать ЭКО, ну что ты крест на себе ставишь? И вообще, я уверена, это не понадобится, ты, главное, после … ножки вверх поднимай, — девушка с недоверием глянула на женщину, а та, в свою очередь, кивнула. — Угу, повыше, а еще лучше — в «березку» становись.
— Глупости, если суждено…
— Не глупости, Рита, не глупости. Любовь творит невообразимые вещи. Верь мне.
— Вы говорите, как Иван Сергеевич.
— Мы одно целое, понимаешь? Да и вообще, я в молодости та еще девица была, ошибок натворила… Я ведь на байке любила гонять, — вдруг более весело заговорила Ласточка, надевая на лицо улыбку.
— Вы? — Дарья кивнула. — Ни за что бы не поверила.
— Да, оттуда и прозвище, Ласточка, летала быстро я, но однажды долеталась, память отшибло напрочь.
— Ничего себе!
— Так ты думаешь, что врачи мне помогли? Нет, иногда и они бессильны. А вот Иван Сергеевич меня такой заботой окружил, такой любовью! И вот тогда постепенно начала возвращаться память.