Агата Озолс - Я досчитаю до пятидесяти…

- Красота моя, сейчас я провожу тебя домой, и ты ляжешь спать в свою постельку.

- Почему? - протянула обиженно.

- Потому, - как маленькой, объяснил Макс, - что ты немножечко на нервах и немножечко пьяна. А ещё тебе по-женски обидно, что твой Ромео, вместо того, чтобы ревновать как положено, смылся и страдает в одиночестве. И тебе хочется ему отомстить, переспав со мной. Я бы с удовольствием остался, если бы не все эти обстоятельства. Так что ты спишь в своей кровати, я сплю в своей. А завтра мы встретимся, и, если ты не передумаешь, займемся отвязным сексом. Да?

Я послушном кивнула, признавая его правоту.

- К тому же, - продолжил Макс, - вдруг Самойлов все же явится с утра выяснять отношения? Для всех будет лучше, если он застанет тебя в постели одну. У меня съемка, не забывай. Мне лицо беречь надо.

Макс вызвал такси и отвёз меня домой. Стоя под тёплыми струями воды в душе, я думала о том, как мне повезло с Максом. А ещё о том, что Самойлов просто сволочь. И если ему все равно, то и мне тоже.

Уже лёжа в кровати, всполошилась: господи, что я делаю! Зачем опять пытаюсь влезть в отношения с Глебом? Понимаю ведь, что ничего хорошего у нас не получится. И все равно веду себя, как девчонка. Закрыла глаза и твёрдо сказала себе: он мне чужой человек.

ночь мне снился Самойлов. Он был сверху, снизу, сбоку. Везде и по-всякому. Мне снились его сильные руки, нежные губы и идеальный член. И все, что он вытворял со мной во сне своими руками, губами и членом, приводило меня в буйный восторг. Поэтому утром я проснулась совершенно мокрая и неудовлетворенная. С добрым утром, страна! Странным образом пузырьки шампанского, сделавшие меня вчера вечером лёгкой и беззаботной, трансформировались сегодня в головную боль и мучительную жажду. Я открыла глаза, страстно желая пить и трахаться. Хотелось лечь под куллер и пить, пить, пить. И выпить всю бутыль, все двадцать литров. А потом залезть в кровать и трахаться, трахаться, трахаться. Как кролики. И желательно с Глебом. Ноги отказывались меня держать, тело ломило от неудовлетворенного желания. В таком состоянии ехать на работу было невозможно. Пришлось заниматься самоудовлетворением. Оргазм помог сбросить напряжение. Холодный душ взбодрил тело. Крепкий горячий кофе вернул ясность мыслям.

машина осталась на стоянке у театра, поэтому на работу поехала на метро. Мне нравилось московское метро с его вычурными станциями, новыми цветными вагона и яркими экранами. И все было бы ничего, если бы на входе тетенька с доброжелательной улыбкой не раздавала газету. «Не читайте советских газет», - говорил профессор Преображенский. Увидев на первой полосе наше с Максом фото, полностью согласилась с профессором. Ничего не скажу, смотрелись мы здорово. Номинация «Поцелуй года». В вагоне эту проклятую газету держал каждый третий. Придя на работу, обнаружила этот мерзкий листок на самом видном месте магазина. Голову даю на отсечение, что девочки-консультанты прочитали статью от корки до корки и сейчас изнывали от любопытства. Ткнула пальцем в газету и скомандовала:

- Убрать немедленно!

По лицам сотрудников поняла, что они решили поумерить своё любопытство и отложить вопросы на потом. Но я все равно чувствовала их изучающие взгляды. Хотелось устроить всем разнос, но по работе у меня претензий не было, а взгляды к делу не пришьёшь. От греха подальше ушла в свой кабинет. Но и тут мне не было покоя. Сначала позвонила Зинка.

- О, - радостно начала она, - ты в курсе, что ваш поцелуй с Максом стал сенсацией?

- Это не поцелуй, - зачем-то возразила я.

- То есть его язык в твоём рту за поцелуй не считается? - ехидно спросила заклятая подруга.

- Я была нетрезва, - попыталась я объяснить.

- Да это неважно. Сейчас тебя должно волновать другое.

-Что? - мне стало интересно.

- Читают ли олигархи жёлтую прессу, - усмехнулась Зинка. - Потому что, если читают, то я тебе не завидую. Правда, Максу я не завидую больше.

- Ты преувеличиваешь.

- Я помню взгляды Самойлова, которые он бросал на тебя на вечере. Так что поверь, я преуменьшаю.

-Самойлов цивилизованный человек. К тому же мы семь лет, как развелись.

- Знаешь, - протянула подруга, - если он придет выяснять отношения, а что-то мне подсказывает, что придет, не стоит заострять внимание на разводе.

- Зина, - взмолилась я, - прошу тебя, нет, умоляю, я не хочу говорить о Самойлове. Он мой бывший муж и точка. И, кстати, у меня давно уже другие отношения.

- С Максом, что ли? Не смеши. Встретились два одиночества, развели у дороги костёр, - пропела Зина.

- Какой костёр?

- А костру разгораться не хочется, - продолжала издевательски петь Зинка, - вот и весь разговор.

И чего я ее слушаю? Взяла и повесила трубку. Ну её к чертовой бабушке.

Пришло сообщение от Макса: «Скажи, что мы круто смотримся вместе?» Ответила: «Круче, чем Меган Маркл и принц Гарри!» Макс: «Они и рядом не стояли)) я на съемки пораньше уеду.» Спросила: «Почему? Изменился график?» Макс: “Нет, с графиком все ок. Но вдруг твой Отелло тоже грамотный?»

И этот туда же! Написала: «Иди к черту!» Отложила телефон и решила, что лучшее средство от раздрая в голове, это ударная работа.

Но поработать мне не дали. Дверь моего кабинета открылась, и на пороге возник он. Глеб Петрович Самойлов собственной персоной.

- Позволишь войти? - закрывая за собой дверь, спросил он.

- Ты уже вошёл, - вздохнула нервно.

Самойлов осмотрел кабинет и, устроившись в кресле напротив меня продолжил:

- Надеюсь, позволишь присесть?

- Ты уже присел. Могу предложить кофе.

- Спасибо, не стоит.

- Тогда чем обязана?

- Жажду услышать твои объяснения, - сообщил мне бывший причину визита.

- По поводу? - решила не сдаваться без боя.

- Объясни мне, почему ты позволяешь чужим мужикам целовать себя, да ещё в общественных местах?

Голос у Самойлова был злой. Я присмотрелась к нему, ох ты ж мама дорогая. Глаза горят, кулаки сжаты. И чего его так разобрало?

- А тебе- то, какое дело? - поинтересовалась.

- А такое, - сообщили мне издевательски, - что ты моя жена. Там даже в заголовке написано: «Жена бизнесмена Глеба Самойлова». Не читала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Там написано, - я начала терять терпение, - «бывшая жена»!

- И что это меняет?

- Ну, знаешь ли, это меняет все. Я свободная женщина и могу целоваться с кем хочу и где хочу.

- Это аморально! - сообщил мне Глеб.

- Это нормально, - возразила я.

- Аморально целоваться с чужими мужиками! - Глеб начал повышать голос.

- Он не чужой, это раз, - я тоже прибавила громкость, - и мы с ним оба свободные люди, это два.

- Ты пятнаешь мою репутацию!

- Я не имею к твоей репутации никакого отношения уже больше семи лет!

- Это не отменяет того, что мы были женаты!

- Это было давно! Я даже фамилию после развода поменяла!

Мы увлечённо кричали друг на друга, и я вдруг подумала, что наш диалог напоминает мне счастливые времена нашего супружества. Мы, бывало, ссорились так, что искры летели.

- Я не понимаю сути твоих претензий! - я вскочила с кресла.

- Как моя бывшая жена, ты не должна вести себя подобным образом! - Глеб тоже поднялся.

Сами того не замечая, мы оказались очень близко друг от друга.

- Ты не должна позволять чужим мужчинам целовать себя, - продолжил Глеб, решительно шагнув ко мне.

- И кого ты называешь чужими мужчинами, позволь тебя спросить? - поинтересовалась я, делая шаг к нему.

Собственно, шагать уже было некуда, Мы стояли, соприкасаясь телами. Глеб положил мне руки мне на плечи и притянул ещё ближе.

- Всех, кроме меня.

Я обняла его за талию и поднялась на носочки, заглядывая ему в глаза.

- Тогда мне не с кем будет целоваться.

Глеб опустил голову и почти коснулся губами моих губ.

- Я не буду целовать женщину, которая меньше суток назад засовывала свой язык в рот другого мужчины, - прошипел он мне в губы.

На меня как ушат ледяной воды вылили! Он что же, в чем-то меня обвиняет? Сразу захотелось напомнить, из-за чего мы развелись. Ну, уж нет, я не буду возвращаться на семь лет назад, и выяснять отношения, которых уже давно нет! И кто он такой, что бы осуждать и упрекать меня! Ведь сам-то, небось, вряд ли целибат соблюдает. Я резко оттолкнула бывшего и отошла от него на несколько шагов. Поправила волосы, немного растрепавшиеся в процессе нашего диалога.